Вообще, в жизни порой бывают моменты, когда лучше прикинуться дурочкой, просто из чувства самосохранения.
Чтобы решить проблему, надо понимать ее суть!
Терпеть не могу людей, которые так трясутся над своей репутацией. Для вас мнение толпы – все, а собственного мнения, если присмотреться, вообще нет. Вот и получается: красивая упаковка, а внутри – пшик. Пусто.
Вообще, всегда очень приятно, когда ты не одинока в своем мнении. Если знаешь, что не одна, уровень переживаний как-то сам собой снижается, и ситуация начинает казаться чуть проще.
Появляться перед ними с заплаканными глазами точно нельзя, потому что тут действует закон стаи – если потенциальная жертва проявила слабость, ее загрызут. Собственно, сейчас на меня не нападают только потому, что я всячески изображаю пофигизм. Но если расплачусь – все, пропала.
Никогда бы не подумала, что это настолько неприятно – обедать в одиночестве. Но кусок в горло все-таки лез!
Я умею, но очень не люблю врать. А врать себе я не люблю в двойне. Просто смысла в этом занятии не вижу.
У нас-то, на Земле, любой школьник знает: чем громче возмущаешься, тем крепче прозвище прилипнет.
Только влюбленные умеют совершать глупости, а потом упоенно из‑за этих глупостей ругаться.
В жизни важен лишь искренний выбор двоих и их способность понимать друг друга. Всегда.
Ну и что, что буду выглядеть дурой? В конце концов я девушка, и большинство мужчин ничего кроме дурости от нас не ждёт.
Лучше, конечно, убить, но… должность директора не позволяет убивать кадетов в прямом смысле
Он теперь не просто улыбался, а сиял, как начищенная до блеска чешуйка на драконьей заднице.
Ну и потом, у каждого педагога должен быть студент, который вселяет в него… этакое позитивное бешенство. Тот, кто заставляет двигаться дальше, оттачивать навыки, изучать и осваивать методы экстренной релаксации, повышать стрессоустойчивость… У тебя таких будет аж шесть.
— Эрв, только мой тебе совет — не выбирай сам. Обратись к кому-нибудь кто разбирается во всех этих женских штучках.
— В каких штучках? — не понял я.
— В платьях, разумеется, — снова поморщился Рагар.
Потом выдал совсем уж непонятное:
— Ты не поверишь, но все эти платья… они разные. Я всегда думал, что там вообще без разницы, главное, чтобы блестящее и с золотом, а оказалось всё вообще не так.
Ну а он поморщился и… нет, не предложил, а рявкнул:
— Расслабьтесь!
Очень не к месту вспомнилась шуточная история про собачку, которая постоянно делала лужу в гостиной по «совершенно непонятной причине».
любовь – величина непостоянная.
любовь, как и аппетит, приходит во время… ну ты поняла чего.
Аделаида милая, …, ты ни о чем не хочешь мне рассказать? - Не хочу, …, но видимо, придется
— Ты ведь знаешь, что моя прабабка, Полли, обладала особым даром?
— Ей снились вещие сны, которые не сбывались, — весело кивнул муж.
— Провоцируешь?
Ответ? Шикарен, я считаю:
— Нет. Просто хочу довести наше знакомство до логического конца.
«Слонику» стало немного обидно — уж как, а логическим его ещё не называли.
Некая совершенно незнакомая женщина — зато голая и с крыльями! — сидела на мне верхом и горько плакала.
Очень незнакомая. Совершенно. Прямо-таки в первый раз вижу. И вообще забыл!
— Скажи мне Ами, почему живым и здоровым я тебе не нужен, а как умер, так сразу примчалась? — спросил я раздражённо.
— Бабы — дуры.
А вот эта мысль бойцам понравилась, ею они прониклись мгновенно.
— Точно дуры, — кивнул самый взрослый.
Юнец, который продолжал делать отжимания, благоразумно промолчал.
— Причём дуры что в юности, что позже, — добавил другой. — А несколько дней в месяц так вообще ведьмы!
– Хм… Норс? Эта фамилия мне знакома.
– Она знакома многим, – пожала плечами я.
Сказала и сильно испугалась, что разговор свернёт на тему папы. Просто папа личность действительно известная, и мне бы не хотелось отбиваться от постороннего любопытства, а ещё… Если кто-то знает твоего папу, то он и наябедничать может – не удивительно, что сердце пугливо сжалось.
— Ву-у-у! — сообщила… тортику.
Люблю тебя! Ты чувствуешь? Ты понимаешь, как сильно я тебя люблю?! Как… как я тебя жажду!