У очень многих авторок, в последнее время, принуждение, разной степени тяжести, рулит.
И это самое принуждение у них любовью зовется.
Подменяют понятие, с-ки.
Кариди не исключение.
— Собирайся. Ты мне больше не жена. На стол полетели небрежно брошенные документы, среди которых было свидетельство о разводе. Демидов отвернулся, поправляя запонки, и обронил сквозь зубы: — У тебя двадцать четыре часа, — проговорил, стоя к ней спиной. — И запомни. Мою фамилию ты себе не оставишь, чтобы не вздумала бегать по судам. Не надейся, что тебе перепадет хоть что-то. Ясно? Было бы глупо сейчас ощущать боль и непонимание. Еще глупее было бы свою боль ему показывать. Он ведь никогда за...
И это самое принуждение у них любовью зовется.
Подменяют понятие, с-ки.
Кариди не исключение.