Тайну не узнала, но знания приобрела. И чего-то не в восторге от них.
Проснулся эстет. Есть такая стадия у мужчин, когда еще женщина не достала его обсуждением, к примеру, фасона сюртука, и можно от души возмущаться.
– Ты что творишь? – возмутилась я, на всякий случай перенося вес на одну ногу. Так пинать удобнее.
– Предлагаю выкинуть его в окно, – на полном серьезе сказал отец.
– Зачем такие сложности? - озадачился с пола Роден. – Я сам уйду.
– Я даже скажу, куда, – многозначительно намекнул отец.
отец нацепил на лицо маску профессионального диплoмата. Такой даже если улыбнется, то все равно унизит.
Его перебил очень громкий стук в дверь. Долбились в нее так, словно в моих покоях остался единственный работающий туалет во дворце, а Его Величеству приспичило.
- Это Шмуня. Он мальчик. Он ручной. И очень полезный.
Мы, дипломаты, только подписанным бумажкам верим. И то не всегда.
– Какая краля! – восхитился один из прибывших и нетрезвым сайгаком устремился к цели. - А что мы тут делаем? – расплылся он в пьяной улыбке опытного соблазнителя. То, что побед у него было немного, подсказывали редкие, через одного, зубы.
Бедный, бедный Сэм Роден. Я не хотела. Оно само так получилось. Шанса избавиться от меня у мужика нет, ведь за него мне обещали поместье и браслет. С кем бы ещё на министра поспорить?
У нас и так при дворе сплошные неадекваты. Нам чужих не надо.
А если вдруг она решила поискать совесть у Сэма Родена, то это совершенно зря. Не бывает совестливых министров. Им по должности не положено.
Дружим мы потому, что надо, а не потому, что хотим.
Радость от будущей гадости гораздо вкуснее, чем наслаждение ее результатом.
– Меня кто-то укусил, – раздраженно бросил мужчина, поднимаясь на ноги.
– Надеюсь, эта блоха не была бешеной, - с максимальным участием заметила я.
– Что? – он неуверенным жестом одернул сюртук. – Откуда во дворце блоха?
– Проникла, – пожала я плечами. - Вряд ли ей пропуск выписывали.
Уже спустя три дня перед нашим домом остановилась повозка. В ней, на стоге сена, сидела комиссия с очень пафосными лицами. Для детей это было развлечение, а вот взрослые насторожились. Но пришлые оказались вежливыми. Думаю, этому немало способствовала кувалда в руке отца.
Его Высочество работал, не покладая рук, и не жалея себя на ниве творчества. Он отвечал на вoсторженные письма девушек. За звание главного кобеля при дворе и велось негласное соревнование с Сэмом Роденом. Только последний о нем не знал, и участвовал исключительно от любви к делу.
..Лив, объясни младшему агенту устройство стандартного самострела. Это базовое оружие в арсенале теневых.
Сестра добрым взглядом любящего родственника дважды расчленила меня, но со вздохом кивнула.....
.....— Лив, — я протянула руку в сторону сестры.
Та понятливо кивнула и… принялась бесстыдно задирать подол платья. У Сая, несмотря на пропажу племянника, глаза чуть на лоб не переехали. Но Ливьен быстро отцепила от кромки чулка нечто завернутое в тряпку и прекратила безобразие, вернув юбку на исходную позицию.
— Вот. Вчера весь вечер делали, а потом стрелять учились, — она аккуратно развернула тряпицу.
— Рогатка? — удивился Найджел. — Вы учили моего сына стрелять из рогатки?
— Ну а кто если не мы, — беспечно пожала плечами Лив. Действительно, основы уличной жизни гувернантки не преподают...
Вечер мы коротали в большой, но тесной компании. Опять почему-то в мои покои набились: мы с Найджелом, Сай с Лив, Ал, Бадди, Мина и Моня.
Я насела на короля, требуя выбор стороны между добром и злом, то есть сохранением свободы и браком. Его Величество вилял, как пьяная путана бедрами, и всячески переводил разговор на посторонние темы. Иногда я автоматически гладила подушечками пальцев ножны шпаги, лежащие на коленях, и Най опасливо начинал ежиться.
Спустя полчаса переругались молодые, не сойдясь в проценте от нового (еще даже не опробованного) метода плавки стали. Затем Бадди с Моней не поделили подушку. Най на меня наорал, когда я ехидным тоном напомнила ему про бегство из кабинета лекаря. Мина пнула Альберта, за попытку отдавить ногу. В общем, сидели мы дружно, никаких заговорщиков не надо — так переубиваемся самостоятельно.
— Можешь дернуть за мою косу. Разрешаю.
Кристоф чуть снова не запнулся, и круглыми глазами уставился на меня:
— В смысле? Зачем?
— Чтобы ты себя обделенным не чувствовал, — во мне просыпался какой-то игривый огонек. И я по-умному показала парню язык.
Мы аж поразились изворотливости Пахома. Не зря он такую ответственную должность занимает который год подряд. Или это его жена Мидея с половником так развила в нем умение лавировать?
— Ты, это, — хохотнул Зяма, — не пугай народ словами странными. Тут люди простые, политесам не обученные. И вещи любят своими именами называть.
— Ты как по чернокнижию? Ритуальными убийствами когда-нибудь баловалась? И не надо сразу бледнеть. Наука хоть и не приятная, но прибыльная.
— Кристоф у нас юноша воспитанный и начитанный. Глупостями не страдает. Наоборот, пользу может принести.
— Главное, чтобы проблем не добавил, — недоверчиво проворчал Пахом
— Где я могу освежиться после дороги?
Я молча ткнула в направлении болота. Места у нас хорошие, глухие, топкие.