— И вот когда Машенька приезжала к батюшке, она немножко играла с серым зайчиком, который жил поблизости… Там, в общем странная история… то ли батюшка разводил зайцев, то ли они его… Короче, зайчик… — вздыхает.
— Та-а-к! И как звали ушастую тварь?
И смеюсь над собой, смущаясь своих эмоций и какая я — словно из лепестков, а не из лезвий с ним рядом.
Мы такие с тобой охуенные!.. Бог нам не простит, если мы не размножимся, да?
— Сколько же на свете больных людей, которых вовремя не отпиздили…
Вообще, чтобы затискать женщину, её достаточно просто смешить. Пока хохочет, она ни черта не соображает и можно делать с ней все, что угодно! Железный лайфхак.
И я наконец-то прикасаюсь к той, которую не хочется впихивать в шкалу совершенства. Она не восьмерочка и даже не десяточка. Она просто… нужна мне! Я хочу именно её.
— Какую сказку загадывает Машенька?…
— Колобок… — настороженно.
— Это в смысле — "я тебя съем"?
— Это в смысле — "я от бабушки ушёл… и от дедушки ушёл… и от зайца ушёл… и от тебя…"
Ткань заманчиво двигается на стройных, но выразительных ягодицах. Отряхнуть бы помочь, но не станешь же лапать такую… Девушка доходит до дороги и садится в такси.
— Медведь… — толкает меня в плечо Айдаров. — Чо встал?
— В смысле? — опускаю взгляд на ширинку.
Ржет…
— Чо, говорю, встал посреди тропинки, пойдём!
— Аааа
— А я же нежный медведь, правда? — с хрустом разминаю плечи, толкая сидящих рядом и шутя припечатывая кулаком соседу в плечо.
— Ну так-то да… — начинают ржать опера.
— С левой чуток нежнее, чем с правой!
Сегодня я у Яшиных.
Яськи нет, Иван готовит мясо.
Я сижу на их подоконнике, щёлкая Яськиным утюжком для волос.
- Э, положи, он как ракета стоит!
Смеясь, кладу в корзину, достаю оттуда какой-то крем, откручиваю, нюхаю.
- Этот стоит ещё дороже!
За стеной отец орет на мать. А ещё год назад она орала на него, а он игнорил. Все поменялось. Ей теперь до звезды, у нее другой мужик…
Мне изменяют? Никогда не был по эту сторону баррикад. <...> А на другой стороне я был и, надо признаться, не особо парился,<...> . И мне казалось, что легко забью, если вдруг… Но это не легко!
Мой хореограф по стрип-пластике всегда шутила, что кто не может завести мужчину взглядом, вынужден работать ртом. А может и не шутила...
А с хорошими девочками у меня все равно не срастается. Либо мне с ними скучно, либо им со мной жестко.
Опыт девушку нихера не красит. Хоть и удовольствие приносит.
И не надо мне только сейчас втирать, что красота - не главное! Слышал уже. Они то себе тоже не серых мышей выбрали! Почему это я вдруг должен в "душу" влюбляться?! Нихера...
Женская красота дело не дешёвое. Пользуешься - вкладывай... Логично, конечно.
"Чмокает меня, балуясь и не позволяя поймать её губы.
— А ты какой муж?
— Я ещё не знаю… Кажется, «каблук».
— Ой… — тянет за ухо меня Яся. — Пикаперская твоя душонка!
— Ну, могу я будущую жену попикапить, «чотакова»? — уворачиваюсь от неë.
— Пой тогда…
— Опять?
— По-о-ой…
— «Ты тa, o ком бьётся в мoeй груди… Я улетаю…»"
"— Клянешься ли ты, Ярославна Алексеевна, любить меня вечно, не взирая на то, что я Гад? — дурачусь я.
— Клянусь! Клянешься ли ты, Иван Алексеевич, любить меня вечно? Не взирая на то, что я Змеища?
— Клянусь!
— И пусть отсохнет член у того, кто нарушит эту клятву! — пафосно завершает Яська, грозно нахмуривая брови.
— Эй! Меня где-то кинули в этой клятве. - Хихикая ловит мои губы, продолжая снимать."
"Обидели ли меня слова отца? Бес всегда говорил, что «ублюдок» — это не оскорбление для того, кто рожден с этим клеймом. Он не виноват в этом. Это оскорбляет только того, кто произносит это слово. Так как это говорит о том, что для него дети бывают второго сорта. И это фу… Я согласен с Бесом. Мне неприятно, что Алексей Михайлович опустился до такого оскорбления. Меня оно не унизило. Но ранило… Потому что я старался его уважать."
- Некоторые истории должны быть короткими, моя девочка, чтобы остаться хорошими. Дыши глубоко... Эта - закончилась. Впереди новая...
- Ты такая красивая, пиздец… у меня глаза сейчас вытекут…
- Так себе у тебя с комплиментами, да?
- Полина?! Малышкина??
Улыбаясь, пожимаю плечами.
- "Ты - не ты, когда... мама визажист!"
- Ну все! Шансов нет. Он влюбится насмерть!
- Да не дай Бог! - истово крещусь я. - Мне что с ним потом делать?
Мама засовывает мне в клатч деньги.
- Не до утра! И не пить. Один коктейльчик и все, - даёт наставления. - Если поцелует, никаких твоих болевых и удушающих! Это - нормально!
Мама обожает наряды, но такие сама носить уже не может. Поэтому, теперь все мне! А я не самая благодарная принцесса.