Коллапс. Случайное падение Берлинской стены

Мы были как дети на Рождество. Все ждали, что со свободой изменится и музыка, ритм повседневной жизни ©. Инго Шульце

В ночь с 9 на 10 ноября 1989 года произошло невероятное — стена, 28 лет разделявшая Берлин, перестала быть неприступной. Тысячи жителей Восточной Германии, впервые получив возможность свободно посетить Запад, той же ночью устремились к пограничным постам. Физически стена простояла ещё несколько месяцев, а ГДР окончательно перестала существовать только год спустя, однако решающие события произошли именно в эту ноябрьскую ночь.

Мэри Элиз Саротт, профессор истории, написала динамичное и захватывающее документальное исследование, включающее в себя подробнейшую хронику событий, предшествовавших падению стены и событий той судьбоносной ночи. Книга Саротт читается почти как остросюжетный роман с заранее известным финалом. Здесь открытие границы между Восточным и Западным Берлином не результат взвешенных решений, а случайность, череда ошибок и небрежностей власть имущих, из-за чего только-только осмелевшая оппозиция получила свой шанс.

«Коллапс» по-настоящему образцовый нон-фикшн — никакой затянутости, всё по делу, кто, как и почему первым открыл ворота разделенного города, факты, собранные в личных беседах с непосредственными участниками, фотографии и ссылки на видеоматериалы ютуба.

История, представленная Саротт, поистине отличный пример того, как большая история складывается из малых дел. Каждый шаг важен.

Случайная цитата:

Никто в зале не понимал, что они утверждают текст, который откроет проход через Стену той же ночью. Никто не упомянул, к примеру, необходимость поставить в известность пограничников. Несмотря на губительный эффект эмиграции на экономику, никто не усомнился в разумности обнародования закона в рабочий день. В 1961 году лидеры ГДР, наоборот, специально выбрали субботний вечер для возведения Стены, чтобы как можно больше людей трудоспособного возраста оказалось в это время дома. Никому, видимо, не пришло в голову, что дата 9 ноября связана с трагическими событиями в истории Германии: это была годовщина гитлеровского Пивного путча и устроенного нацистами масштабного еврейского погрома — так называемой Хрустальной ночи. Словом, никакие признаки не указывали на то, что партийные лидеры осознавали вероятные последствия своих действий, когда одобряли этот текст и тем самым подписывали себе политический смертный приговор.

Люди не любят признавать, что над чем-то не властны. Поэтому авторы практически всех исторических трудов исходят из того, что описываемое ими событие было логичным и неизбежным. Особенно если речь о таком глобальном событии, как падение Берлинской стены.

Профессор Мэри Саротт мыслит иначе. В падении Стены она не видит ничего предопределенного, более того, Саротт пишет, что буквально за пару месяцев до 9 ноября такое развитие событий вообще виделось невозможным. С чего бы ожидать каких-то изменений, если партия все надежно контролирует, ей беспрекословно подчиняются армия, милиция и Штази, на каждых 180 граждан приходится по одному чекисту, а тех, кто пытается пересечь границу, безжалостно расстреливают? И на это даже пожаловаться некуда, ведь Интернета еще нет, а все газеты и телеканалы контролируются властью.

Нет, такой режим свалить нельзя. В этом был абсолютно уверен и 20-летний парень Крис Геффрой. 5 февраля 1989 года он попытался перелезть через Стену, но вместо счастливой жизни на Западе получил пулю от пограничника. Тело парня сожгли в крематории Штази, а несчастной матери еще и выкатили счет за услуги. Еще раз — Геффрой решился на побег 5 февраля, то есть никаких видимых предпосылок к тому, что через каких-то полгода Стены не будет, этот неглупый парень не видел. Их "видят" только некоторые историки, причем постфактум.

Саротт трактует падение Стены как невозможное событие, ставшее реальностью из-за совпадения десятков, если не сотен, с виду малозначительных факторов. Ее впечатляющая логическая цепочка выглядит примерно так:

1) Стене ничего не угрожало бы, если бы СССР продолжал субсидировать ГДР в прежнем объеме, но из-за экономических проблем Москвы финансирование режима Хонеккера резко сократилось;

2) Это тоже не было бы большой проблемой, если бы из-под влияния СССР не начали выходить другие сателлиты — например, Венгрия взяла и открыла границу с ФРГ, из-за чего туда ринулись десятки тысяч восточных немцев;

3) В этом тоже не было ничего страшного, так как границу с Венгрией быстро закрыли. Правда, восточные немцы стали осаждать посольство ФРГ в Праге, а руководство Чехословакии, само боявшееся революции, потребовало от Хонеккера нормализовать ситуацию;

4) Это уже октябрь 89-го и ситуация по-прежнему под контролем властей ГДР. Они тотально закрывают границы, запрещая в том числе и выезд в Чехословакию. Неудачное решение — многие готовились провести там рождественские каникулы, так что в Лейпциге начались столкновения с полицией;

5) Но и это ерунда, ведь протестующих довольно жестко разогнали, намекнув, что в случае чего восточногерманская полиция готова повторить Тяньаньмэнь. На этом "восточная революция" вполне могла бы и закончиться, но через два дня в Лейпциге должен был пройти традиционный понедельничный молебен за мир, в котором участвовали многие диссиденты. Нишевое и малозначительное событие, но после разгона демонстрации к нему присоединились почти 100 тысяч человек;

6) Марш проходит свободно, никаких столкновений нет — во многом из-за болезни Хонеккера, который в самый неподходящий для себя момент отстранился от дел. Это стоит ему поста, на следующем заседании "ястребы" из Политбюро отстраняют его от власти;

7) Успех демонстрации в Лейпциге и новость об отставке диктатора добавляет протестующим пыла. 4 ноября в Восточном Берлине проходит полумиллионный митинг, люди требуют решить вопрос с разрешением на выезд. Отметим, что даже сейчас вопроса о демонтаже политической системы ГДР на повестке дня не стоит;

8) Группе юриста Лаутера дают разработать новый законопроект о постепенном снятии ограничений на выезд. Лаутер с коллегами берут на себя слишком много и включают в проект положение об открытии границ для всех граждан, получивших визу. После этого Лаутер отдает проект наверх и спокойно идет с женой в театр. Он-то думает, что проект теперь будут изучать и править;

9) Из-за какого-то неправдоподобного сбоя в коммуникации проект Лаутера без проверки оглашают на вечерней правительственной пресс-конференции 9 ноября. Причем человек, который это делает, не потрудился прочесть проект заранее, поэтому сбивчиво ляпнул журналистам, что "границы открыты для всех желающих" и что "закон вступает в силу немедленно". Про визы он ничего не говорит;

10) Да, кстати, любой законопроект ГДР сначала должны были утверждать в Москве, но там как раз длинные выходные по поводу 7 ноября и влиятельные персоны недоступны — поэтому восточные немцы под давлением чехословаков и идут на всю эту отсебятину;

11) Сенсационная новость об открытии границ попадает в эфир. Восточногерманские каналы несложно заблокировать, но практически у всех граждан есть доступ к телевидению ФРГ. В общем, к вечеру 9 ноября об "открытии границ" знает уже весь Восточный Берлин;

12) Толпы людей идут штурмовать КПП. Даже сейчас история ГДР еще не предрешена, ведь эти толпы все еще можно разогнать. Пограничник Егер пытается связаться с начальством и просит инструкций, но в конце концов его оскорбляют и обвиняют в трусости, раз он "не может принимать решений самостоятельно". Егер приходит в бешенство и принимает самое неожиданное решение — приказывает открыть границу на Запад;

13) Ну вот теперь действительно все — люди с восторгом отправляются в Западный Берлин, а гости с Запада начинают радостно крушить стену. Через год никакой ГДР на карте уже не будет.

Вдобавок Саротт замечает, что все эти события еще и происходят в идеальное время. Если бы катавасия возле границы началась до Горбачева, то советские солдаты с большой долей вероятности не допустили бы ее открытия и режим бы сохранился. Если бы она началась чуть позже, после начала войны в Персидском Заливе, то Америке было бы не до германских дел и объединение, в котором так активно участвовал Буш-старший, также могло бы не состояться. В общем, везение, везение и еще раз везение, хотя понятно, что объективные причины у падения Стены тоже были — если десятилетиями издеваться над своим народом, рано или поздно за это придется платить.

Написано очень бодро, читается как остросюжетный роман. А еще внушает веру в то, что у Беларуси тоже получится.

5/5

Коллапс - Мэри Элиз Саротт

Так бывает, что некоторые события в жизни людей складываются в нечто невыносимое. Всем вокруг может быть очевидно, что ситуация абсурдна и игнорировать её невозможно. Всё это о Берлинской стене, разделяющей Германию на две части с 1961 по 1989 годы. Стена могла бы просуществовать дольше. Так считали руководители Организации Варшавского договора и Североатлантического блока. Но 9 ноября 1989 года всё изменилось.

В книге Мэри Элиз Саротт поэтапно рассказывает о событиях и причинах, которые привели к падению Берлинской стены. В начале Саротт взяла критическую интонацию в описании обстановки и действий властей ГДР и советского блока, которые предшествовали главному событию. Затем ракурс исследования сместился с политиков на обычных жителей ГДР и ФРГ. Стена была источником травматического опыта немцев: семьи не могли воссоединиться, жители ГДР были ограничены в перемещениях и недовольны своим экономическим положением.

Об этом в наше время можно узнать из книг и фильмов, в которых люди описывают опыт, связанный с Берлинской стеной. На меня произвели впечатление фильмы «Небо над Берлином», «Гудбай, Ленин», «Барбара» и книги «Три девушки в ярости», «По ту сторону синей границы». К ним добавилось исследование «Коллапс».

Саротт цитирует Алексиса де Токвиля и находит удивительным, что Великую французскую революцию и падение Берлинской стены разделяет ровно 200 лет. В идеях Токвиля Саротт находит ответ в успешности мирной революции в Германии 1989 года. Хотя не буду упрощать. Падение стены произошло так внезапно и бескровно в силу большого количества причин. Каждая причина – это ключ к пониманию всей картины, которая сложна и интересна.

Для автора самым важным элементом является мирный протест жителей ГДР. Люди нашли в себе силы выразить свою позицию без применения насилия в Лейпциге 9 октября 1989 года и позднее в Берлине. Они трансформировали свой негативный опыт в мирные марши, где чувствовали, что правда на их стороне. Кажется очевидным, что власть не должна игнорировать мнение людей. Для тех, кто игнорирует проблемы жителей страны есть спойлер: любые формы насилия никогда не были хорошей стратегией.

Книга издательства Idividuum раскрывает полную хронолигию событий 1989 года приведших к падению берлинской стены. Автор ретроспективно показывает на что способен мирный гражданский протест против огромного бюрократического аппарата. Пример мужества и стойкости гражданского общества, сохранившего лицо не свалившись в насилие и вышедшего с победой. Падение берлинской стены - кульминация победы свободы и общества над бюрократией, авторитаризмом и непосредственно государства в XX веке и современной истории в частности.
Понимание через ретроспективу автора того как открылась граница помогает понять почему это произошло. К этому привела впечатляющая синергии большого количества факторов - глобальное противостояние сверхдержав, экономический упадок Советского Союза и непосредственно ГДР, мирный гражданский подъем и потеря режимом в ГДР нитей управления страной. Автор сосредоточилась не на долгосрочных факторах, которые пронизывают всю историю Германии XX века, а на краткосрочных причинах падения стены.

К осени 19989 года власть начала ускользать от СПЕГ, ослабленной реформами Горбачева и своей несостоятельностью, хотя партия еще не лишилась возможности прибегать к жестким мерам. Однако, из-за череды ошибок, в частности закрытия границ и применения силы для разгона демонстрантов в день годовщины образования ГДР, а главное - небрежности при составлении новых правил зарубежных поездок, только-только осмелевшее оппозиционное движение получило шанс. Вдохновленное не только своими успехами в начал осени, но и стойким ощущением, что Советский Союз не станет вмешиваться, движение гражданского сопротивление сумело обратить ошибки режима в реальные перемены.

Автор дает понять, что в ситуации с падением стены решающими факторами были не влияние внешних сил, а усилия местных действующих лиц. Все международное сообщество ( в т.ч. руководство ФРГ) события 9 ноября застали врасплох. Притягательность же западных свобод в политическом поле мотивировала восточных немцев за быстрое объединение на условиях ФРГ. Ретроспективно в долгосрочной перспективе западные страны многое сделали для приведение ситуации в точку 1989 года, но решающий результат был оформлен гражданским обществом.