Альрих фон Штернберг – учёный со сверхъестественными способностями, проникший в тайны Времени. Теперь он – государственный преступник. Шантажом его привлекают к работе над оружием тотального уничтожения. Для него лишь два пути: либо сдаться и погибнуть – либо противостоять чудовищу, созданному его же гением. Дана, бывшая заключённая, бежала из Германии. Ей нужно вернуться ради спасения того, кто когда-то уберёг её от гибели. Когда-то они были врагами. Теперь их любовь изменит ход истории. ...
Время – поток энергии. Точнее, океан с неисчислимым множеством подводных течений. Знаешь, что время каждого человека индивидуально? И каждой общности, каждого государства. Оно, в общем, своё для каждой системы… Это стихия, а не сущность.
Будущее не написано на каких-то тайных скрижалях. Мы сами, с Божьей помощью, выбираем будущее.
Кто мы для Вселенной? В лучшем случае – клетки в нервной системе мироздания. Не думаю, что человеческая жизнь сама по себе представляет какую-то ценность для необъятного и непостижимого Времени. Лишь устойчивость и связанность всей системы важны для этой силы, и наш выбор – неприметные, но незаменимые токи в нервных клетках. Но и с одной клетки может начаться разрушение всего организма.
Обыкновенно нам важно ощущать себя частью чего-то значительного. Чего-то такого, что многажды умножает наше «я», пусть лишь в нашем собственном воображении. Народ, нация… Эфемерное чувство, будто мы не одиноки, не сами по себе. Отсюда горечь… Но что-то в этой принадлежности есть истинное.
Он не смог бы победить не потому, что у него нет воли к победе – а потому, что у него нет воли к жизни. Воля к жизни в конечном счёте равнозначна любви к ней. Любви в нём нет. Одна лишь холодная пустота. Абсолютное (если пользоваться одним из его навязчивых, выдающих склонность к гигантомании, слов) ничто.
Кто-то встретит старость, кто-то попрощается с детством. Так всегда бывает. Жизнь идёт дальше – для тех, у кого она есть.
Тебе – тому или той, кто читает эти строки, – я желаю прямой и светлой дороги к твоим мечтам. И всегда, всегда мирного неба над головой.
Нам всем надо за что-то цепляться, чтобы не соскользнуть с пустой плоскости действительности. Кто-то цепляется за идею имперского могущества, за преданность. Я цеплялся в том числе и… чёрт возьми, как глупо об этом говорить… за то, что жизнь человека имеет какую-то ценность.
Ненависть к себе — это когда не видишь ни малейшего оправдания собственному существованию.
Честолюбие при отсутствие способности к созиданию обращается в волю к власти.
Страсть к разрушению наступает как следствие непрожитой жизни, неспособности достигнуть чего-то.
Нет лучшего оправдания собственной слабости, чем считать себя рабом, от которого ни черта не зависит.