- Должно, думаешь, что я распутница окаянная? Вот так взяла да и пришла без стыда, - Улита печально откинулась на подушки, взгляд блуждал по потолку.
- Что ты, совсем я так не думаю, - заверил он, хотя на самом деле именно так и считал.
Первак лишь кисло улыбнулся, он с детства стараниями матушки имел искренний страх перед грехом, и похабные разговоры не любил.
Княгиня была совсем не такой, как писало пылкое воображение Димитрия. Он представлял, что увидит пленительную степную красавицу, дерзкую и гибкую, со смелым распутным лукавым взглядом и чувственными, зовущими к поцелую губами. Но перед ним стояла скромная, краснеющая от смущения молодая женщина.
Напротив княгини, у открытого окна, стоял молодой князь, вдыхал богатырской грудью веселый апрельский воздух. Русые кудри трепал озорной ветер. Внизу, во дворе, кмети [4] уже запрягли лошадей, и теперь с нетерпением поглядывали в сторону терема, переговаривались, дружно над чем-то гоготали. Там молодость, весна.