— А чего ты ожидала, вступая в брак, нежная моя?
Я отвернулась. Несколько секунд смотрела в темноту, подбирая слова, а вот затем нанесла удар:
— Уважения!
— Чего вы добиваетесь, мой кесарь?! — спросила не сдержавшись.
Ответ был до крайности прямолинеен:
— Тебя.
Язвительно усмехнувшись, поинтересовалась:
— В каком качестве?
— Странный вопрос, — язвительнее в разы ответил Араэден. — Особенно если учесть, что его задает жена, обращаясь к мужу.
«Кто добрый, у него глаза светлые, чистые. В глазах доброго видна истина, у злого искажено все»
— Поверьте, в подробности лучше не вдаваться, — улыбнулась я.
— Все самое любопытное обычно кроется в деталях, — возразил темный.
— Силу в мужчине пробуждает женщина, Кари Онеиро. Истина, о которой не принято говорить ни среди светлых, ни даже среди детей Ночи. Женщина… та, что заставляет стать сильнее. Та, ради которой ты вынужден стать сильнее. Та, что заставляет кровь вскипая бежать по венам… Такая как ты, Великая Черная Звезда.
- У вас паук на волосах!
Вот теперь пришло время удивляться адмиралу, так как вместо визга и воплей, Райве стремительно подошла к капитану Торе и торопливо попросила:
- Сними, пожалуйста. Только осторожненько, не повреди ничего, я еще теярских пауков вживую не видела.
Капитан отнеслась к просьбе крайне негативно, прошипев:
- Во-первых, терпеть не могу насекомых, а во-вторых... тут никого нет.
- Вот сволочь,- выругалась Райве, направив взгляд на того, кого именно и считала сволочью, и добавила,- причем лживая.
- Вы... вы издеваетесь?
- Да,- ответил совершенно счастливый адмирал.
- А? - она все еще не понимала масштаб собственных неприятностей. - Да я всю ночь не спала!
- Я так и понял,- он был счастлив как ребенок.
- Личные вещи моей супруги в каюту напротив адмиральской, птиц... туда же! Взлетаем немедленно! Меня не беспокоить!
- Понимаем,- с самой похабной ухмылочкой разглядывая ношу адмирала, заметил боцман Капер.
- Понимающие выскоблят дерьмо! - взревел Айрон.
— Пора завязывать с убийствами, — произнесла я.
— Особенно если учесть, что вы еще даже не начинали, — ввернул язвительно он.
— О, простите, в каком смысле — убили? — никак не унимался мой жертва.
— В моральном, — признаваться было тоже тоскливо.
Мой собеседник, который на жертву никак не тянул, задумчиво покивал головой и неожиданно спросил:
— А вы никогда не задумывались о смене рода деятельности? Знаете, мне кажется убийство это откровенно не ваше.
— Послушайте, исключительно из чувства жгучего любопытства — а ранее вам доводилось убивать?
— Да, — угрюмо кивнула, — я начала с того, что наповал убила надежды отца на рождение сына, а закончила вчерашним вечером, когда убила главу гильдии…
— Зверь загнанный в ловушку — опаснее в сотни раз.
Старуху, выкравшую ребенка у соседки во имя «благих целей» избили кнутом до смерти, предварительно подвергнув позору — раздев, и наголо обрезав ее волосы. Чем больше позора, тем легче искоренять стремление к совершению «благих дел».
Я была готова. Хотелось бы еще знать к чему.
Вообще я хотела верить в лучшее,но двенадцатый по счёту психолог честно сказал:"Танарг вам в помощь",в смысле Гаэра помочь уже не в силах.
В памяти вспыхнули слова Алиссин: «Сдаться всегда проще, Катарина, а сражаться на равных способен не каждый!». И другие слова королевы, те, что ранили и терзали ее сердце — «И куда тебя завело твое благородство, Катарина? Оглянись вокруг, тебя весь Шарратас вполне заслуженно считает королевской подстилкой, на которую, по странному стечению обстоятельств, покусился и князь Арнар!».
— Наивная Катарина… Ты начиталась святых сказаний о крепости духа и верности святым богам, но, Кати, даже святые не могли быть идеальны во всем. А благородные рыцари, воспетые в легендах, которыми ты так зачитывалась, были, по сути, беспринципными бандитами, даже хуже животных!
— В каждом стаде есть паршивые овцы! — упрямо ответила девушка.
— О чем мы спорим… — удрученно протянула Алиссин, и сама ответила, — о тупости благородных овец!
— Невозможно приручить дикого зверя, и не было возможности подчинить того, кто причинял боль и уничтожал ради собственной прихоти!
Усмешка королевы и тихое:
— Даже дикие звери едят с рук, если у человека есть желание этого добиться! Дариан ненавидел меня ровно до тех пор, пока я вела себя подобно влюбленной женщине, но прошло время и он готов есть с моих ладоней! Сдаться всегда проще, Катарина, а сражаться на равных способен не каждый!
я вдруг подумала – а посмотрел бы он на меня тем же, чуть восхищенным взглядом, когда я еще не была длинноногой блондинкой с идеальными параметрами? Что-то мне подсказывает, что нет. Что-то, что всегда становится каменной стеной на пути любых отношений… Травля в старшей школе, в принципе всегда оставляет след, а фотка меня прежней, всегда отрезвляюще действует… на меня. Никому больше я ее не показываю и не покажу.
Великая сила требует великой ответственности. Ответственность принять и достойно нести может лишь тот, кто великодушен. Человек мелочный, мстительный, упивающийся издевательствами над более слабыми, бремя ответственности нести не способен и гибнет под гнётом своей непомерной силы.
"– Когда дракон станет страшным – не орать и не реагировать, я все поняла.
– Не страшным, а смешным, – поправила я.
– Тогда не поняла, – нахмурилась Бетси, перестав зашнуровывать мой корсет.
– Ведите себя как в лучших домах столицы, – посоветовала я.
– Это когда сверху падает люстра, а все делают вид, что ничего не случилось? – округлила глаза горничная.
– Ну… примерно так, – кивнула я." (с)
Иногда молчание хуже лжи. В сотни раз хуже. Ложь ранит меньше.
— Простите, но нельзя ли сделать линию декольте несколько повыше? — попросила я, придерживая платье и чувствуя, что от одного неловкого движения мои верхние… прелести предстанут на всеобщее обозрение.
— Милочка! — возмутилась леди Давернетти. — Вам уже двадцать четыре года! Вам требуется замуж, а в этой борьбе, поверьте, все средства хороши! — Но, леди Давернетти, в этом платье я чувствую себя охотником с ружьем! Даже с двумя! — предельно честно высказалась я.
— Моя дорогая, вам двадцать четыре! Вам уже не просто на охоту пора, вам следует в принципе из засады не вылезать! — припечатала меня драконица.
И все вернулись к пошиву самого пошлого в моей жизни платья.
У девушек из высшего общества обыкновенно значительно тоньше пальцы и изящнее кисть руки. Их учат музицировать с ранних лет. Живопись, каллиграфия, танцы — все это приводит к той самой изысканности, что многие ошибочно считают врожденной.
"— Увези ее, — очень тихо практически попросил лорд Арнел.
И сказано было так, что дрогнул даже стойкий Давернетти. Пришлось брать все в свои руки. И я, схватив лорда старшего следователя за руку, гордо объявила:
— Мы с Кристианом любим друг друга!
Даже не знаю, кто из нас троих был больше всего шокирован подобным заявлением. Но, кажется, не я.
Лорд Арнел, побагровев, прошипел:
— Мне даже интересно стало, с какого конкретно момента?!
— Оооу, — протянула я, — ну, знаете, тюрьма, наручники, обвинения, мольбы о спасении — они, в целом, как-то сближают…
— Древнейшая истина, Адриан: взял женщину и дубину, потащил в пещеру, — вставил лорд Давернетти.
— Женщину или дубину? — холодно уточнил Арнел.
— Да какая разница, — отмахнулась я.
— Ну не скажите, мисс Ваерти, между женщиной и бревном все же разница очевидна, — прошипел Арнел.
И на этом нам пришлось прервать весьма далекое от светского общение — раздался звук горна, после в небе расцвел огненный трилистник императорского рода и, собственно… отступать уже было некуда." (с)
"- К слову, — прищур стал откровенно пугающим, — я не женат.
Я уставилась на него в потрясении, которое даже не попыталась скрыть.
— Чему вы столь сильно удивляетесь, мисс Ваерти? — насмешливо поинтересовался он. — Мое имя имеется в вашем списке кандидатов в мужья. Второе сверху.
<...>
Судорожно вздохнув, прошипела, не сдержавшись:
— Провалитесь к чертям!
Он никак не мог этого услышать, но из-за двери донеслось издевательское:
— О, мисс Ваерти, если компанию мне составите вы, то с превеликим удовольствием.
<...>
Особенно много своего внимания лорд старший следователь уделил кабинету профессора Стентона, более того — сейф был вскрыт, а на столе обнаружился тот самый список кандидатов в мужья, где имелось демонстративно очерченное действительно второе имя сверху, к которому издевательски приписали: «Это я», а далее, по ходу списка, имелись такие примечания, как «Не подходит», «Не советую», «Излишне стар», «Не справится со Стентонами», «Сотрудников моего ведомства не трогать» и прочее." (c)
— Ты знаешь, там, у вас в доме, на почетной стене в гостиной были твои награды, одноразовые сейры, благодарственные письма, фотографии с выпускных, медали и прочее, и, в общем... ты же помнишь, чему на Рейтане учат с детства?
— Чему? — ничего не поняла я.
— Бьют — беги, понравилось — бери. — И мне широко улыбнулись.