Чагин

Мы долгая память друг друга

Есть обстоятельства, в которых вероятность события обладает таким притяжением, что не следовать ему невозможно. Кролик, в общем, не собирался в пасть к удаву, а глядишь — и прыгнул: обстоятельства.

Герой нового романа Евгения Водолазкина мнемонист. Способность запоминать и воспроизводить необычайно длинные сложные тексты, сама по себе уникальна, но найти ей применение в обыденной жизни непросто. Полезно для лектора, однако требует дополнения риторикой и фундаментальными знаниями. Можно на эстраду, но тут необходим артистизм, талант шоумена, экстравертность. Для разведчика хорошо - взглянул раз на секретный документ и он у тебя в памяти, хотя шпиону нужна сложнейшая подготовка. А нет особых способностей, иди в архивисты.

Он пошел. И прозябал в чине архивиста, распространяя запах дегтярного мыла и чеснока, сочетанием двух этих народных средств, так гармонирующих с фамилией Чагин, защищаясь от вирусов. Шутка про книгу "Пятьдесят оттенков серого", словно бы написанную про него - в буквальном смысле, а не в том, какой вкладываем, зная контекст - эта шутка его молодого коллеги и преемника словно бы завершала компендиум знаний об Исидоре Пантелеевиче.

Вы не сказали бы, глядя на этого невзрачного человека, что довелось ему не только побывать в перечисленных ипостасях, но и справляться всякий раз блестяще. Отчего же так безрадостно и блекло закончил карьеру и самую жизнь? Разные бывают обстоятельства, разные потребности у людей в блеске и публичности, что для одного болото, для другого тихая гавань. И потом, кто же вам сказал, что безрадостно? Чтобы судить о человеке, надобно знать его. Вот мы и узнаем.

История жизни Исидора Чагина, рассказанная им самим в дневнике и людьми, знавшими его в разные периоды жизни. Одаренный юноша, глубоко порядочный человек ("благородный муж" конфуцианской традиции), гениальный резидент, яркий талантливый артист, романтический возлюбленный - и это все о нем. Уникальность "Чагина", для меня, по крайней мере, прежде такого не встречала, в том, что одним из летописцев выступит человек, разрушивший его жизнь. Ту жизнь, в которой он мог быть счастливым мужем и отцом, успешным ученым, патриархом большого клана, известным, обеспеченным, уважаемым.

Внешняя атрибутика реализованности, так мало общего имеющая с тем, что подлинно нужно человеку, но столь весомая в глазах социума, может и суета сует. Но украденная любовь, сломленное самоуважение, одиночество взамен тепла, заботы и понимания - это то настоящее, что они могут у нас украсть. Наверно в любом месте-времени, но в полицейском государстве это происходит естественно, за отсутствием сдерживающих факторов как таковых.

"Чагин" об этом, о том, что есть обстоятельства, над которыми мы не властны. Что иногда приходится оставаться там, откуда уйти не можешь, тихо ненавидя и казня себя потом всю жизнь. Мы всякий раз ищем скрытого смысла в названии, меня цепь ассоциаций привела не к березовому грибу, в сути своей паразиту, губящему дерево, но по неподтвержденным сведениям профилактическому средству от рака. Не к страшненькому на вид, предположительно полезному наросту, а к бальзаковской шагреневой коже. Неотвратимо ужимающимся возможностям, трагически сокращающейся жизни.

Евгений Германович не был бы писателем, которого мы любим, если бы не подарил прощения и оправдания. Окончание в духе гоголевских "Старосветских помещиков" , которые не про мещанство, а про самую нежную долгую любовь - этот финал прекрасен.

и сны твои, мой Телемак, безгрешны

#Евгений Водолазкин, метамодернизм, история, память, РЕШ

ТГ Book Addict

Как страшно помнить всё!

1940-2018. Ровно столько прожил Исидор Пантелеевич Чагин, блестящий мнемонист, скромный архивист, не типичный герой своего романа.

Историю жизни Чагина рассказывают 4 человека. Книга состоит из четырех частей, по части на рассказчика: каждый на свой лад рассказывает биографию Чагина, чья судьба неразрывно связана с ним.

Павел, наш современник, Чагин недолго работал с ним в архиве.

Народный артист Эдуард Григоренко, Григ, давний друг с тех времен, когда они вместе с Чагиным выступали на сцене Ленконцерта.

Николай Иванович, немного спятивший сотрудник Гражданской обороны, как он сам себя называет, - невольной причиной его состояния стал Чагин. Слишком высоки были чаяния и надежда на Чагина, а ведь Чагин в сущности ничем не примечательный человек. Разве что обладает фотографической памятью.

Ника, соседка Чагина.

в конце 1960х перед выпускником философского факультета ЛГУ, Исидором Чагиным встал вопрос. Его не принуждали, но предложили. Жилплощадь в Ленинграде, и работа на контору, или возвращение в Иркутск с чистой совестью и без Веры. Исидор сделал свой выбор и всю оставшуюся жизнь расплачивался за то, что не удалось просто постоять рядом, пообщаться в шлимановском кружке. Кружок этот - выдумка автора, миф, имеющий под собой реальные прототипы небольших сообществ диссидентствующих представителей столичной интеллигенции. Собственно как и фотографическая память Чагина имеет прототипа

Прототип есть, но это прототип чисто в нейрофизиологическом смысле. Это Соломон Шерешефский, великий мнемонист, о котором написана знаменитая книга Лурии «Маленькая книжка о большой памяти», где он описывает опыт своей работы с этим человеком

(Из интервью Евгения Водолазкина "78").

Роман филологичный и литературный, здесь много читают, здесь прекрасный литературный русский язык и даже сквозь банальность электронной переписки последней главы мощно проступает межстрочный язык нежных чувств.

Роман философски двойственных параллелей и совпадений: археолог Генрих Шлиман, первооткрыватель Трои, пусть не той самой, писатель Даниэль Дефо, - их биографии переплелись и повторились в биографии Чагина. И да, ну кто бы вспомнил, кем на самом деле был Дефо?

Это было мое первое знакомство с творчеством Евгения Водолазкина. Я несколько недоверчиво отношусь ко всякого рода премиантам и восторженно хвалебным отзывам. "Чагин" привлек противоположностью мнений. Книга, на мой взгляд, автору удалась. Чистый восторг от текста!

"Человек имеет право видеть свою жизнь так, как считает нужным"

У Данте говорится, что есть две реки - Лета и Эвноя. Первая - река забвения, уносит в свои воды всё плохое и грешное. Вторая - река памяти, сохраняет всё хорошее в жизни человека. Это действительно похоже на работу человеческой памяти: мы помним всё хорошее, а плохое - забывается или хотя бы теряет свою болезненность и остроту.

Забывать - это порой великое милосердие.
Главный герой романа - Иси́дор Чагин - лишён этого милосердия. Он обладает феноменальной памятью и может запомнить любой текст, колонки цифр или, к примеру, список кораблей из Илиады. Все, что он прочитал, услышал, увидел, пережил - в фотографической точности хранится в его голове. Он не может ничего забыть. События, произошедшие много лет назад, не теряют в его памяти своей свежести и эмоционального накала, будто произошли только что.

Роман состоит из 4 частей, в каждой из которых свой рассказчик. Из дневника Чагина и воспоминаний тех, кто его знал, создаётся жизнеописание несчастного мнемониста. Настроение частей книги очень разное, особенно выделяется вторая часть: там мне казалось, что я читаю Пелевина. Было смешно, абсурдно и стебно. Но смешно до поры до времени, когда узнаешь причины этого "смеха". К третьей части и к финалу я уже узнавала Водолазкина - писателя философского, трогательного, душевного, а в конце даже немного сентиментального - ведь книга прежде всего о любви.

В романе переплетаются разные жизни: Чагин, выдумщик и первооткрыватель Трои Шлиман, Даниэль Дефо. А ещё к ним присоединяются "Илиада", "Ленин и печник" Твардовского и даже Чехову нашлось место. Из всего этого набора выстраивается необычная мозаика.

Также отмечу, что у Чагина есть реальный прототип - Соломон Шерешевский, советский профессиональный мнемонист, память которого исследовал нейропсихолог А. Лурия. Водолазкин для образа Чагина использовал нейрофизиологические особенности работы мозга Шерешевского, его техники запоминания. Драматическая же история жизни Чагина - вымышленная.

Тема памяти оказалась очень интересна. Это не просто история об уникальном мнемонисте. А именно о сущности памяти, ее связи с фантазией и вымыслом и связи последних с реальностью. "Фантазия - это жизнь в ее идеальном проявлении". Мне понравилась идея одного из персонажей о том, что жизни "рифмуются" - и на примере Чагина и Веры, Павла и Ники, Чагина и Шлимана и разных деталей мы видим некоторую цикличность. Память и время - любимые темы Водолазкина и он умеет ими "играть". Мне это нравится. У меня есть желание перечитать роман, так как кажется, что я упустила некоторые взаимосвязи, некоторые детали пазла в рассказах разных персонажей.
Размышляя над романом, я пришла к мысли: а был ли финал отношений Чагина и Веры реальным? Или же это фантазия? Впрочем, если следовать философии Чагина и других персонажей, разницы практически нет.

В то же время я не могу сказать, что книга читается легко. Временами было немного скучно или не совсем понятно. Но общее впечатление очень хорошее, потому что книга заставляет размышлять и осмысливать прочитанное, она не отпускает, когда закрываешь последнюю страницу. Спектр мыслей и чувств, которые вызывает роман, очень широк. Думаю, это тот случай, когда помимо основных мыслей, высказанных романом, каждый читатель найдет свои собственные "рифмы", созвучные с его жизнью.

Если вы уже знакомы с творчеством Водолазкина и вам понравились другие его романы, то точно рекомендую читать.

Рецензия написана в рамках игры "Книжная полка"

Водолазкин. Такой Водолазкин

Водолазкина принято хвалить без прочтения. Даже не так! Восхвалять, ведь за последние полтора десятка лет его романы превратились в квинтэссенцию современной русской литературы с классическим отливом, без пошлости, фени, зато с воистину античными конфликтами, перенесёнными в наши эпохи. То, что можно безусловно и инстинктивно рекомендовать. И автор в сознании читателей - прямой наследник писателей, которые "вывешены" в рамках на стенах в старшей школе.

В этом плане "Чагин" от яблони недалеко упал. Это по-прежнему великолепный, выверенный, практически безупречный стилистически текст, написанный замечательным языком, нафаршированный умными диалогами, яркими образами и коронованный универсальными, гуманистическими идеями. Петербургский автор блестяще, практически в ритме какого-то только ему понятного литературного танца воскрешает (или, точнее, создаёт заново) целую жизнь персонажа, не поверить в реальность которого после столь детальной реконструкции образа просто невозможно. Лицо и личность Чагина постепенно проявляются, словно это древний артефакт, склеиваемый черепок за черепком.

Здесь будут и осязаемый Петербург-Ленинград с его коммуналками и серыми улицами, и моральные дилеммы больших масштабов, и "тусовка" ленинградской интеллигенции, и элегантная любовная линия с некоторыми неизвестными, и масса аллегорий, и почти античная трагедия, и живые персонажи из истории - Шлиман, Гёте, и вселенские темы, решённые в русле классической русской литературы: действие - противодействие, предательство - искупление - всепрощение, где христианские моменты вполне могут отсылать к Достоевскому.

Чего стоит хотя бы этот основной конфликт: человек, который ничего не забывает, вынужден помнить всю жизнь о своём проступке, совершённом не по злому умыслу, а по слабости, молодости, желанию получить одобрение и поддержку людей, которые шантажируют отсылкой из Ленинграда в провинцию. Или взять "топорную учёность" Чагина, с одной стороны, обладающего фотографической памятью, с другой стороны, абсолютно лишённого фантазии и чувства юмора. Или как в романе воспоминания и попытка собрать жизнь персонажа складываются в аллегорию времени.

В своём замысле и реализации роман практически безупречный.  Но в этом и проблема лично для меня. "Чагин" выглядит, словно написан суперразумом: текст слишком чистенький, гармоничный, камерный, "классически-литературный", в котором сложно наткнуться на несовершенство. И временами становится скучно. Хочется каких-то неровностей, недостатков, недомолвок, хвостов, взлётов и падений, внутреннего драйва... Очень просятся сюрпризы по ходу сюжета, необычное развитие событий, неожиданная подача привычного блюда. Но ничего из этого так и не происходит. Да и в чопорно-интеллигентном пространстве Водолазкина не могло.

Впрочем, вряд ли это способно повлиять на общее восприятие книги, которая демонстрирует современную русскую литературу во всей красе и заставляет деконструировать текст так же, как биографы Чагина склеивают его жизнь.

Не всякая выдумка — ложь, и не всякая правда — реальность

Удивительной поэтики и лиричности вышел новый роман Евгения Германовича Водолазкина под названием «Чагин» (Редакция Елены Шубиной, 2022).
Академические изыскания, история с раскопками Трои Генрихом Шлиманом, архивная работа и попытки докопаться до исторической правды, одновременно чтение дневников, которые проливают свет на жизнь самого исследователя и архивиста... В этом романе переплелись реальность и выдумка так искусно, что ты вместе с героем приходишь к выводу:

«...фантазия — это тоже реальность. Реальность человеческого духа, а значит — и полноправная часть опыта»

Всё начинается с конца, со смерти известного мнемониста и архивиста Иси́дора Чагина. После него остаётся маленькая квартирка с видом на маленький памятник Пушкину в Петербурге и архив, разобрать который поручают молодому работнику архива Павлу Мещерскому. Найдя дневник Чагина, мы постепенно знакомимся с жизнью молодого Исидора, который приехал из Иркутска и поступил на философский факультет Ленинградского университета.

Уникальная способность героя запоминать практически любой текст и любую информацию сделали своё дело, особенно когда декан факультета услышал свой собственный доклад, полностью воспроизведённый студентом Чагиным. Пусть в опалу попал другой учёный, профессор Синицын, чью работу Чагин до этого полностью воспроизвёл в своём реферате, но напрочь забыл об источнике, Чагин стал цениться как уникум и пошёл вверх (а ещё и сдружился с Синицыным, которого уволили). В будущем Синицын станет специалистом в области памяти и на Чагине, можно сказать, сделает карьеру.

Исследуя дневник мнемониста, Павел переезжает в квартиру Чагина (чтобы не отрываться от работы), а тут какие-то неизвестные шорохи и чьи-то хождения по крыше приводят к знакомству с девушкой-художницей, которая приехала в Питер поступать, но не поступила. История из дневника невероятным образом синхронизируется с тем, что происходит между Павлом и Никой, до этого подружившейся с учёным...

Исидор после университета не хотел покидать Ленинград и согласился на сотрудничество со специальными службами, которых мнемонист заинтересовал. Ему сразу выделили квартирку в центре и устроили в библиотеку, где работает Вельский, организовавший тайный кружок — "шлимановский", так как Вельский проживал как раз в доме, где когда-то жил Генрих Шлиман (да, тот самый сын бедного немецкого пастора, ставший торговцем в Петербурге, археолог-самоучка, раскопавший "золото Трои", "клад Приама"). Чагин был внедрён в эту группу через знакомство с красавицей Верой, которая посещала встречи у Вельского,.. и влюбился.

«—Фантазия — это увеличительное стекло, — повторил он после раздумья. — Чтобы лучше рассмотреть предмет, понимаешь?»

⠀
Как же удивительно Водолазкин передаёт метания и ощущения героя, который запоминает огромные отрывки из текстов Гомера, бродя по городу и читая их в разных локациях Ленинграда (а запоминает он ассоциативно, поэтому корабли, идущие к Трое, у него скапливаются около здания Адмиралтейства); как его мучает и любовь к Вере, и необходимость открыться в том, что он предаёт тех людей, к которым уже проникся симпатией и против которых ничего лично не имеет. А тут ещё и встречи с "работниками библиотеки" Николаем Петровичем и его правой рукой — Николаем Ивановичем, им он должен докладывать о каждой встрече и о подозрительных разговорах.
⠀
На дворе 60-е годы, оттепель не прошла бесследно, молодёжь читает и слушает не всё, что разрешено (а кое-что и во вред государству)... Романтика, шпионские уловки, туманное дело Шлимана, многие биографические страницы которого мифологизированы... И современный молодой человек, который читает Дневник и пытается понять, что произошло с Чагиным в конце его жизни, зачем он арендовал дачу в Комарово и перед смертью уехал в Тотьму...
⠀

«Если бы Чагин начал перечислять всё, что он хочет забыть, ему бы не хватило и трёх жизней»

⠀
Евгений Германович как всегда поразил своим красивым языком, афористичностью, поднятыми (как и в предыдущих романах) темами — времени и вневременности, памяти и беспамятства, долга, совести, любви, преодолевающей время и преграды... Бремя памяти, как оказалось, хочется рано или поздно скинуть. И если многие хотят наоборот научиться запоминать больше и лучше, герой романа пытается забыть.

«— Ты смотришь на человека сквозь призму его биографии. А биография от него не зависит... Зависит, конечно, — поправился Исидор, — но в довольно небольшой степени. Она не отражает, скажем, его дарований. Или — мечтаний. Я вот что скажу: о человеке нужно судить по его мечтам... Смешно?»

Здесь работники библиотеки (спец.агенты) цитируют на латыни, изъясняются аристократически и хотят провести операцию "Биг-Бен" по возвращению Синайского кодекса (Codex Sinaiticus) обратно домой (была продана советским правительством в Великобританию). Хотя это и не точно, ведь Николай Иванович ударился о гранитную ступеньку Университетской набережной, после чего стал вести себя не очень адекватно, и это его часть истории в этой книге...
⠀
Получился изящно скроенный интеллигентный, ироничный и очень литературный петербургский роман со смешением жанров и стилей, игрой в слова, цитированием настоящих и придуманных текстов, так что читателю предстоит хороший ребус и весь набор из поэзии, прозы и драмы, а ещё и переписки двух влюблённых...

Советую к чтению, особенно если вы уже знакомы с романами Водолазкина и хотите ещё один.