Марат Тарханов — самбист, упёртый и горячий парень.
Алёна Ростовская — молодой физиолог престижной спортивной школы.
Наглец и его Неприступная крепость. Кто падёт первым?
— Просто отдай мне мою одежду!
— Просто — не могу, — кусаю губы, теряя тормоза от еë близости. — Номер телефона давай.
— Ты совсем страх потерял, Тарханов?
— Я и не находил, Алёна Максимовна.
— Я уши тебе откручу, понял, мальчик? — прищуривается гневно.
— Давай… начинай… — подаюсь вперёд к её губам.
Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь.
— Я Бесу пожалуюсь! — жалобно вздрагивает еë голос.
— Ябеда… — провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. — Прошу.
Зло выдергивает у меня из рук. И быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу.
— Я бы на твоём месте начал с верхней, — разглядываю трепещущую грудь.
— А что здесь происходит? — отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены.
Как не вовремя!
Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться.
— Алëна Максимовна… — стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. — Ну как можно?!
— Гадёныш…. - в чувствах лупит мне по плечу Ростовская.
Гордо задрав подбородок и ничего не объясняя, уходит, запахнув рубашку.
Черт… Подстава вышла!
В тексте есть: первая любовь, наглый парень, героиня старше героя
И я не хочу её видеть. Но и без неё не могу. Это рвёт пополам, и мне очень больно.
...Марат, как лекарство. И он же — яд. Всё зависит от дозы.
— Не могу без тебя!
Опускаю взгляд. Тело пульсирует от её близости. Я обесточен. Эмоции выплеснуты.
Алёна нервно и растерянно ведёт пальцами по своей цепочке. Её рука дёргается к моей горящей щеке, но не прикоснувшись, она рывком отворачивается к окну.
— Не надо так делать, Марат.
— А как надо?
— Никак не надо.
— Не подходит мне Ваш совет, Алёна Максимовна.
— Уходи. Нет. Стой.
Надеваю своё самое красивое летнее платье, золотистые босоножки на каблуке, длинные серьги, подчёркивающие шею. Парфюм…
А вдруг мы увидимся. Красивую женщину простить легче, да?
— Заколдовали нашу царевну-лягушку? — хмыкает Яша. — Тут только поцелуй, Тарханов. А лучше куни. Поцелуем хрен такое расколдуешь.
Ромка поджимая губы прыскает от смеха.
— Извини, Мар.
Смешно вам.