Как сбросить с себя это бремя чужих жизней? Решительно жить своей собственной жизнью.
Я не могу запомнить все книги, прошедшие через мои руки. Большинство книг, которые мне попадались на глаза, я не читал. Ни один книготорговец не может прочитать все, что продаётся в его магазине.
Может быть, умиление — это облегченный вариант любви?
доверие не означает определенность, что доверие – всегда своего рода аванс.
То, что от себя никуда не скроешься, что приходится всегда и везде носить с собой свое "Я", я знала. Но я не знала, что приходится всегда и везде носить с собой других.
Когда пишешь, совсем не думаешь о том, как бы угодить другим. Думаешь только о себе. Нельзя писать для других - для читателей, или критиков, или издателей, для матери или бабушки. Пишешь для себя.
Некоторых людей, говорил он, невозможно вырвать из одной почвы и пересадить в другую; в родной земле — плоха она или хороша — их корни, и только на этой земле они могут расти и развиваться.
сколько жизней проходит в эти минуты мимо него и в каждой — какая-то работа, квартира, семья или одиночество, свое счастье, свои заботы; каждая их этих жизней как-то приспособилась к миру или вступила с ним конфликт. Он жил своей жизнью, и другие жизни были для него как окружавшие его дома, и улицы, и деревья. Только когда он вступал с ними во взаимодействие, у него появлялись определенные чувства в отношении этих жизней и того, что они для него означали.
Незаконченные книги, как и незаконченные симфонии, нередко оказываются образцом совершенства и вполне достойными внимания публики.
Хотя она и умерла, она всё ещё была здесь, с ним, но, если он перестанет верить в неё и начнёт злиться и обижаться на неё, она, возможно, умрёт ещё раз и уже навсегда.