Приглашаем на встречу с любимым автором. Представьте себе, что Харуки Мураками выступает перед читателями и вы задаете ему самые важные вопросы: о писательской среде и литературных премиях, о творческой силе и оригинальности, о выработке своего стиля и характере, о школе и образовании в Японии, о секретах сэнсэя и его писательской философии, о том, как стать писателем и не сойти с дистанции, и еще море мыслей, советов и примеров из личного опыта Харуки Мураками. Книга-интервью,...
Для меня литература - это прежде всего повествование о подлинном смысле вещей и явлений.
Нет, разумеется, для работы прозаика неплохо иметь образование, требуются также интеллект и некоторые знания. Ведь даже у меня есть какой-никакой интеллект и определенный запас эрудиции. Наверное. Как-то так. Хотя если вы меня сейчас потребуете от меня однозначного ответа, так ли это, боюсь, не смогу с уверенностью ответить.
Написать один роман не так трудно. Написать один хороший роман - для некоторых тоже не такая уж сложная задача. В общем, не скажу, что это легко, но не непосильно. Однако продолжать писать в течение многих лет - это очень, очень тяжело. И такое под силу далеко не каждому. Потому что для этого нужно обладать особыми качествами, не только талантом, но и профпригодностью, которая все-таки немножко другое.
Ночью, после работы в баре, я сел за кухонный стол и начал писать. Я не останавливался всю ночь, потому что, кроме этих нескольких часов до рассвета, у меня почти не было другого свободного времени. Где-то через полгода я закончил свою первую вещь - "Слушай песню ветра" (вначале у нее было другое название). Когда был готов черновик рукописи, бейсбольный сезон как раз заканчивался. Кстати, "Ласточки" в тот год стали чемпионами Центральной лиги, а потом еще и обыграли "Смельчаков Ханькю" - команду с самыми сильными питчерами в Японской лиге. Это был поистине волшебный, восхитительный сезон.
В общем, дважды меня выдвигали, и оба раза я премию не получил. Знакомые редакторы мне сказали: "Ну все, Мураками-сан, это потолок. Лауреатом этой премии вы уже не станете". А я, помню, подумал: "Странная какая штука - этот ваш "потолок".
Так зачем тогда нужна целая книга о том, почему я не получил награду? Я искренне этого не понимаю. Вся эта история: получил, не получил - это же буря в стакане воды... да какая там буря? Так... бульканье какое-то.
Не хотелось бы повторяться, но потомкам останутся в наследие наши произведения, а не премии.
Но если у писателя есть хотя бы одна действительно превосходная вещь, прошедшая испытание временем, то она навсегда останется в людской памяти. Был ли нобелевским лауреатом Эрнест Хемингуэй (был) или Хорхе Луис Борхес (а правда, что там с Борхесом?) - вряд ли кто-то обращает на это внимание. Литературная премия может "высветить" определенные произведения, но она не может вдохнуть в них жизнь, но это само собой разумеется.
Польский поэт Збигнев Херберт призывал идти против течения, так как по течению плывет только мусор. Очень мотивирующая идея, вселяющая смелость и надежду.
Любая творческая работа должна произрастать из радости. И тогда оригинальность - это не что иное, как порождение импульса, естественного стремления делиться свободой чувств и мысли, беспрепятственной и безграничной радостью с как можно большим количеством людей.
И в том и в другом случае я поступаю согласно собственному жестокому правилу обращения с "мнением со стороны". А именно: даже если замечания меня не убедили, я принимаю их к сведению и целиком переписываю раскритикованное место. Причем если я в корне не согласен с замечаниями, то я переписываю спорный фрагмент им в пику, то есть усиливая свою позицию.
Доверяйте своим ощущениям. Пусть другие говорят, что хотят. Это совершенно неважно. И для пишущего, и для читающего нет критерия важнее, чем собственные чувства.
Меня считали вредителем и зачинщиком. Как лейкоциты кидаются на вирус, они бросались на меня, чтобы уничтожить заразу. Такое вот у меня ощущение. А ещё думаю, что если уж такое существо, как я, могло потрясти устои, то, может быть, что-то не в порядке с самими устоями?
Опыт – основа писательской деятельности. Без него никак нельзя.
Подойдите к делу позитивно, заранее продумайте план действия, и пусть всё будет в ваших руках.
Внимательно прислушиваться к тому, что чувствует тело, это, в общем-то, одно из главных умений творческой личности.
Когда я пишу роман, у меня есть правило "десять листов в день". Лист - это формат писчей бумаги, на котором умещаются четыреста иероглифов. Если измерять в экранах моего "Мака", получается два с половиной экрана, но я считаю по старинке в бумажных листах. После десяти листов, даже если хочется продолжать, я останавливаюсь, и наоборот, если идет как-то не очень - не прерываюсь, пока не напишу все десять, потому что в долгосрочной работе важна регулярность. А если один день ты пишешь километры, а в другой - ни строчки, то какая тут может быть регулярность? Мои десять листов - как карточка учета рабочего времени, закрыл - и порядок.
Это был не точный подстрочник, а скорее свободное «переложение», в процессе работы над которым я нашел новый стиль – мою индивидуальную авторскую манеру. Я понял, как мне нужно писать прозу на японском. Как будто пелена с глаз спала, такое было ощущение.
И тут ни с того ни с сего, вообще без всякой связи с происходящим, я вдруг подумал, что ведь и я тоже могу написать роман. Я отлично помню, что я почувствовал в этот момент. Будто что-то мягко спустилось ко мне с небес, и я осторожно принял это обеими руками.
По форме текст был определенно прозой, но читать это было неинтересно, и с последней перевернутой страницей вообще ничего не оставалось ни в уме, ни в сердце. А если такое ощущает автор текста, то что уж говорить о читателях. «Значит, у меня однозначно нет таланта», – решил я и окончательно расстроился. Если бы со мной еще не оставалось прозрение, я бы все бросил ровно вот на этом месте.
почти все писатели (по моим прикидкам, примерно 92 %, и я в том числе) придерживаются мнения, будто все, что они делают и пишут, за редким исключением, правильно. А все, что делают и пишут все остальные авторы, – неправильно.
Написать один роман не так трудно. Написать один хороший роман – для некоторых тоже не такая уж сложная задача. В общем, не скажу, что это легко, но не непосильно. Однако продолжать писать в течение многих лет – это очень, очень тяжело.
Если вы сейчас как раз переживаете очередную невзгоду и в голову вам лезут всякие неприятные мысли, то я хотел бы сказать, что – да, в настоящий момент вам тяжело, но, может быть, со временем испытания принесут неплохие плоды. Не знаю, утешит вас эта мысль или нет, но, пожалуйста, помните о ней и продолжайте двигаться вперед.
Назови это хоть «естественным ходом вещей», хоть «случайным стечением обстоятельств», суть одна и та же – жизнь плохо поддается планированию.
Если находятся люди, которые говорят вам хвалебные слова не от чистого сердца, а «по делу», то найдутся и те, кто абсолютно бессмысленно – по крайней мере на мой взгляд, – но тоже вроде как «по делу» обольют вас грязью.