«Уже миновала полночь, а ничего ужасного не появилось», — с оттенком разочарования замечает автор.
Тут уж она совсем расхотела за него замуж, а он задора своего не терял и думал привлечь ее склонность маленькими сюрпризами: то в чашку ей нагадит, то в суп навоза накладет.
Через несколько дней он приходит вновь, чтобы передать, что Вергилий сказал ему: «Дурак ты, и вопросы у тебя дурацкие» (stultus es et stulta quaestio tua)... Потом, конечно, он исцелился святой водой и отрекся от мирских забав, а мораль такая, что чтение и комментирование Вергилия никого еще до добра не доводило.
Уязвляемые в ягодицы, женщины вопили: "Увы, увы!"
Я епископ Николай, которому ты всегда молишься и с кем делишь свой завтрак; ныне я пришел тебя вознаградить. Ступай домой, причастись и приготовься, ибо нынче умрешь, как я сказал
Клирик говорит: увольте, я с этим делом давно завязал, никакой некромантии, только балет и керамика.
А чтобы ты удостоверилась в истине моих слов, знай: через год, на сей же самый праздник ты умрешь; если же проживешь дольше, считай, что я солгала.
Видение стало повторяться ночь за ночью, и угольщик задумался и опечалился. Это заметил граф Неверский, неизменно чуткий к думам и чаяниям простых угольщиков