Есть люди, которым сложнее других. Которым, как бы не хотелось, но нужно проходить определенные этапы в жизни, нужно ошибаться, нужно глотать горечь поражений и нередко еще большую горечь от побед, нужно пережить каскад не самых хороших ситуаций, чтобы помнить, как изъяны принципов могут разъедать человеческую честь и ампутировать душу.
Или, по итогу, все же забыть об этом.
Это так неверно — ждать любви. Просто скажи, что любишь. Жестом. Движением. Взглядом. Поцелуем. И утони в том, в чем тонет человек любящий в ответ, когда он готов на все… это до боли и слез, это до понимания, что сакральное это любить… не ждать любви, а именно любить и все остальное так неважно и ненужно. И хочется застыть, умереть и возродиться и снова застыть в моменте, когда твой любимый мужчина, обнимая тебя тесно, говорит не о любви, о которой так предельно ясно обоим, он в сорванном шепоте признает одно из важнейшего в его жизни:
— Я дышу тобой…
В этом не было ни романтики, ни сентиментальности. В этом прежде всего была жизненная необходимость. Человека, живущего твоим существованием. Это что-то большее чем просто любовь…
— Жизнь нужно прожить так, чтобы о твоей смерти скорбели те, кто иной раз ее очень сильно желал.
Ты пришел в мой ресторан, ко мне, сел за мой стол, глотал мою выпивку и начал угрожать мне, когда у самого над головой Дамоклов меч? Мне кажется или в твоей голове не хватает ножа, Мстиславский?
Когда любишь человека неистово, потому что он человек несмотря ни на что… это звучит так просто, но это так сложно, а когда ему в разы тяжелее других, но он все равно человек, прежде всего человек… чувство непередаваемое. Хочется жить. Несмотря ни на что хочется, очень сильно хочется жить, чтобы любить.
— Самый простой способ попробовать понять человека — поставить себя на его место.
На пороге отчаяния ищешь любую возможность, готов уверовать во что угодно, лишь бы не случилось самого страшного — потери.
Иногда не нужны года, не нужно время, нужно вот так… ночь, тишина, ожидание и ощущение, что с тобой находятся рядом, что бы вокруг не происходило. Что бы внутри тебя не происходило…
Мне кажется, если бы люди чуть смелее любили, все в этом мире было бы намного лучше…
Когда мужчина обращается с тобой бережно, даже зная, что ты можешь на самом деле едва ли не стены лбом сносить при необходимости, то ощущаешь тонкость, легкость в себе. Хрупкость и женственность, которую вот так старательно оберегают и заботятся о ней, ощущается не только согревающее тепло внутри, но и просто становишься мягче и от этого чувствуешь себя сильнее, несмотря на парадокс звучания. Оба чувствуют себя сильнее, потому что на него смотреть не можешь иначе как на мужчину, и относиться к нему иначе как к мужчине не получится. И в себе увереннее становишься от такого его отношения. Увереннее по-женски. До атомов, с которыми он знаком, уже разобрал на них своим отношением и свято их оберегает… до его атомов, за которые многое стерпишь, лишь бы сохранить их, лишь бы сохранить его самого.
...растворяться в другом это хорошо, но растворяться без остатка — непростительная глупость.
...я вообще полезный мужик в хозяйстве. Могу полочку прибить, могу обидчика.
Людей деньги не портят, они просто показывают, кто эти люди есть.
Помогать человеку надо не тогда, когда считаешь, что так правильно, так положено, а тогда, когда по-другому ты не можешь, понимаешь...
Я не люблю больницы.
Запахи ни с чем не перепутаешь и я не о дезинфектантах, не о больничной еде и прочем. Человек, хоть единожды переживший тяжелое положение, в больничных стенах улавливает совсем иные запахи. Непроизвольно.
Легкие деньги — тяжелый наркотик.
В девяносто процентах случаев массмаркету требуется только то, чтобы обертка красиво блестела и за ней интересно было наблюдать, а что там внутри совсем неважно, потому что пустота в голове у наблюдающего за пустотой.
Для женского сердечка самые опасные на свете мужики это вот такие, с интеллектом и чувством юмора, а когда есть еще и харизма, подобные окрашенные эмоциями интонации, едва ощутимая, но магнетическая мимика, пиши пропало.