И грустно, и смешно. Жена всю душу и любовь вложила в семью и дом, а муж всю совместную семейную жизнь ей изменял и использовал. Хорошо, что в трудный момент встретился человек, который когда то спас её жизнь, и был не равнодушен к ней.
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
Они возле выхода на посадку — муж и его любовница. — Фух! Успела, — улыбаюсь я, вручая ошарашенному супругу ручку от громадного чемодана. — С-соня? Что ты здесь делаешь? — возмущенно протягивает он. Его молоденькая любовница испуганно хлопает искусственными ресницами и переводит брезгливый взгляд на Настюшу. — Дочка, ты тоже едешь в Дубай с папой и… этой тетей, — объясняю дочери, а она делает вид, что удивлена. Все, как мы договаривались. — Погоди, Соня… Это… по работе. Я… Настя не...
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!
– Почему я? Прищуриваюсь и подаюсь вперед, чтобы разглядеть его получше. Бесполезно – я могу видеть только очертания силуэта… Да и зачем мне смотреть на Михаила Филинова? Я успела полюбоваться им в прошлом – когда он добивался моего внимания. – Мне нужна девушка. Я выбрал тебя. Заключим контракт на год. Оплачу тебе операцию, а ты по любому щелчку будешь моей. – А если я так и останусь слепой? – В моей постели зрение тебе не потребуется.
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!
«Жена не узнает. Она у меня такая клуша. Будет делать все, что я скажу», – писал мой муж своему другу.
Я случайно увидела переписку, и мой мир рухнул… Я ведь думала, что у нас все хорошо – семья, дом, маленькая дочка.
Уходить мне и правда некуда. Денег нет, квартиры тоже…
Я потерплю немного, дорогой. Всего чуть-чуть… И сделаю так, что ты усвоишь урок. Пожалеешь о каждом обидном слове. А лишь потом разведусь!