Он замирает, когда видит меня. Прошло два года, но внезапно боль кажется свежей. Вот почему он дал мне неправильный номер. Он женат. Мы переспали, пока его жена была дома с двумя детьми. — Так ты у нас, оказывается, Сергей, да? — Лера. Я… — на его лице появляется измученное выражение. Почему он строит из себя страдальца, когда сам разбил мое сердце вдребезги? Видимо, боится, что я проболтаюсь обо всем его семье. Сомневаюсь, что он когда-нибудь ожидал встретить меня снова. — Ты что? —...
А что, есть протухшая боль?