Веселова Наталья - Олений колодец

Олений колодец

2 прочитали и 3 хотят прочитать 1 отзыв
Год выхода: 2024
примерно 294 стр., прочитаете за 30 дней (10 стр./день)
Чтобы добавить книгу в свою библиотеку либо оставить отзыв, нужно сначала войти на сайт.

Верите ли вы, что судьбы людей, не просто незнакомых – разделенных целым веком, могут переплестись? И не только переплестись – отразиться друг в друге, словно в зеркале?

1918-й. Голодный, разоренный Петроград. Ольга и Савва – молодая пара, они видели смерть, знают цену жизни. Савва серьезен не по годам, без памяти влюблен в свою Оленьку, трогательную и нежную, и уверен, что впереди долгая, счастливая жизнь. Надо лишь пережить трудные времена.

Наши дни, Санкт-Петербург. Савва – коренной петербуржец, страстный коллекционер. Карьера, интересные знакомства, колоритные женщины – все это в прошлом. Сегодня остались только любимое дело и воспоминания.

Оля, по прозвищу Олененок, уже не юна, но жить, по сути, еще не начинала: тотальный контроль со стороны мамы, отсутствие личной жизни, тайная страсть к мужчине, который об этом и не подозревает.

Они встретятся, когда одним жарким летним днем Олененок окажется запертой в глухом питерском доме-колодце, застряв между жизнью и смертью. И вот тогда-то Савва наконец узнает мрачную тайну своего прадедушки, поймет, почему ему дали такое редкое имя, и еще поймет, что судьба иногда подкидывает сюжеты, которых не найдешь в самых интересных книгах и фильмах.

Доступен ознакомительный фрагмент

Скачать fb2 Скачать epub Скачать полную версию





Марина Белкина поделилась мнением 4 часа назад
Моя оценка:
Читать эту книгу я рекомендую. Но не всем. Это удивительно теплая, пронзительная и атмосферная история… Пропитанная болью, страхом, голодом и слезами.
Вообще удивительно, как по спирали разворачивается наша история… Молодые «барчуки», студенты и «курсистки» гуляли по Петрограду с красными лентами, радовались свержению царя и воображали своё счастливое будущее…
И они же, спустя год, бродили по разорённому Петрограду, обменивали драгоценности и предметы роскоши на мешки с картошкой и куски мяса. Вместо благородной публики улицы города наводнили солдаты и представители низшего сословия – об этом ли мечтали революционеры-студенты?
И именно на фоне таких трагических событий и развивается история Саввы и Оли – молодых дворян, которые с таким восторгом принимали революцию!
Спустя столетие, в уже облагороженном и современном Петербурге встречаются Оля и Савва – ранее не знакомые, но связанные временной лентой что тем канатом…
История Оли зацепила меня намного больше. Уже не молодая, но привязанная цепями к матери, Ольга остаётся наивной и беспомощной в свои 45. Рискнув всем, она летит сквозь всю страну… И оказывается на грани жизни и смерти.
История Саввы меня не проняла. Нет, его детство прописано очень проникновенно. Я слушала книгу, находясь на маникюре и в какой-то момент оказалась там – в питерской коммуналке, где плечом к плечу, голова к голове сидят мальчик и его дедушка. Рассматривают дореволюционные сокровища и альбомы с фотокарточками, в глубинах которых и хранится свадебное фото Саввы и Олененка, которые доверились своему другу…
Но взрослая история современного Саввы меня не зацепила, хоть и была написана, как и вся книга, удивительно красивым, проникновенным литературным языком. Книга не читалась – она проникала внутрь, я сопереживала героям как самым близким людям. Наслаждалась летом с подростками, ужасалась революционным перестрелкам и голодом… Была шокирована развязкой истории Оли и человеческой (а скорее, нечеловеческой!) подлостью.
Ещё очень живописно и подробно описаны достопримечательности и укромные уголки Петербурга и Владивостока, по которым мы гуляем вместе с нашими героями – в том и этом времени…
Заканчивается это история, как хорошая сказка, но оставляя на губах привкус горечи и печали.
А вообще — какая странная идея — делать женщине предложение на кладбище.

— Самое подходящее место: только здесь жизнь смыкается с Вечностью.
Личный Петербург Саввы был, скорей, городом-призраком — а заодно и лакмусовой бумажкой: сумеет ли человек, которому оказано сердечное доверие, увидеть душу безвозвратно преображенного места, куда привел его идеалист-абориген?
Первое и главное чудо осмыслению не подлежало: он крепко влюбился, и что-то в недрах души знало бесповоротно: это последний раз; не удержишь — извини. Но это было чудо — понятное: чудо бездонного милосердия Божия, чудо доверия и прощения. То чудо, про которое знаешь и которого всю жизнь ждешь…
Его горькие размышления прервал пронзительный крик газетчика, но тот немедленно остановлен был простым дедом в заломленном треухе: «Дай ты мне, батюшка, такую газету, чтоб с картой, — потребовал тот. — С такой картой, где эти самые города обозначены — Аннексия и Контрибуция. Из-за которых, значит, буржуи войну тянут…»
Так дорого доставшаяся Свобода, еще каких-то полгода назад многими представляемая в виде гордой девы со звездой во лбу и в белоснежных одеждах, неожиданно и стремительно обернулась пьяной, оборванной, лишенной зачатков какой-либо нравственности дикаркой, ненавидящей всех вместе и каждого по отдельности, готовой растерзать любого — и безнаказанно торжествующей…