Четырнадцатилетнюю Диту забрали из гетто Терезина вместе с матерью и отцом, и теперь она выживает в лагере смерти Аушвиц в детском блоке. Старший по блоку, Фреди Хирш, рассказывает Дите о подпольной библиотеке и просит ее проследить за сохранностью восьми томов, которые узникам удалось пронести в лагерь. Дита соглашается и становится хранительницей этих книг.
Возможно, любовь — это оно и есть: делить холод на двоих.
Взрослые — уже порченный материал. Именно поэтому так важна молодежь. Из них еще можно вылепить то, что хочешь, их можно улучшить.
Война — это вышедшая из берегов река: вернуть ее в русло, преодолеть половодье очень трудно, если все, чем ты располагаешь, — всего лишь небольшая преграда, которую она сметает на своем пути.
Война не только разрушает тела, пронзая их пулями и осколками бомб, она еще и лишает людей разума и убивает души.
— Жизнь, любая жизнь, длится недолго. Но если человеку удалось побыть счастливым хотя бы одно мгновение, такую жизнь прожить стоило. — Мгновение! Так мало? — Так мало. Достаточно быть счастливым ровно то время, в течение которого загорается и гаснет спичка.
Нет никакого сомнения: любовь содержит в себе отчасти те же составляющие, что и безумие.
Кто-то, кто где-то тебя ждет, — это спичка, что загорается ночью посреди поля. Она, быть может, и не разгонит всей тьмы, но покажет дорогу, ведущую к дому.
Правда — престижна, говорить правду — удел мужественных людей. Но верно и то, что порой правда обездвиживает все, чего ни коснется.
Достаточно быть счастливым ровно то время, в течение которого загорается и гаснет спичка.
Хорош тот солдат, который не ожидает приказа, а поступает по своему разумению, всегда помня о своём долге и исполняя его.
Она знает, что обязана его ненавидеть. Но кое в чем ненависть очень похожа на любовь - ее также нельзя выбрать.
Новости в Аушвице, особенно плохие, подобны масляному пятна на бумаге.
Храбрецы — это не те, кто не боится. Такие люди — безрассудные, они не понимают, что такое риск, и потому подставляются, не осознавая опасности. Всякий, кто не может оценить грозящую ему опасность, заодно подвергает риску и окружающих его людей. Такие мне в нашей команде не нужны. А вот кто мне нужен — так это тот, кто боится, но не отступает. Тот, кто отдает себе отчет в том, что рискует, но при этом идет вперед.
На всем протяжении всемирной истории у всех диктаторов, всех тиранов и угнетателей, будь они арийцами, африканцами, азиатами, арабами или славянами, какого бы цвета ни была у них кожа, выступали ли они за народные революции или защищали привилегии высшего класса, действовали ли они именем Бога или подчиняясь воинской дисциплине, вне какой бы то ни было зависимости от принятой идеологии, у всех у них общим было одно: упорное преследование книг. Книги чрезвычайно опасны - они заставляют думать.
Начиная книгу, ты как будто садишься в поезд, увозящий тебя на каникулы.
Чтобы быть ребенком, необходимо, чтобы у тебя было детство.
Если тебя закрывают на замок в сумасшедшем доме, самое страшное, что с тобой может случиться, — что ты останешься в своем уме.
В таком месте, как Аушвиц, где все создано с одной целью - заставить плакать, улыбка и смех - акт резервирования.
Жизнь, любая жизнь, длится недолго. Но если человеку удалось побыть счастливым хотя бы одно мгновение, такую жизнь прожить стоило.
Книги чрезвычайно опасны — они заставляют думать.