Жила-была Василиса. Не Премудрая, не Прекрасная. Просто Василиса Горохова, то есть я. И вот в один далеко не прекрасный день меня вдруг выдернули из привычной жизни, зашвырнули в другой мир и тут же работать заставили. Все бы ничего, да только рабочее место расположено посреди дремучего леса, в офисе на курьих ножках, а в секретарях у меня теперь ходит болтливый кот. А еще к должности прилагаются склочный леший и выводок богатырей-обалдуев. Ах да… любовь, кстати, тоже прилагается. Вот только что...
— Помогу. Отчего не помочь? Дам я тебе клубочек волшебный. Он тебя к Кощееву царству и выведет.
— А меч? — с детской обидой пробасил Иван. — Чем я супостата воевать буду?
— Лопатой, — проворчала я и только потом сообразила, что произнесла это вслух и, судя по вытянувшейся физиономии, меня услышали.
В принципе, не соврала. У Кощея как раз сезон заготовки субстрата под грибы. Но дураку об этом знать не положено.
— Волшебной лопатой, — поправилась я. — Ну кто тебя с мечом во дворец пустит? А с лопатой — пожалуйста. Ты еще мешок какой-нибудь на плечи приладь для маскировки. А как Кощея увидишь, так и махни на него лопатой этой, он заржет… э-э… как богатырский конь, и помрет!
— От страха? — вытаращив глаза, уточнил Иван.
— От смеха! — буркнула я.
— Чего?
— Чего-чего! Да ничего! Лопата зачарованная! — выкрутилась я.
— А-а-а! — расплылся в понимающей улыбке Иван. — Понял. То-то его никак не убьют… Потому что мечами машут. А надо лопатой!
— Да, да! — закивала я, подпихивая кощееборца к выходу. — Вот тебе клубочек. Вот тебе лопата. Все. Иди! Подвиги не ждут!
Вытолкав дурака за калитку, я присела на завалинку и перевела дух. На колени сразу вспрыгнул толстый черный кот.
— От одного дурака отделаться — легче вагон угля разгрузить, — сказала я ему, почесав за ухом.
От перемены мест слагаемых сумма не меняется, но положение усугубляется, как любил говаривать мой препод по бухгалтерскому учету.
Кощей по три штуки в неделю принимает.А что? Он у себя в подземельях шампиньоны выращивает, озолотился на этом деле. Грибочки-то во всех окрестных царствах уважают. Да еще круглый год. А работать кому? Правильно. Вот таким болтунам: отработают год, Кощеюшка им внушит, как они семь железных башмаков стоптали, утку поймали да его погубили, и восвояси отправляет. И все довольны. Им — слава, Кощею — дармовая рабочая сила и бессмертие. Он у нас экономный очень. Наверное, поэтому и богатый такой.
— Ты чего шумишь? — На крыльце появился Васька.
Мне стало стыдно: пара дней в условном деревенском средневековье, и уже такие выражения. А через две недели свистну у Яги меч с клубочком и пойду какого-нибудь Кощея свергать?!
— Да это я так. Магию вашу неудобную ругаю, — буркнула я. — Где не надо реализм зашкаливает: спина у меня уже болит. А где надо — никакой магии и в помине нет. Вот возьми эти ведра неподъемные. Лучше бы их заколдовали. Представляешь, смотрю я на них и говорю: «Пойдите и принесите, например, воды…»
Он у нас экономный очень. Наверное, поэтому и богатый такой. Был.
— А почему «был»?
— Так помер, — фыркнул кот. — Ягуся маху дала: вместо героя-богатыря дурака к нему отправила. А с дураками ни колдовской, ни ратной силе не совладать.
— М-да. И как же теперь ваши сказки без Кощея?
— А бесы их знают, — махнул лапой кот. — Я не узнавал.
— Мой дом — мои правила. Касатик! — Я вам не касатик! У меня нареченная есть! — Ничего, к бабушке она ревновать не будет, — отмахнулась я, думая, как бы половчее вытянуть из гостя интересующие меня сведения.
– Дело ты великое задумал, злого супостата извести, – проговорила я, проглотив замечание, что таких ходоков Кощей по три штуки в неделю принимает. А что? Он у себя в подземельях шампиньоны выращивает, озолотился на этом деле. Грибочки-то во всех окрестных царствах уважают.