Рецензии на книгу «Чагин» Евгений Водолазкин
Мы долгая память друг друга
Есть обстоятельства, в которых вероятность события обладает таким притяжением, что не следовать ему невозможно. Кролик, в общем, не собирался в пасть к удаву, а глядишь — и прыгнул: обстоятельства.
Герой нового романа Евгения Водолазкина мнемонист. Способность запоминать и воспроизводить необычайно длинные сложные тексты, сама по себе уникальна, но найти ей применение в обыденной жизни непросто. Полезно для лектора, однако требует дополнения риторикой и фундаментальными знаниями. Можно на эстраду, но тут необходим артистизм, талант шоумена, экстравертность. Для разведчика хорошо - взглянул раз на секретный документ и он у тебя в памяти, хотя шпиону нужна сложнейшая подготовка. А нет особых способностей, иди в архивисты.
Он пошел. И прозябал в чине архивиста, распространяя запах дегтярного мыла и чеснока, сочетанием двух этих народных средств, так гармонирующих с фамилией Чагин, защищаясь от вирусов. Шутка про книгу "Пятьдесят оттенков серого", словно бы написанную про него - в буквальном смысле, а не в том, какой вкладываем, зная контекст - эта шутка его молодого коллеги и преемника словно бы завершала компендиум знаний об Исидоре Пантелеевиче.
Вы не сказали бы, глядя на этого невзрачного человека, что довелось ему не только побывать в перечисленных ипостасях, но и справляться всякий раз блестяще. Отчего же так безрадостно и блекло закончил карьеру и самую жизнь? Разные бывают обстоятельства, разные потребности у людей в блеске и публичности, что для одного болото, для другого тихая гавань. И потом, кто же вам сказал, что безрадостно? Чтобы судить о человеке, надобно знать его. Вот мы и узнаем.
История жизни Исидора Чагина, рассказанная им самим в дневнике и людьми, знавшими его в разные периоды жизни. Одаренный юноша, глубоко порядочный человек ("благородный муж" конфуцианской традиции), гениальный резидент, яркий талантливый артист, романтический возлюбленный - и это все о нем. Уникальность "Чагина", для меня, по крайней мере, прежде такого не встречала, в том, что одним из летописцев выступит человек, разрушивший его жизнь. Ту жизнь, в которой он мог быть счастливым мужем и отцом, успешным ученым, патриархом большого клана, известным, обеспеченным, уважаемым.
Внешняя атрибутика реализованности, так мало общего имеющая с тем, что подлинно нужно человеку, но столь весомая в глазах социума, может и суета сует. Но украденная любовь, сломленное самоуважение, одиночество взамен тепла, заботы и понимания - это то настоящее, что они могут у нас украсть. Наверно в любом месте-времени, но в полицейском государстве это происходит естественно, за отсутствием сдерживающих факторов как таковых.
"Чагин" об этом, о том, что есть обстоятельства, над которыми мы не властны. Что иногда приходится оставаться там, откуда уйти не можешь, тихо ненавидя и казня себя потом всю жизнь. Мы всякий раз ищем скрытого смысла в названии, меня цепь ассоциаций привела не к березовому грибу, в сути своей паразиту, губящему дерево, но по неподтвержденным сведениям профилактическому средству от рака. Не к страшненькому на вид, предположительно полезному наросту, а к бальзаковской шагреневой коже. Неотвратимо ужимающимся возможностям, трагически сокращающейся жизни.
Евгений Германович не был бы писателем, которого мы любим, если бы не подарил прощения и оправдания. Окончание в духе гоголевских "Старосветских помещиков" , которые не про мещанство, а про самую нежную долгую любовь - этот финал прекрасен.
и сны твои, мой Телемак, безгрешны
#Евгений Водолазкин, метамодернизм, история, память, РЕШ
ТГ Book Addict
Как страшно помнить всё!
1940-2018. Ровно столько прожил Исидор Пантелеевич Чагин, блестящий мнемонист, скромный архивист, не типичный герой своего романа.
Историю жизни Чагина рассказывают 4 человека. Книга состоит из четырех частей, по части на рассказчика: каждый на свой лад рассказывает биографию Чагина, чья судьба неразрывно связана с ним.
Павел, наш современник, Чагин недолго работал с ним в архиве.
Народный артист Эдуард Григоренко, Григ, давний друг с тех времен, когда они вместе с Чагиным выступали на сцене Ленконцерта.
Николай Иванович, немного спятивший сотрудник Гражданской обороны, как он сам себя называет, - невольной причиной его состояния стал Чагин. Слишком высоки были чаяния и надежда на Чагина, а ведь Чагин в сущности ничем не примечательный человек. Разве что обладает фотографической памятью.
Ника, соседка Чагина.
в конце 1960х перед выпускником философского факультета ЛГУ, Исидором Чагиным встал вопрос. Его не принуждали, но предложили. Жилплощадь в Ленинграде, и работа на контору, или возвращение в Иркутск с чистой совестью и без Веры. Исидор сделал свой выбор и всю оставшуюся жизнь расплачивался за то, что не удалось просто постоять рядом, пообщаться в шлимановском кружке. Кружок этот - выдумка автора, миф, имеющий под собой реальные прототипы небольших сообществ диссидентствующих представителей столичной интеллигенции. Собственно как и фотографическая память Чагина имеет прототипа
Прототип есть, но это прототип чисто в нейрофизиологическом смысле. Это Соломон Шерешефский, великий мнемонист, о котором написана знаменитая книга Лурии «Маленькая книжка о большой памяти», где он описывает опыт своей работы с этим человеком
(Из интервью Евгения Водолазкина "78").
Роман филологичный и литературный, здесь много читают, здесь прекрасный литературный русский язык и даже сквозь банальность электронной переписки последней главы мощно проступает межстрочный язык нежных чувств.
Роман философски двойственных параллелей и совпадений: археолог Генрих Шлиман, первооткрыватель Трои, пусть не той самой, писатель Даниэль Дефо, - их биографии переплелись и повторились в биографии Чагина. И да, ну кто бы вспомнил, кем на самом деле был Дефо?
Это было мое первое знакомство с творчеством Евгения Водолазкина. Я несколько недоверчиво отношусь ко всякого рода премиантам и восторженно хвалебным отзывам. "Чагин" привлек противоположностью мнений. Книга, на мой взгляд, автору удалась. Чистый восторг от текста!
"Человек имеет право видеть свою жизнь так, как считает нужным"
У Данте говорится, что есть две реки - Лета и Эвноя. Первая - река забвения, уносит в свои воды всё плохое и грешное. Вторая - река памяти, сохраняет всё хорошее в жизни человека. Это действительно похоже на работу человеческой памяти: мы помним всё хорошее, а плохое - забывается или хотя бы теряет свою болезненность и остроту.
Забывать - это порой великое милосердие.
Главный герой романа - Иси́дор Чагин - лишён этого милосердия. Он обладает феноменальной памятью и может запомнить любой текст, колонки цифр или, к примеру, список кораблей из Илиады. Все, что он прочитал, услышал, увидел, пережил - в фотографической точности хранится в его голове. Он не может ничего забыть. События, произошедшие много лет назад, не теряют в его памяти своей свежести и эмоционального накала, будто произошли только что.
Роман состоит из 4 частей, в каждой из которых свой рассказчик. Из дневника Чагина и воспоминаний тех, кто его знал, создаётся жизнеописание несчастного мнемониста. Настроение частей книги очень разное, особенно выделяется вторая часть: там мне казалось, что я читаю Пелевина. Было смешно, абсурдно и стебно. Но смешно до поры до времени, когда узнаешь причины этого "смеха". К третьей части и к финалу я уже узнавала Водолазкина - писателя философского, трогательного, душевного, а в конце даже немного сентиментального - ведь книга прежде всего о любви.
В романе переплетаются разные жизни: Чагин, выдумщик и первооткрыватель Трои Шлиман, Даниэль Дефо. А ещё к ним присоединяются "Илиада", "Ленин и печник" Твардовского и даже Чехову нашлось место. Из всего этого набора выстраивается необычная мозаика.
Также отмечу, что у Чагина есть реальный прототип - Соломон Шерешевский, советский профессиональный мнемонист, память которого исследовал нейропсихолог А. Лурия. Водолазкин для образа Чагина использовал нейрофизиологические особенности работы мозга Шерешевского, его техники запоминания. Драматическая же история жизни Чагина - вымышленная.
Тема памяти оказалась очень интересна. Это не просто история об уникальном мнемонисте. А именно о сущности памяти, ее связи с фантазией и вымыслом и связи последних с реальностью. "Фантазия - это жизнь в ее идеальном проявлении". Мне понравилась идея одного из персонажей о том, что жизни "рифмуются" - и на примере Чагина и Веры, Павла и Ники, Чагина и Шлимана и разных деталей мы видим некоторую цикличность. Память и время - любимые темы Водолазкина и он умеет ими "играть". Мне это нравится. У меня есть желание перечитать роман, так как кажется, что я упустила некоторые взаимосвязи, некоторые детали пазла в рассказах разных персонажей.
Размышляя над романом, я пришла к мысли: а был ли финал отношений Чагина и Веры реальным? Или же это фантазия? Впрочем, если следовать философии Чагина и других персонажей, разницы практически нет.
В то же время я не могу сказать, что книга читается легко. Временами было немного скучно или не совсем понятно. Но общее впечатление очень хорошее, потому что книга заставляет размышлять и осмысливать прочитанное, она не отпускает, когда закрываешь последнюю страницу. Спектр мыслей и чувств, которые вызывает роман, очень широк. Думаю, это тот случай, когда помимо основных мыслей, высказанных романом, каждый читатель найдет свои собственные "рифмы", созвучные с его жизнью.
Если вы уже знакомы с творчеством Водолазкина и вам понравились другие его романы, то точно рекомендую читать.
Рецензия написана в рамках игры "Книжная полка"
Водолазкин. Такой Водолазкин
Водолазкина принято хвалить без прочтения. Даже не так! Восхвалять, ведь за последние полтора десятка лет его романы превратились в квинтэссенцию современной русской литературы с классическим отливом, без пошлости, фени, зато с воистину античными конфликтами, перенесёнными в наши эпохи. То, что можно безусловно и инстинктивно рекомендовать. И автор в сознании читателей - прямой наследник писателей, которые "вывешены" в рамках на стенах в старшей школе.
В этом плане "Чагин" от яблони недалеко упал. Это по-прежнему великолепный, выверенный, практически безупречный стилистически текст, написанный замечательным языком, нафаршированный умными диалогами, яркими образами и коронованный универсальными, гуманистическими идеями. Петербургский автор блестяще, практически в ритме какого-то только ему понятного литературного танца воскрешает (или, точнее, создаёт заново) целую жизнь персонажа, не поверить в реальность которого после столь детальной реконструкции образа просто невозможно. Лицо и личность Чагина постепенно проявляются, словно это древний артефакт, склеиваемый черепок за черепком.
Здесь будут и осязаемый Петербург-Ленинград с его коммуналками и серыми улицами, и моральные дилеммы больших масштабов, и "тусовка" ленинградской интеллигенции, и элегантная любовная линия с некоторыми неизвестными, и масса аллегорий, и почти античная трагедия, и живые персонажи из истории - Шлиман, Гёте, и вселенские темы, решённые в русле классической русской литературы: действие - противодействие, предательство - искупление - всепрощение, где христианские моменты вполне могут отсылать к Достоевскому.
Чего стоит хотя бы этот основной конфликт: человек, который ничего не забывает, вынужден помнить всю жизнь о своём проступке, совершённом не по злому умыслу, а по слабости, молодости, желанию получить одобрение и поддержку людей, которые шантажируют отсылкой из Ленинграда в провинцию. Или взять "топорную учёность" Чагина, с одной стороны, обладающего фотографической памятью, с другой стороны, абсолютно лишённого фантазии и чувства юмора. Или как в романе воспоминания и попытка собрать жизнь персонажа складываются в аллегорию времени.
В своём замысле и реализации роман практически безупречный. Но в этом и проблема лично для меня. "Чагин" выглядит, словно написан суперразумом: текст слишком чистенький, гармоничный, камерный, "классически-литературный", в котором сложно наткнуться на несовершенство. И временами становится скучно. Хочется каких-то неровностей, недостатков, недомолвок, хвостов, взлётов и падений, внутреннего драйва... Очень просятся сюрпризы по ходу сюжета, необычное развитие событий, неожиданная подача привычного блюда. Но ничего из этого так и не происходит. Да и в чопорно-интеллигентном пространстве Водолазкина не могло.
Впрочем, вряд ли это способно повлиять на общее восприятие книги, которая демонстрирует современную русскую литературу во всей красе и заставляет деконструировать текст так же, как биографы Чагина склеивают его жизнь.
Не всякая выдумка — ложь, и не всякая правда — реальность
Удивительной поэтики и лиричности вышел новый роман Евгения Германовича Водолазкина под названием «Чагин» (Редакция Елены Шубиной, 2022).
Академические изыскания, история с раскопками Трои Генрихом Шлиманом, архивная работа и попытки докопаться до исторической правды, одновременно чтение дневников, которые проливают свет на жизнь самого исследователя и архивиста... В этом романе переплелись реальность и выдумка так искусно, что ты вместе с героем приходишь к выводу:
«...фантазия — это тоже реальность. Реальность человеческого духа, а значит — и полноправная часть опыта»
Всё начинается с конца, со смерти известного мнемониста и архивиста Иси́дора Чагина. После него остаётся маленькая квартирка с видом на маленький памятник Пушкину в Петербурге и архив, разобрать который поручают молодому работнику архива Павлу Мещерскому. Найдя дневник Чагина, мы постепенно знакомимся с жизнью молодого Исидора, который приехал из Иркутска и поступил на философский факультет Ленинградского университета.
Уникальная способность героя запоминать практически любой текст и любую информацию сделали своё дело, особенно когда декан факультета услышал свой собственный доклад, полностью воспроизведённый студентом Чагиным. Пусть в опалу попал другой учёный, профессор Синицын, чью работу Чагин до этого полностью воспроизвёл в своём реферате, но напрочь забыл об источнике, Чагин стал цениться как уникум и пошёл вверх (а ещё и сдружился с Синицыным, которого уволили). В будущем Синицын станет специалистом в области памяти и на Чагине, можно сказать, сделает карьеру.
Исследуя дневник мнемониста, Павел переезжает в квартиру Чагина (чтобы не отрываться от работы), а тут какие-то неизвестные шорохи и чьи-то хождения по крыше приводят к знакомству с девушкой-художницей, которая приехала в Питер поступать, но не поступила. История из дневника невероятным образом синхронизируется с тем, что происходит между Павлом и Никой, до этого подружившейся с учёным...
Исидор после университета не хотел покидать Ленинград и согласился на сотрудничество со специальными службами, которых мнемонист заинтересовал. Ему сразу выделили квартирку в центре и устроили в библиотеку, где работает Вельский, организовавший тайный кружок — "шлимановский", так как Вельский проживал как раз в доме, где когда-то жил Генрих Шлиман (да, тот самый сын бедного немецкого пастора, ставший торговцем в Петербурге, археолог-самоучка, раскопавший "золото Трои", "клад Приама"). Чагин был внедрён в эту группу через знакомство с красавицей Верой, которая посещала встречи у Вельского,.. и влюбился.
«—Фантазия — это увеличительное стекло, — повторил он после раздумья. — Чтобы лучше рассмотреть предмет, понимаешь?»
⠀
Как же удивительно Водолазкин передаёт метания и ощущения героя, который запоминает огромные отрывки из текстов Гомера, бродя по городу и читая их в разных локациях Ленинграда (а запоминает он ассоциативно, поэтому корабли, идущие к Трое, у него скапливаются около здания Адмиралтейства); как его мучает и любовь к Вере, и необходимость открыться в том, что он предаёт тех людей, к которым уже проникся симпатией и против которых ничего лично не имеет. А тут ещё и встречи с "работниками библиотеки" Николаем Петровичем и его правой рукой — Николаем Ивановичем, им он должен докладывать о каждой встрече и о подозрительных разговорах.
⠀
На дворе 60-е годы, оттепель не прошла бесследно, молодёжь читает и слушает не всё, что разрешено (а кое-что и во вред государству)... Романтика, шпионские уловки, туманное дело Шлимана, многие биографические страницы которого мифологизированы... И современный молодой человек, который читает Дневник и пытается понять, что произошло с Чагиным в конце его жизни, зачем он арендовал дачу в Комарово и перед смертью уехал в Тотьму...
⠀
«Если бы Чагин начал перечислять всё, что он хочет забыть, ему бы не хватило и трёх жизней»
⠀
Евгений Германович как всегда поразил своим красивым языком, афористичностью, поднятыми (как и в предыдущих романах) темами — времени и вневременности, памяти и беспамятства, долга, совести, любви, преодолевающей время и преграды... Бремя памяти, как оказалось, хочется рано или поздно скинуть. И если многие хотят наоборот научиться запоминать больше и лучше, герой романа пытается забыть.
«— Ты смотришь на человека сквозь призму его биографии. А биография от него не зависит... Зависит, конечно, — поправился Исидор, — но в довольно небольшой степени. Она не отражает, скажем, его дарований. Или — мечтаний. Я вот что скажу: о человеке нужно судить по его мечтам... Смешно?»
Здесь работники библиотеки (спец.агенты) цитируют на латыни, изъясняются аристократически и хотят провести операцию "Биг-Бен" по возвращению Синайского кодекса (Codex Sinaiticus) обратно домой (была продана советским правительством в Великобританию). Хотя это и не точно, ведь Николай Иванович ударился о гранитную ступеньку Университетской набережной, после чего стал вести себя не очень адекватно, и это его часть истории в этой книге...
⠀
Получился изящно скроенный интеллигентный, ироничный и очень литературный петербургский роман со смешением жанров и стилей, игрой в слова, цитированием настоящих и придуманных текстов, так что читателю предстоит хороший ребус и весь набор из поэзии, прозы и драмы, а ещё и переписки двух влюблённых...
Советую к чтению, особенно если вы уже знакомы с романами Водолазкина и хотите ещё один.
Как всегда у Водолазкина: мудрость, доброта, высочайшая литетература со скрытыми цитатами))
В этот раз Водолазкин придумал героя с феноменальной памятью. Зовут его Исидор Чагин.
Память – дар, который не делает его выдающимся или счастливым человеком. Он не способен к творчеству и юмору. Самое страшное – ему недоступно забвение, что, согласитесь, делает жизнь в лучшем случае сложной, а в худшем – невыносимой.
Ради жизни среди сфинксов, Академии художеств,Эрмитажа он совершает предательство, в котором раскаивается всю жизнь. Из-за одной ошибки в поздней юности он на многие десятилетия теряет свою любовь – девушку Веру.
В конце концов, он получит это прощение, выстрадав его сполна.
Главная мысль романа – о человеке нужно судить по его мечтам, ибо опыт человека создается его же мифами (а не только реальными событиями). «Искусство сильнее действительности».
⠀Иси́дор Чагин обладает удивительной способностью, он может запомнить абсолютно всё. Стоит ему один раз взглянуть на текст, услышать что-либо или увидеть, он тут же это запоминает и может в точности воспроизвести, даже спустя десятки лет.
⠀На первый взгляд, такому таланту можно только позавидовать. Но, поощрение это или наказание? Ведь "всякий великий дар — это нарушение гармонии. Памяти необходимо забвение."
⠀История рассказывается от лица нескольких людей, знавших Иси́дора в разные периоды его жизни. Именно их воспоминания составляют наше представление о главном герое, ведь всё в книге происходит уже после его смерти.
⠀
⠀Роман читается на одном дыхании.
Невероятная история о сложной судьбе человека, который мечтает научиться забывать. О любви, которую Чагин потерял, но нёс в сердце на протяжении всей жизни. О совести и осознании ответственности за последствия своих решений. О мечтах. О прощении...
⠀Прекрасный слог автора позволяет наслаждаться романом практически не отрываясь. Водолазкин один из самых ярких представителей современной русской литературы. Он мастерски создаёт необычных персонажей и прописывает их с такой дотошностью, что начинаешь верить в их существование.
Чагин. Евгений Водолазкин.
Чагин. Роман-жизнеописание
Memento mori. Книга Евгения Водолазкина начинается с темы смерти и ей же и заканчивается. В этом нет ничего парадоксального — любая история циклична, но конечна.
Всего 378 страниц текста, четыре обширных главы и нескончаемые читательские минуты на раздумья, порождённые философией персонажей. Книга издана в твёрдом переплете, бумага внутри белая, яркая, шрифт не мельчит - текст аннотации на обложке дан в том же размере, что и основной текст романа.
Водолазкин — автор, бесспорно, талантливый; его текст - это услада для глаз и песнь души. Однако то ли из-за нацеленности на современную аудиторию, то ли ещё по каким причинам чувствуется, что полёт мысли творца слегка сжат. Нет здесь широкого размаха как в привычной отечественной классике, но понимаешь: этот — может. Стиль слова, обороты речи, манера, смыслы между строк — всё говорит о возможности писателя выдать мощнейший текст, над которым впору сидеть и думать. Но — не время. А наружу пока что вырываются тонкие ручейки диалогов романа «Чагин»…
В подобной стилистике рассказывают о жизни выдающихся людей — впору помещать выдержки из романа в рубрику «по воспоминаниям современников», если бы Исидор Чагин действительно существовал. Интересно, что пресловутыми «воспоминаниями современников» являются лишь вторая и третья главы, а начало и конец истории принадлежит человеку, который, в общем-то, близко узнал Чагина лишь, как бы странно это не звучало, после смерти последнего. Много ли можно сказать о шапочно знакомом коллеге-архивисте? А если порученное начальником исследование дневников этого умершего коллеги тесно переплетается с твоей собственной жизнью?..
Эта история для Павла Мещерского становится большим, чем просто рабочее задание, ведь в ней переплетается и любовь, и поездки, и переживания, и долгий поиск. Исследователь «врастает» в натуру Чагина, как тот в своё время «врос» в Генриха Шлимана…
В каждой главе романа свой рассказчик. Приём интересный: знакомит читателя с главным героем — а Чагин, бесспорно, здесь главный герой, — с разных сторон. Исидор Чагин — кто угодно: философ, участник кружка по интересам, библиотекарь, актёр «Ленконцерта», архивист, мнемонист… Но красной нитью идёт в этом произведении мысль, что Чагин - человек совести. Человек, который проносит бремя одного своего проступка через всю жизнь. Ведь он ничего не забывает…
Дар ли это или проклятье? Если изначально история, пронизанная настроением хрущёвской оттепели, дышит молодостью, задорностью, и однозначно трактует способности Чагина как чудо, то довольно быстро сгустившиеся над героем тучи заставляют впервые осознать, как тяжело приходится Исидору с подобным даром. И тут уже вступает в дело личный характер читателя: а как бы ты поступил на месте Чагина? Не ввязывался бы в историю изначально? Ввязался бы и жил спокойно? Или бы мучился совестью? Признался или делал бы вид, что ничего не произошло? Каждый решает сам — впрочем, как и решают для себя герои романа.
Последняя глава вносит в казалось бы уже полностью нам известную жизнь Чагина такие маленькие, но необходимые штрихи к портрету. К портрету той личности, которая действительно достойна «воспоминаний современников». История приобретает логичный финал, а в жизни исследователя начинает маячить рассвет. Если изначально этот роман больше о Исидоре Чагине, а исследователь Мещерский - лишь вспомогательный для читателя "инструмент" по знакомству с жизнью мнемониста, то в конце произведения уже персона Чагина оттеняет жизнь самого Павла Мещерского, служа тонкой ниточкой того общего, что есть у него и его возлюбленной...
Есть много тем, о чем задуматься во время и после прочтения данного романа. Чудеса памяти, философия, тонкие грани моральных устоев, понятий преданности и предательства, а также многое и многое другое. Что конкретно - каждый для себя выберет сам.
Для знакомства с современной российской литературой - отличный вариант. Любителям биографий, драм и легкой романтики однозначная рекомендация.
Однако стоит сказать отдельно: не нужно ждать внезапных новаторских сюжетных поворотов, экшна, накала страстей - разочаруешься. Возможно, предвкушение каких-то чудес от книги - вина аннотации: сейчас нам расскажут о волшебнике, о феномене, а на поверку пред нами предстает простая жизнь отдельно взятого человека - пусть и чудаковатая, но всё-таки обычная жизнь. С его горестями, радостями, взлетами, падениями, неудачами и собственным понятием счастья. А обычная жизнь, как ни крути, не боевик и не приключения. Ничего нового в ней за все существование человечества еще не изобрелось, каким бы выдающимся не был рассматриваемый персонаж.
Книга для ценителей красивого языка, любителей философии и чтения между строк. Для неспешного и вдумчивого скрашивания зимних вечеров прекрасный вариант.
К писателю Водолазкину непременно стоит вернуться.
Пребываю в печали Но печаль моя светла и вызвана тем, что эта чудесная, чудесная книга закончилась. Но ничего. Будет еще лето, будут каникулы, и теплыми светлыми вечерами, может быть под рюмочку, я буду еще раз неторопливо смаковать эту чудесную историю. Я вообще-то не понимаю когда восхищаются языком, скажем, Набокова или там Бунина. Ну что, нормальный грамотный нормированный русский язык. А здесь... Повествование ведется от лица разных героев. Главный из них молодой симпатичный филолог, архивист. Он умный, ироничный и с хорошим чувством юмора. Очень симпатичный, сразу влюбляет в себя . А в заключительной части он уже сам влюблен, и речь его подобна стихам, тем более, что стихами и перемежается. А еще есть известный артист и он говорит хорошо поставленным баритоном. Ну, вы поняли - литературным баритоном. Кстати ни в коем случае не слушайте аудиокнигу. Ее начитал некий Литвинов. Вот уж действительно артист. Артист артист. Немножечко сумасшедшего книгочея КГБшника он озвучивает, будто тот придурошный клоун. Ну, типа с огоньком работает, с душой. И, конечно, вся эта книга о любимом моём "не судите, да не судимы будете". И как тут не вспомнить строки другого чудесного писателя:
"О, на фоне таком все претензии столь смехотворны,
Столь ничтожны обиды, и так непомерна печаль,
И настолько наглядна тщета, и прощенье настолько бесспорно,
Что не жаль ничего нам, всего нам мучительно жаль! "
Почему жаль? Да ведь он умер, главный герой, человек с избыточной памятью, избыточной совестью, избыточной любовью.