Сочинение итальянского дипломата, писателя и поэта Бальдассаре Кастильоне (1478–1529) «Придворный», соединяющее воспоминания о придворной жизни герцогства Урбино в начале XVI века с размышлениями о морали, предназначении, стиле поведения дворянина, приближенного к государю, – одна из тех книг эпохи Возрождения, что не теряли популярности на протяжении последующих веков и восхищали блестящие умы своего и будущих столетий. Для истории культуры труд Кастильоне явился подлинной сокровищницей, и сложно представить, насколько более скудными оказались бы знания потомков об эпохе Возрождения, не будь он создан.
Составленное в виде сборника занимательных и остроумных бесед, это ярко и непринужденно написанное произведение выходит за рамки источника сведений о придворных развлечениях своего времени и перечня достоинств совершенного придворного как всесторонне образованного и утонченно воспитанного человека, идеального с точки зрения гуманистических представлений. Создавая «Придворного» почти одновременно с известным трактатом Макиавелли «Государь», Кастильоне демонстрирует принципиально иной подход к вопросу, что такое реальная политика и человек, ее вершащий.
Как ни удивительно, за почти пятисотлетнюю историю этой знаменитой книги не было осуществлено ни одного полного ее перевода на русский язык, были опубликованы лишь отдельные фрагменты. И вот наконец у нас есть возможность познакомиться с прославленным памятником литературы в полном переводе.
Что получается, когда нет спотифаев и нетфликсов
Книге Кастильоне скоро стукнет 500 лет, и за этот период она впервые полностью переведена на русский. Есть чему порадоваться, ибо эта популярная классика своей эпохи, которой зачитывались короли и придворные, воспринимается как филигранно написанный текст на стыке этикетной прозы, культурологического исследования (опосредованно, разумеется), мемуаров и беллетристики. В какой-то степени это такой модерновый (для того времени, конечно) куртуазный роман, отражающий в бесконечных, насыщенных диалогах и некоторых описаниях нравы и ритуалы своей эпохи. И юмор, без сомнения!
При этом понятно, что итальянец не бегал с диктофоном по дворцовым палатам, да и, признаться, сам в этих беседах участия не принимал. Так что они отчасти пересказ услышанного, отчасти художественная литература (привет Шекспиру!), но отражающая самое главное: обычаи, образ мыслей, условности и занятия эпохи Возрождения. Подобные диалоги были в то время своеобразной интеллектуальной игрой при дворе: ну да, у них же не было нетфликсов, букридеров и спотифаев, коротали время как могли.
Как итог, итальянец рисует портрет идеального придворного - утончённого, всесторонне образованного, обходительного. А для нас текст ценен в комплексе: не только и не столько как символ своей эпохи.
Книжный обзор Metro
Что получается, когда нет спотифаев и нетфликсов
Книге Кастильоне скоро стукнет 500 лет, и за этот период она впервые полностью переведена на русский. Есть чему порадоваться, ибо эта популярная классика своей эпохи, которой зачитывались короли и придворные, воспринимается как филигранно написанный текст на стыке этикетной прозы, культурологического исследования (опосредованно, разумеется), мемуаров и беллетристики. В какой-то степени это такой модерновый (для того времени, конечно) куртуазный роман, отражающий в бесконечных, насыщенных диалогах и некоторых описаниях нравы и ритуалы своей эпохи. И юмор, без сомнения!
При этом понятно, что итальянец не бегал с диктофоном по дворцовым палатам, да и, признаться, сам в этих беседах участия не принимал. Так что они отчасти пересказ услышанного, отчасти художественная литература (привет Шекспиру!), но отражающая самое главное: обычаи, образ мыслей, условности и занятия эпохи Возрождения. Подобные диалоги были в то время своеобразной интеллектуальной игрой при дворе: ну да, у них же не было нетфликсов, букридеров и спотифаев, коротали время как могли.
Как итог, итальянец рисует портрет идеального придворного - утончённого, всесторонне образованного, обходительного. А для нас текст ценен в комплексе: не только и не столько как символ своей эпохи.
Книжный обзор Metro
— Я не хочу походить на того, кто, раздевшись до сорочки, начинает прыгать хуже, чем он это делал в камзоле. Я нахожу очень удачным, что час поздний, ибо краткость времени заставит меня говорить сжато, а неподготовленность будет служить мне извинением, и я смогу, не навлекая осуждения, сказать все, что первым придет мне…