Рецензии на книгу «До самого рая» Ханья Янагихара

Очередной книжный кирпич Ханьи Янагихары состоит из трех частей, которые не связаны между собой сюжетно и даже действие в них происходит в трех разных эпохах с разницей в сотню лет. Ни одна из историй в книге не происходит в наши дни, тем не менее помимо вопросов вечных, в книге много вопросов насущных. Это не только тема нашего потрясения от пандемии, но и, например, темы дискриминации и классового разделения общества, в которых мы можем наблюдать скорее изменения формы этих явлений, нежели искоренения их, как общественной проблемы.

Несмотря на сложность поднимаемых тем, светом в конце тоннеля остается фраза выведенная в заголовок "до самого рая", выражающая стремление человека к свободе вопреки любым историческим, политическим и экономическим реалиям, в которых довелось оказаться. Остается ощущение, что в каждой из трех историй шансы на успех этого стремления крайне малы, но разве честность по отношению к самому себе и упорное стремление к свободе, даже сулящее погибель, уже не является внутренней свободой в самом полном ее проявлении.

Книга несмотря на изобилие деталей и кажущуюся монотонность повествования постоянно меня удивляла. Например во всех трех книгах она использует одни и те же имена героев, и это все-таки создает между ними некоторую связь, потому что персонажи с одинаковыми именами похожи друг на друга по характерам и тем жизненным выборам, которые они делают. Это дает повод читать по диагонали, изучая пересечения и схожести в судьбах героев, что дает более глубокое понимание текста.

Янагихара ярко выражает в своих работах современность, используя при этом и опыт прошлого. Так первая часть нового романа «Вашингтонская площадь» буквально списана с одноименной книги Генри Джеймса, несмотря на то, что действие происходит все в том же 19 веке, Ханья рассказывает ее уже через современную оптику, создавая вдобавок ко всему альтернативную эпоху, что заставляет рассуждать нас о ходе времени и истории, как чем-то менее предсказуемом, чем мы привыкли думать. Эта история, как отправная точка, также имеет некоторые отголоски и в последней части романа.

Я уже было дело вписала Ханью Янагихару в будущие классики нашего столетия после прочтения романа «Маленькая жизнь», новый роман только укрепил меня в этом мнении. «До самого рая» сложная и многогранная книга, а многочисленные дисскусии вокруг нее только подтверждают это. По-моему пресловутое "проклятье третьей книги" все же не случилось.

telegram

Дистопическое будущее.

Я совсем не знаю, что написать об этой книге.
Что она мне понравилась? Это видно по оценке.
Что действие разворачивается в определённое время в трёх столетиях (1893, 1993, 2093)? Это видно из аннотации.
О чём же этот прекрасный и страшный роман?

О любви, к которой стремишься всем своим существом. Даже если где-то глубоко в себе понимаешь, что ничего хорошего тебя не ждёт. Всё равно летишь на зов сердца, а если сгоришь – таков путь. Также и о дружбе, которая порой бывает после любви, когда отношения выходят на принципиально другой уровень.

Об одиночестве. Когда ты вроде и не один, а ощущение – что ты замурован в каменном мешке навечно, ведь рядом нет родственной души.

О надежде. Dum spiro spero и всё такое. Пока человек жив, он склонен мечтать, надеяться и верить. Даже если конец ясен и близок, надежда яркими искорками то и дело вспыхивает внутри.

…Можно сказать, что роман состоит из трёх отдельных произведений, каждое из которых как-то связано с остальными общими мотивами – это имена, фамилии, родственные связи, Вашингтонская площадь.

…Третья часть о будущем, которое если и наступит, то мы до этого, к счастью, не доживём, заставляет задуматься о том, как хорошо мы живём. (Да-да, вы не ослышались. У нас всё отлично.) Кстати, именно насчёт этой части у меня были опасения, понравится ли она мне, но она оказалось любимой.

Мрачный, печальный, камерный, цепляющий роман. В лучшее за год.

И я не остановлюсь, не отдохну, пока не дойду до цели, пока не дойду до тебя, пока не пройду весь этот путь - до самого рая.

Если бы мне нужно было выбрать только одно прилагательное для описания нового романа Ханьи Янагихары, я бы выбрала эпитет "печальный". С каждой новой книгой автора я забываю, как профессионально она умеет находить эмоциональные клавиши в читательской душе и играть на них, словно пианист-виртуоз.
"To paradise" - это роман, рассказывающий историю нескольких поколений одной семьи в несколько альтернативной, но очень узнаваемой Америке; не совсем то что мы называем "семейной сагой", но с некоторой натяжкой можно использовать и этот термин - равно как и термин "альтернативной истории" или "антиутопии". Роман состоит из трех частей, действие каждой происходит на изломе века - 1893, 1993 и 2093. Дата выбрана не случайно ибо именно в 1893 году произошло присоединение Гавайского королевства к США (аннексия, если уж называть вещи своими именами), и это событие влияет на жизнь всех героев романа. Кроме принадлежности к одной семье, героев объединяют имена (Давид, Эдуард, Чарли) и география - в большей или меньшей мере действие или напрямую происходит в Нью-Йорке, в доме в центре Манхэттена, или связано с ним.
Как обычно у Янагихары, тема гомосексуализма является абсолютным фокусом повествования; за единственным исключением, женщины находятся на его периферии. Если для кого то это имеет значение, то можете на этом месте или прекратить читать, или срочно бежать заказывать книгу.
Возвращаясь к эпитету "печальный" - на каждой странице книги у меня было ощущение "потерянного рая" и упущенных возможностей, крушения надежд и несбывшихся ожиданий; герои ищут любовь, свое место в жизни, просто банальную безопасность; но болезни, эпидемии, несчастные случаи и логика общественного развития постоянно приводят к тому что попытка найти лучшую жизнь и стремиться "to paradise" так и остается мечтой. И последней фразой в каждой части романа.
Самой тяжелой в прочтении для меня оказалась последняя часть - 2093 год, авторитарные Штаты Америки, полицейское государство достигшее абсолюта в контроле над гражданами под предлогом защиты их от все новых эпидемий; тенденция слишком узнаваема, чтобы спокойно пробегать глазами прочитанное.
Абсолютно не претендую на единственно правильное прочтение; просто я как всегда слишком эмоционально реагирую на романы Янагихары чтобы потом их с чистой совестью кому-то рекомендовать. Но от меня - пять звезд.

Общие сведения
Новая книга Янагихары состоит и трёх книг, во избежание надежд на прочные связи между ними, они так и названы: Книга Первая, Книга Вторая и Книга Третья. События в них равноудалены друг от друга на 100 лет: начинается всё в американской альтернативной реальности 1893-го года, а заканчивается пугающе похожим на наше будущее 2093-им годом.
Сообразно своему чувству юмора Янагихара выдала героям каждой из книг одинаковые имена, так что трио Дэвид-Чарльз-Эдвард в разных сочетаниях родственно-любовных связей кочует из истории в историю. Кроме имен герои книг никак не связаны, они не родственники и не, господи, прости, перерождённые души. Если кто-то вдруг в поисках темы научной работы, то тут вот поле не пахано: можно насочинять с три короба, как перекликаются имена и носящие их персонажи, и кому, и зачем это нужно. Для обычного же читателя такой прием – маленькая зона комфорта. Берешь книжку, состоящую из трёх, ничем не связанных, и подозреваешь, что тебя немного развели, а потом такой: Имена! Имена-то совпадают. Ну, тогда всё ок.
Декорации Книги Третьей – мир, переживший несколько волн смертоносных пандемий и в результате этого слегка одуревший. Границы закрыты навечно, дедушки шепотом рассказывают внукам о пережитых в юности кругосветных путешествиях, внуки думают: что нам эти путешествия, лучше расскажи, какой по вкусу был сахар или, например, курица, потому что количество блюд из мяса енота всё-таки несколько ограниченно. Интернет запрещён, и негде теперь поделиться инфой-соткой от брата, работаюшего в морге. Гомосексуальные браки не запрещены, но настолько не поощряются, что запрет выглядел бы милосердней.
Почти все герои трёх книг – геи. В первой истории читателя водят за нос особенно умело: бесконечно знакомят с однополыми парами, не объясняя, означает ли это специфический угол зрения автора или мир перевёрнутых традиционных ценностей. Очень, очень полезное упражнение для любого гетеро: почувствовать всю неуютность положения, когда ты сам, привыкший быть нормой, оказываешься в намеренно сконструированном для тебя меньшинстве.
Янагихара не писатель исторических романов, не фантаст и не антиутопист, так что все описанные декорации существуют не ради себя самих, а ради того, чтобы в них показать то, что она умеет лучше всего: трагедию человеческих слабостей, инаковость, отрешённость от социума, неспособность пойти дорогой, задуманной до тебя другими.
Ни одна из трёх книг не закончена и вопиюще обрывается на самом интересном месте. Сомерсет Моэм, так ратовавший за чёткую структуру с началом, кульминацией и концом, хватается за сердце. Писатели фанфиков уже заносят руки над клавиатурой. Читатели пачками отправляют претензии в Международный Суд по делам обманутых ожиданий. Янагихара говорит: а если мы предположим, просто предположим, что мы тут все собрались не ради конца или что здесь не может быть конца, или что конец у всех один, а всё, что до него – лишь путь, который можно оборвать на любом месте, куда впишется направление. To Paradise.
Что важно.
Я бы, конечно, в любом случае прочитала новую Янагихару, но взялась я за неё не в день выхода, а когда прочитала у Насти Завозовой про эпизод с прощальной вечеринкой по поводу эвтаназии. «И это ещё не самая грустная сцена,» - кажется, написала она. И в следующую минуту я, понятное дело, уже открывала Амазон.
To Paradise до краёв наполнен человеческой слабостью: герои или болеют, или бесконечно ошибаются в выборах, или отказываются от принятия любых решений в принципе, или, страдая от равнодушия одних, наносят удары другим. При этом сохраняется удивительное отсутствие надрыва: манера письма в этой книге у Янагихары такая смиренная, нежная. Никаких медлячков, чтобы ты заплакала, никаких дешёвых приёмов.
Просто, к примеру, описывается последняя встреча сына и его любимого, но никчёмного, неспособного встроиться ни в одну социальную систему отца. В ярости от родительской неспособности повзрослеть, принять хоть какое-то решение, взять на себя ответственность сын толкает отца и уходит. А тот, упав, не поднимается, а так и лежит до вечера, ожившей метафорой упрекам своего сына.
Или, вот на лавочке у спортивного центра сидит героиня и наблюдает за тем, как там играют другие. Она бы и сама поиграла, она может себе это позволить, и материально, и физически, но зайти в центр означает начать коммуникацию с людьми, и для неё это барьер, через который не перешагнуть. Героиня недавно вступила в брак, организованный её дедушкой, и к этому браку они оба усиленно готовились. Дедушка рассказывал, о чем можно разговаривать с мужем за обедом. Как тебе погода? Как прошёл твой день? Дедушка объяснял, что муж никогда не сможет полюбить её и что это норм.
И это не смешная нелепость в духе Eleanor Oliphant is Completely Fine, а ежедневная, рутинная трагедия человека, смирившегося с пропастью между лёгкостью чужих реплик и собственностью неуклюжей тяжестью, между чьими-то легкодоступными и оттого не слишком ценимыми объятьями и своим физическим одиночеством.
Вот эта россыпь маленьких, тоненьких, локальных эпизодов – вот она и важна.

В двух шагах от рая

Небеса мои обетованные, нелегко пред вами стоять.

Новый роман Ханьи Янагихары появился на Букмейте и Литресе, а значит можно читать. Строк не люблю, у них электронные книги только с телефона, что чертовски неудобно - все же при чтении в этом формате монитор дает на порядок больший уровень комфорта. Особенно актуально для объемных книг, с содроганием вспоминаю предновогоднюю эпопею чтения тысячи с лишним страниц "2666" Боланьо с телефона. Однако к роману.

"До самого рая" великая книга. Во всех возможных смыслах: 900 страниц объема; двести лет истории подробно прописанного мира, отличного от нашего устройством: колоссальное количество тщательно разработанных тем и сложнейшая проблематика; полтора десятка образов, и это не проходные персонажи, а именно герои, всякий со своей правдой, четкой мотивацией, повествовательной логикой; глубокий психологизм и великолепный язык, в каждой из частей свой, огромное спасибо переводчикам. Но главное, что позволяет назвать роман шедевром - он исподволь меняет читателя, по крайней мере, со мной это случилось.

Признаюсь, не числила себя среди поклонников Янагихары и до сих пор считаю "Маленькую жизнь" чудовищно слезливой и манипулятивной, а героя с его физическими и психотравмами, склонностью к самоповреждению, умением поменять унитаз, приготовить шедевр кондитерского искусства и при этом делать карьеру финансового аналитика с миллионными гонорарами - откровенно мэрисьюшным. Просто Золушка-стайл: перебери мешок пшена и мешок чечевицы, покрась стены, посади десять розовых кустов, дождись цветов, составь красивые букеты, а потом можешь полюбоваться сквозь щелочку как мы танцуем. Так вот, для тех, кто боится повторения - "До самого рая" книга другая.

Структурно это отчасти напоминает "Облачный атлас" Митчелла и "Море Спокойствия" Мандел, переходы от условного викторианства к современности, а затем в будущее. Объем распределен между тремя частями романа следующим образом: две примерно равные «Нью-Йорк» и «Липо Вао Нахеле» в начале составляют большую половину, заключительная «Восьмая зона» чуть меньшую. Писательница играет не по правилам, которые диктуют объемную экспозицию, а всякую следующую часть меньше предыдущей - чтобы читатель не заскучал. Больше того, скудость дистопии "Восьмой зоны" она дополняет эпистолярным романом, который тоже не самый динамичный из возможных жанров. Однако, вопреки опасениям, ты не можешь оторваться, а уровень эмоциональной вовлеченности в историю эмо-инвалида Иден выше самых слезливых подробностей жизни Джуда-Страдальца.

Время действия у каждой части свое: 1893 год первая, 1993 — вторая и 2093 — третья. Место действия — Нью-Йорк альтернативной реальности в которой нет Соединенных Штатов, но есть Свободные Штаты Америки. Страна гораздо меньше, в ее состав не входят нынешние южные штаты, и однополые браки в ней так же легальны, как разнополые. Возвращаясь к восприятию - утрированная гей-тема вначале раздражает едва ли не до отторжения, и не в последнюю очередь причина в моем случае была во внутреннем конформизме. Примерно лет восемь последних приучала себя к мысли, что квир - это нормально, но ушла никак не затрагивавшая тема из информационного пространства - и не жалко. Необходимость снова настраивать когнитивный аппарат на более широкий спектр восприятия не вовсе безболезненна. Говорю об этом потому, что большинство читателей наверняка столкнется с теми же "трудностями перевода". Так вот, дальше вы и думать забудете о начальном дискомфорте.

Характерная особенность романа - повторяющиеся имена, в каждой из частей есть опытные, дальновидные, терпимые Чарльзы, порывистые привлекательные бунтари Дэвиды, обаятельные авантюристы Эдварды. Фамилии тоже повторяются, Бингемы и Бишопы кочуют из одного столетия в другое, однако назвать книгу семейным романом не получится, главным образом потому, что каждая из линий обрывается открытым концом, в котором логичнее предположить фиаско, чем триумф. И все-таки продолжаешь тянуть ниточки, читая: ух ты, значит Дэвид из первой части не сгинул, попал на Гавайи, породнился с королевской фамилией? Ага, а Дэвид из второй унаследовал особняк на Вашингтон Сквер? Или нет и все они только тезки и однофамильцы, просто людей на свете много... Как ни странно, эта неопределенность, дающая возможность до-думать, еще одна мощная приманка романа.

Янагихара говорила, что давно хотела написать о браке, но история о браке — это всегда история о деньгах, и ей было интересно, каким образом распределялись бы роли и как все выглядело, если бы не было гендерных норм и различий. Итак, первая часть, конец ля бель эпок, респектабельный особняк на Вашингтон сквер. Молодой человек из высшего общества по имени Дэвид Бингем в центре матримониальных планов своего властного деда, который занят устройством его брака с богатым вдовцом Чарльзом Гриффитсом, в то время, как юноша влюблен в учителя музыки Эдвина Бишопа. Возвращаясь к теме имен, возможно имеет значение, что носители имен Гриффитс, Бингем, Бишоп были миссионерами, принимавшими деятельное участие в привнесении христианства на Гавайские острова. Гавайская тема одна из сквозных в романе, а для писательницы, чье детство прошло на Гавайях, она особенно значима. Так же, как тема колонизации и захвата земель с изгнанием коренного населения, звучащая рефреном.

Во второй части, Нью-Йорка 1993, неназванная болезнь опустошает ряды Дэвидов, Эдвинов и Чарльзов, разбивая в прах их непоколебимую самоуверенность. Молодой человек, клерк юридической фирмы по имени Дэвид (на самом деле зовут его Кавика, имя переделано в соответствии с тем же принципом, согласно которому гастарбайтер Алихан зовется в России Лешей) вступает в связь со старшим партнером фирмы, стоящим неизмеримо выше него на имущественно-социальной лестнице. И никто не знает, что он по сути гавайский принц, наследник королевской фамилии. Снова сложные отношения с отцом, который не может заботиться и защищать, снова отсутствие материнской фигуры в пространстве книги и замена родительской функции старшими родственниками через поколение. Бабушка и дедушки на роли родителей и отталкивающиеся от корней дети - еще одна сквозная тема.

В третьей части 2093 год альтернативной реальности романа. Общество в тисках неблагоприятной экологической обстановки и перманентной борьбы с эпидемиями, следующими одна за другой. Здесь правами поступаются ради обеспечения порядка, а свобода приносится в жертву страху. Молодая женщина по имени Чарли, единственная героиня на главной роли в романе, где остальные ключевые позиции отданы мужчинам. Внучка знаменитого профессора иммунолога Чарльза Бингема, который, спасая ее в детстве, вынужден был применить лечение, имеющее крайне неприятные отдаленные последствия. Письма деда станут ключом к большинству загадок этой части истории.

Поразительная по силе воздействия книга из тех, что много дает уму и сердцу, одаривая всем спектром положительного гормонального коктейля: серотонин (наслаждение отменной прозой), эндорфины ("я прочла это, это со мной и во мне"), окситоцин (эмоциональная сопричастность). Однако неподготовленному читателю лучше бы взять что-нибудь попроще

#американская литература, метамодернизм, грандиозная книга, альтернативная история, дистопия, Ханья Янагихара, CORPUS

Book Addict Читаем с Майей

тоска по потерянному раю: от утопии — через гавайский остров — к антиутопии

Грандиозное произведение, в котором отразилось три эпохи, показано развитие двух генеалогических ветвей (с множеством дополнительных героев), и где искусно соединены два жанра литературы — утопия и антиутопия. Это в двух словах о новом романе Ханьи Янагихары, раскрывающем главную надежду и одновременно разочарование человека — поиск идеального и комфортного сосуществования, а по сути невозможность найти или воссоздать "потерянный рай", о котором взрослые рассказывают своим детям из века в век.

Структурно роман представляет собой три части, события в которых так или иначе развиваются вокруг большого дома на Вашингтонской площади в Нью-Йорке, но в альтернативной исторической действительности.

Книга I. Вашингтонская площадь

Название отсылает к одноимённому роману Генри Джеймса, который родился и начал писать в США, а стал известным романистом после переезда в Европу и предвосхитил модернизм в литературе ХХ века (знаменательно, что и героиня третьей части романа Янагихары переправляется из превратившегося в диктатуру и концлагерь Нью-Йорка образца 2094 года в Лондон, как когда-то сам Генри Джеймс).

1893 г. Перед нами только сформированные штаты после колониальной войны, причём некоторые штаты соединились в "Свободные Штаты" со столицей в Нью-Йорке. Здесь нет различий между браками мужчины и женщины или браками исключительно мужчин или исключительно женщин (поэтому понятий "нетрадиционный" или "гомосексуальный нет). Это не значит, что проблем со свободами и правами нет, рабов здесь не держат, но переправляют с Юга на Запад США, где у них больше шансов быть свободными (в других регионах однополые пары не признаны и гонимы).

Главные события развиваются вокруг дедушки Натаниэля Бингема (в роду которого и герои войны, и первый мэр-гомосексуал Нью-Йорка), а также его чуть заторможенного и одинокого внука Дэвида. Когда родители Дэвида и его брата с сестрой умерли от инфлюэнцы, дед взял внуков на воспитание себе. У Дэвида какое-то заболевание, о котором прямо не сказано (в романе по этой болезни можно проследить взаимосвязь и родство с другими персонажами, это разные проявления эпилепсии). Дед сватает нерешительного внука за богача Чарльза Гриффита, чуть простоватого, не такого образованного, но сумевшего выбраться в элиты благодаря труду, а не имени/происхождению. Дэвид же увлекается молодым и сексуальным преподавателем музыки Эдвардом Бишопом, который планирует уехать в Калифорнию (принадлежит гомофобному Западу) и там заняться фермерским бизнесом, любить и скрывать свои отношения от других. Дэвид должен выбрать: продолжить дело своих именитых предков, но в браке с нелюбимым Чарльзом, или забрать свою долю наследства и уехать в неизвестность с любимым, но, возможно, шулером Эдвардом, чтобы быть свободным от наложенных обязанностей и условностей, в надежде построить собственный рай.

Книга II. Липо-Вао Нахеле

1993 г. Перед нами история Дэвида, выходца с Гавайев, предки которого были монархическими особами и имели вес и власть до присоединения островов к США. Он работает секретарём в юридической конторе в Нью-Йорке, где на него обращает внимание один из руководителей фирмы Чарльз Гриффит. Закручивается любовь, молодой парень становится любовником богатого и уже немолодого Чарльза, хозяина того самого особняка на Вашингтонской площади. Одновременно многих гомосексуалов уносит разбушевавшаяся эпидемия СПИДа. Здесь и друзья-любовники Чарльза, которые приходят в гости на праздники и один из которых умирает от рака, и одиночество Дэвида, который скрывает историю семьи и собственного отца... Янагихара опять поднимает этот вопрос культурных, расовых, ментальных различий на стыке дружбы, любви, привязанности... Конфликт внутри героя на фоне непростых внешних обстоятельств.

«И так же, как отец, он сделал неправильный выбор — решил не считаться со своим гневом, а спрятаться от него. Но, спрятавшись, он не сумел ничего прекратить»​

Вторая часть второй книги посвящена истории отца Дэвида, наследника миссионеров Бингемов, заключавших браки с местными представителями королевской семьи. История детства Дэвида и как его воспитывала бабушка, певшая внуку гавайские песни и сказки. История его отца-изгоя и друга-бунтаря Эдварда, он в итоге заразил отца идеей построить общину, вернуть монархию хотя бы на краю острова (это место выведено в названии Книги II-ой). Несбыточная утопичная мечта о рае, противостояние отца и сына, болезнь отца, приведшая его в клинику... И исповедь отца перед сыном в надежде его вернуть. Этот текст полон экзистенциального надрыва и боли...

Книга III. Восьмая зона

2093 год. Повествование выстроено в двух временных отрезках, которые сменяют глава за главой друг друга. С одной стороны, это история лаборантки Чарли, работающей при Университете Рокфеллера, где исследуют новые вирусные мутации, экспериментируя над зародышами крыс (ими и заведует Чарли). С другой стороны, это письма известного профессора микробиолога Чарльза Гриффита своему другу, который со своим мужем поселяется в Лондоне. По этим письмам мы шаг за шагом узнаём историю Нью-Йорка от 2040-х и до конца 2080-х годов.

Здесь описана жуткая история превращения свободного города в анклав с зонами и секторами, с жестокой диктатурой после нескольких волн смертельной пандемии. Вначале по приглашению сюда приезжают учёный Чарльз со своим мужем, специалистом по гавайской культуре, Натаниэлем, а также сыном Дэвидом. Так в этой семье соединяются линия Бингемов и линия Гриффитов, история с нью-йоркскими и с гавайскими линиями сюжета возвращается в Нью-Йорк и потом в дом на Вашингтонской площади (сами прочитаете как). Изменения климата и первая страшная пандемия приводят к изменениям в устройстве самого государства, эти изменения видны по тем письмам, которые Чарльз пишет другу Питеру, как герой из видного учёного становится частью системы управления, а потом и врагом государства, как рушится семья и сын становится частью восстания...

Одновременно рассказана история девушки с гавайскими корнями Чарли, внучки того самого Чарльза Гриффита, дочери Дэвида. История заболевания и излечения, адаптации некрасивой и закрытой от всех одинокой девочки, история любви и заботы дедушки, который всё делает для счастья и хоть какого-то стабильного будущего внучки. Янагихара сумела так художественно и психологически тонко передать трудности однополых пар в изменившихся условиях (ох, как они напоминают трудности в странах с гомофобными законами), отразить здесь все те страхи и попытки выжить человека перед лицом природы, болезни и тоталитарного государства.

«Болезнь высветила всё, что мы думаем о себе, показала нам те фантазии, которые мы выстроили вокруг собственной жизни. Она показала, что прогресс и терпимость не обязательно ведут к ещё большему прогрессу и терпимости. Она показала, что доброта не ведёт ещё большей доброте. Она показала, как хрупка на самом деле музыка нашей жизни...»

Думаю, этот большой и глубокий по поднятым в нём этическим, социальным и политическим темам роман останется в мировой литературе как прекрасный пример осмысления человеческого отношения к вызовам истории, но одновременно станет мостом между культурами и обществами, между прошлым и будущим, которое, надеюсь, будет лучше и светлее... до самого рая.

«До самого рая» - книга о которой я не могу сформулировать однозначное мнение, настолько разрозненны мои впечатления. Почему так вышло, сейчас объясню.

Я стараюсь не ставить крест на авторах, книги которых мне не понравились и даю второй шанс, чтобы уже точнее понять – мой автор или все-таки нам абсолютно не по пути. Вот с Янагихарой как раз второй шанс, я из тех, кому не понравилась «Маленькая жизнь», ну не люблю я, когда излишне эмоционально манипулируют читателем, а там страданий овермного.

Перейдем к новой книге – роман состоит из трех частей: первая по впечатлениям для меня нейтральна, вроде интересно, но читала без искры. Вторая – для меня самая скучная и совершенно не понравилась, а вот третью читала увлеченнее всего – по моему мнению отличная антиутопия (в таком мире совершенно не хочется жить, пусть такое обойдет нас стороной).

Три истории, три века и общие нити тем – однополая любовь, расовые проблемы и предрассудки, болезни, пандемии и их последствия, толерантность и ее отсутствие. Микс тем остросоциальный, видимо с заделом на то, что хоть одна да попадет прямым выстрелом в читателя и вызовет отклик. Меня же впечатлила здесь тема обязательности браков и совместного выживания в третьей части.

Мне кажется, что я не до конца поняла замысел автора. Спроси меня, какая книга, отвечу – печальная. А если копать глубже… недопонятая и чего мне не хватило – главной сути. Для чего такие темы, для чего именно такие акценты? И почему в романе так мало женщин?

Поняла, что я просто не на волне с автором и сейчас меня волнуют другие жизненные темы. Читать или нет – решать вам. Я не жалею, что прочитала, не считаю, что зря потратила время, все благодаря третьей части книги.

Ш Е Д Е В Р А Л Ь Н О

Это не "Маленькая жизнь" с ее тяжелыми физическими процессами, не "Люди среди деревьев" про педофилию. Роман о человеческом выборе, пронизывающий три века и три разных ситуации, происходящие с на первый взгляд разными людьми, но в итоге объединенными невероятным образом. Не смотря на некую перегруженность деталями и долгими введениями и пояснениями, эмоционально переживаешь за происходящее на страницах книги.

Роман поделен на три тома (книги), даты которых я написала выше. Каждая часть читается как собственное, отдельное произведение. После прочтения каждой книги хотелось остановиться, отдышаться и немного порефлексировать. Витиевато построенный сюжет всей книги куда-то все время ведет, что-то пытается сказать, показать, от чего-то предостеречь, о чем-то рассказать. Совершенно по-разному развиваются события всех трех частей, напоминая иногда "1984", "Эквилибриум", "Рассказ Служанки".

Все герои неким образом оказываются связанными в каждой из частей, иногда - посторонними людьми. Но их имена путешествуют из книги в книгу, отыгрывая свои роли. Многослойный и многогранный, эмоциональный сюжет дает огромную пищу для размышлений, а все это вместе связывает дом на Вашингтонской площади.

И не могу не сказать о прекрасном литературном таланте Янагихары, которым я наслаждалась от строчки к строчке - не смотря на объем книги, который я перестала ощущать после первых же страниц. Перенося героев из одного столетия в другое, она рассказывает о том, что как бы не менялся мир, психологические проблемы, боль утраты и важность принятий сложных решений остаются. И у каждой книги как будто открытый финал, который подбивает читателя на собственные выводы.

P.S. Отдельная огромная благодарность переводчикам и редакторам книги

И где тут рай?!

Ханья Янагихара – одна из самых обсуждаемых (и добавим – противоречивых) авторов в мире, так что читать её придётся. Хотя бы для того, чтобы быть в курсе, кому уделяют больше всего внимания западные критики и литературные гуру и чьи произведения задают тон общественной дискуссии. Но прежде нужно учесть пару нюансов, по крайней мере, русскоязычной аудитории.

Во-первых, американка глубоко отрабатывает "повесточку". Если вас попросту тошнит при упоминании либеральных ценностей, назовём их мягко так, то даже не подступайтесь. Они здесь не соевый соус к рису, а всё блюдо целиком или как минимум значительная его часть. На них, в данном случае нетрадиционных отношениях, построен сюжет.

Во-вторых, и это гармонично вытекает из первого, все поднимаемые проблемы – максимально актуальные для западных обществ и конъюнктурные во всех смыслах слова. Янагихара чётко ловит сигналы, превращая свои книги в своеобразную нарезку, винегрет, дайджест из того, что находится на передовой общественно-политической жизни в США и сочувствующих странах.

В-третьих, и это следствие первых двух сентенций, новый роман представляет из себя амбициозный, но странный микс из трёх вроде бы не связанных историй с нечётким посылом. Слишком много тем, линий, ориентир на исследование гендера и сексуальности, разные эпохи (последняя в виде антиутопии), а в итоге – неоднозначное ощущение от того, что ты не понял (как минимум понял не до конца), что именно хотел сказать автор.

И параллельно немой вопрос: а нельзя ли было всё реализовать проще, изящнее, не так мутно и туманно? В конце концов, это не "Облачный атлас". Иногда лучшее – враг хорошего, и, вероятно, Янагихара в новом романе переиграла саму себя. Если вам кажется, что в тексте подчас больше эмоций и незаконченных линий, чем смысла и логических построений, то вам не кажется.

К основным мотивам (поиску свободы, выбору в жизни, любви, эмоциональной сущности человека) автор добавляет "гавайскую" тему (по своей биографии и важной дате – государственному перевороту 1893 года, совершённому при поддержке США) и эпидемию (оммаж коронавирусу, понятное дело), но при этом здесь явный дефицит ярких персонажей, а сами истории семей развиваются медленно, несколько монотонно, скучновато, словообильно.

Впрочем, все книги Янагихары так или иначе апеллируют в первую очередь к эмоциям и действуют как точки входа для размышлений о нынешнем состоянии общества практически с позиции антрополога: что происходит и куда мы все идём. Если вы это понимаете, то такой аморфный формат романа вряд ли вызовет у вас отторжение. Как и в "Маленькой жизни", каждый может найти тут что-то своё.

Книжный обзор Metro