Рецензии на книгу «Год магического мышления» Джоан Дидион
"Год магического мышления", Джоан Дидион
Джоан Дидион - еще одна авторесса, а ее "Год магического мышления" - еще одна серьезная, умная и эмоциональная книга, которые заслуживают внимания. "Год" - это автобиографическая история, основанная на реальных событиях из жизни успешной нью-йоркской журналистки и сценаристки. В 2003-м жизнь Джоан перевернулась - сначала, всего через пять месяцев после собственной свадьбы ее любимая дочь Кинтана попала в кому. Затем внезапно, в результате сердечного приступа ушел из жизни муж Джоан, ее друг и соратник по литературе Джон Данн. Сначала Кинтане вроде бы удалось выкарабкаться, но чуть болеее чем через год после смерти отца ее не стало.
Джоан описывает опыт переживания утраты мужа и дочери. Книга эта - концентрированное собрание эмоций, очень болезненное чтение, была написана автором в том числе и с психотерапевтической целью - для того, чтобы помочь Джоан справиться с болью. Джоан вспоминает трогательные моменты из жизни близких, которые кажутся такими важными - цветы, выбранные для свадьбы дочери, или то, какими выгоревшими от калифорнийского солнца были волосы Кинтаны в детстве.
"Год магического мышления" получил Национальную книжную премию США в 2006, по этой книге был поставлен моно-спектакль с Ванессой Редгрейв. Очень грустная, очень откровенная и пронзительная книга.
Многие говорят о Джоан Дидион как о тонкой и проницательной эссеистке; если это правда, очень жаль, что я начала читать её с "Года магического мышления", потому что перед глазами у меня теперь скорбящая вдова в костюме от Версаче, способная разве что на сентенции вроде: "Дорогая, представьте, искала сегодня в гардеробной шёлковый платок в тон и наткнулась на галстук моего покойного мужа, который был на нём во время вечеринки в "Ритце" по случаю помолвки наследника X. и молодой, но уже прогремевшей актрисы Y. в 1988 году! Как сейчас помню, присутствовал режиссёр N., его новый фильм только что получил с десяток наград, и мы обсудили возможность сотрудничества за бокалом розе. Был там и критик A., он поздравил меня с получением престижной литературной премией. Ах, как это горько! Вы знаете, от этого галстука всё ещё исходит запах его парфюма от Живанши". Я понимаю, как это несправедливо - горевание для каждого проходит по-разному, да и Дидион не виновата, что в знакомых у неё всё больше влиятельные критики да прогрессивные политики, - но для проницательной эссеистки здесь было на удивление мало точных замечаний и небанальных мыслей. Хотя, конечно, смерть - вещь гораздо более банальная, чем может показаться с ней не сталкивавшимся, и, может быть, "Год магического мышления" и должен быть стать книгой о столкновении с рутиной смерти; но вышла нечаянно книга о рутине богатых людей - которая выглядит как-то так:
All those soufflés, all that crème caramel, all those daubes and albóndigas and gumbos. Clean sheets, stacks of clean towels, hurricane lamps for storms, enough water and food to see us through whatever geological event came our way. "These fragments I have shored against my ruins", were the words that came to mind then.
All those soufflés, all that crème caramel. Незадолго до "Года магического мышления" я, кстати, прочитала мемуары Пегги Гуггенхайм - вот уж женщина, с детства привычная к роскошной жизни; тоже, кстати, неожиданно потерявшая любимого (второго) мужа (а потом - в точности как Дидион - и дочь); и про быт в её книге тоже было чуть ли не больше, чем про встречи с выдающимися художественными деятелями (тм) - но воспоминания Пегги, в отличие от Дидион, такого раздражения не вызывали. Пегги гораздо богаче, но как человек, кажется, гораздо проще - она знает, что она не выдающаяся публицистка и не совесть нации, и всегда относится к себе с иронией; а ещё она очень хорошо понимает, что а) она чрезвычайно богата и б) это не её заслуга и не её провинность, а невероятно удачно выпавший лотерейный билет. Этой-то прямой простоты Дидион ужасно недостает.
Коли помирає той, який "дорожче особистого завтра"
Сильно. Гірко. Нестерпно боляче. Декілька років потому колишня моя одногрупниця поховала коханого чоловіка. Щоб заглушити страждання намагалася пиячити. З її слів- горілку. Склянками. Але сп'яніння не приходило- ставало ще важче. Пройшло багато часу. Біль дещо зменшилася, але не зникла. А автор має такий жах, що гірше бути не може. Читати всім. Написано відверто і проникливо.
не очень понимаю, как оценивать человеческую боль и ее превозмогание
Аннотация и название книги ввели меня в заблуждение. Настроилось, что в книги будет описан год жизни, в течение которого автор потеряла своего мужа. О том как она переживала утрату, о дочери и ее болезни и в конечном счете ее смерти. Думала, что основной упор будет сделан на эмоции, переживания, мысли. Но вместо этого я получила череду воспоминаний, даты, места, люди и так снова и снова обрывки воспоминаний не знакомых и не интересных мне людей. Где были, как жили, что сказали. Ближе к середине это уже начало утомлять, как будто смотришь выпуск новостей на местном канале. Не смогла проникнуться горечью утраты и оценить писательский талант автора.
Джоан Дидион - писательница, журналистка, эссеистка, сценаристка, 30 декаьря 2003 года потеряла своего мужа Джона Грегори Данна в результате сердечного приступа. И написала об этом книгу.
Жизнь менятся. Жизнь меняется в мгновения ока. Вот ты садишься ужинать, и прежняя жизнь заканчивается...
В книге описывается ровно год жизни после потери мужа, год переживания и борьбы со скорбью, год обмана себя несбыточными надеждами - год магического мышления. Героиня собирает свою жизнь по крупицам, каждая деталь в доме, в её работе, в воспоминаниях напоминает ей о муже, без него она не помнит себя. 40 лет бок о бок, 24 часа в сутки. Пускается в затяжные прыжки в воронку сознания, куда одно воспоминание тянет за собой другое, затягивая всё дальше от реальности. Далёкий от реальности, именно так можно было бы охарактеризовать этот год, казалось воспоминания, реконструкция прошедших событий, поиски предзнаменований, доскональное, порой фанатичное исследования причин смерти мужа, не только не облегчает её участи, но и не даёт вернуть свою собственную жизнь, смысл всего этого - не отпускать, пока ботинки и книги на месте. он может вернуться.
В книге нет избытка слёз, жалости к себе, словоизлияний - язык максимально лаконичен, автор не заигрывает с прелагательными, обрамляя тяжёлую тему, от которой читателю становится не по себе, в жёсткий каркас языка. Многочисленные повторения слов, цитат, фраз, стихов, словно заклинания - часть магического мышления, создаёт чувство максимальной приближённости к тому, что происходит в голове у писательницы.
Книга, получила номинацию Пулитцера за лучшую биографию, а так же её окрестили классикой литературы о скорби. Ведь в неё вошли не только личные переживания, но и исследование скорби и скорбящих в медицинском ключе.
Ещё читая книгу, я проклинала ту минуту, когда выбрала её для знакомства с автором, несколько раз хотела оставить, слишком уж disturbing была тема и выражение, но прочитала за 3 дня, не могла оторваться, и даже когда не читала, мылями возвращалась к ней.
Джоан Дидион выпало сокрушительное испытание: в течение двух лет скончались ее муж, с которым она прожила 40 лет, и взрослая дочь. Эта книга была создана через год после смерти мужа, в то время как дочь еще тяжело болела, поэтому книга в большей степени посвящена его кончине, нежели изнурительной болезни девушки. Потеря дочери освещается в другой книге, Blue nights, но уже здесь, в преддверии этого события, тени зловеще сгущаются.
Я приступала к тексту с опаской, поскольку, если и есть книги о переживании и осмыслении смерти, написанные в легком ключе, вряд ли я стану их читать, и данная вещь однозначно не из их числа. Однако Джоан в своих переживаниях довольно сдержанна и адекватна, я не нашла здесь ни надрыва, ни беспросветного отчаяния, ни чего-либо, ведущего к безнадежности, от которой хочется самоуничтожиться. Эта женщина препарирует свое горе с методичностью исследователя, честного с собой и своей памятью, она довольно предсказуемо цепляется за даты, количество оставшихся часов и дней, переосмысляет оброненные фразы, наименования диагнозов снова и снова и снова, пытается подчинить своему разуму то, что ей, возможно, доступно, пытается взять контроль над теми крупицами информации, которыми обладает. Конечно же, не обходится без многочисленных «Что именно он тогда имел в виду?» и «А что, если бы я отреагировала по-другому?» - вопросы без ответов, которые, тем не менее, необходимо, невозможно не задать себе и пространству.
Живой человек с живой памятью и живой связью с уже мертвым близким будет постоянно находиться в зоне флэшбеков, что и происходит с автором - она называет это vortex effect, эффект воронки, когда ты, например, едешь в Бостон, где никогда не бывала ни с мужем, ни с дочерью, но и там неизбежно выстраиваются цепочки ассоциаций, из которых вырастают воспоминания и причиняют боль там, где ты совсем не ожидала. Что уж говорить про те города и места обитания, где вы провели вместе месяцы и годы.
Думаешь, самым тяжелым моментом будут похороны, но нет, самое тяжелое - это время после них, когда каждый день приходится жить с потерей, с отсутствием твоего человека. Оно неизмеримо больше, обширнее, тяжелее.
Лично мне не хватило размышлений, умозаключений, их было не сильно много по сравнению с воспоминаниями и возникающими по ходу вопросами. Но, думаю, логично, что Джоан писала эту книгу больше для себя и вкладывала то, что важно для нее, поэтому я могу и обойтись тем, что есть. В любом случае это ценный опыт прочтения.