Момент – вспышка времени, которая способна разделить жизнь на до и после; разрушить то ценное, что ты выстраивал долгие годы по крупицам. Буквально только что твой дом был уютным гнездышком, тепло очага которого согревало даже в самый промозглый день. Но пришел момент и на месте уютного гнездышка остались руины и только пепел внутри...
Содержит нецензурную брань.
...часть себя он, все же, похоронил, вложив в ту горсть земли своё сердце и душу, которые принадлежали только его жене.
Его чувства уходили всё глубже, погибая каждую секунду.
Хотя, нет...
Чувства не покидали его. Нет. Они рвали изнутри в клочья. Царапали и ломали ребра. Душили непролитыми слезами.
Оставаясь каменным изваянием внешне, он снова и снова умирал внутри.
– Ну, с Новым годом?
– С новым… счастьем? – робко спросила Соня, поднеся край своего бокала к моему.
– Думаешь?
– Ну, когда-то же должна сработать эта штука, в которой черная полоса в жизни – взлетная?
– Должна, – согласно кивнул. – Только для этого нужно пересесть на самолет, а не так как мы по этой полосе – на ишаках, ослах и улитках.
– Тоже не любишь эту шипучку [шампанское]? – заметила Соня.
– Странное пойло: я его в рот, а оно в нос лезет...
Молчаливо, почти даже с любовью подумал о том, что тёщенька моя переживет, пожалуй, всех собравшихся в этой комнате. Для человека, для которого отдыхом считается вскопать огород, других прогнозов я бы не делал.
Всё-таки, быть ребенком – значит, видеть мир шире, акцентируя внимание на очень многом; и иметь способность переключаться с одного события, которое уже потеряло свою актуальность, на другое.
Новый год и новый календарь, в котором пора начать обводить прожитые дни новым фломастером цвета неизвестности. Можно подумать, что если ты перешагнешь тонкую границу между старым и новым годом, полирнув её шампанским, то там, за рубежом, тебя будет ждать новая жизнь только потому, что год-то новый и – о, чудо! – ты сам стал новее и глаза твои раскрылись вместе с хлопком пробки бутылки.
... «девочка-шампанское» – как любила она сама себя называть. «Яркая, веселящая, но и по башке могу дать»…
Мы учим других, как им нужно жить, давая советы, о которых нас не просили, и которым мы сами не следуем. Эдакие мудрецы, учащие слепого различать цвета. Слепому можно рассказать о цветах, которые его окружают. Сказать, на что каждый из них похож по ощущениям: красный – горячий, синий – холодный… Вроде всё просто и понятно, но на деле оказывается, что у синего и красного имеются сотни оттенков, которые нужно прочувствовать лично, чтобы понять, что красный может быть не только горячим, но ещё и приятно обжигающим, а холодный может дарить освежающую прохладу. Вся жизнь состоит их этих нюансов-оттенков, которые видит и может прочувствовать в полной мере лишь тот, кто испытал их влияние на себе... Со стороны виднее? Нет. Со стороны не видно оттенков.
В темноте комфортнее всего обнажать не только тело, но и уродливую душу, покрытую шрамами.
Дружба – это иллюзия, созданная людьми от одиночества. Не зря же детки порой создают себе выдуманного друга. С ним не так страшно и одиноко, чем без него. Просто ваш выдуманный друг, вернее тот, человек, которому вы придумали титул «друг», просуществовал с вами чуть дольше, чем у остальных. Только и всего… Я верю в любовь и ненависть, а дружба – это что-то среднее, промежуточное, подвешенное и совершенно нестабильное.
Если у каждого человека есть свой ангел-хранитель, то почему он позволяет, чтобы в жизни случалось нечто такое? Какой в них, вообще, толк, если ребенок – чистейшее, безгрешное создание – становится в один момент сиротой? Какова их высшая цель, если человек в столь юном возрасте познаёт горе?
Мыльно-рыльный, в понимании Марка Антоновича, – это магазин косметики. Потому что в нём есть мыло, которым, совершенно точно, можно помыть рыло.
Логика проста и весьма очевидна.
Ходульный – обувной.
Обдиралочный – ювелирный.
Диарейная полянка – фуд-корт.
Срамной, бесстыжий, в наше время такого не было – секс-шоп.
Павел остался один. Другие скорбящие уже давно покинули кладбище, а он все продолжал стоять на том же месте, глядя на маленькую черту между двумя датами.
У суки-судьбы больное чувство юмора.
В этой тонкой черте заключалась её жизнь, тесно переплетенная с его собственной.