— Ты не думай, я обращалась к целителям.
— И что они? — судя по тону, целителям Эль заранее не верил.
— Да ничего...
Мне под нос сунули высокую кружку, от которой терпко пахло травами. Тут же появился горшочек с медом, и ложка.
— Меньше работать, больше отдыхать... нервничать еще нельзя...
...так себе рекомендации для практикующего некроманта.
А что, муж у меня, хоть и тощий, но теплый. Что еще осенью надо?
Раньше я капусту в пирожках недолюбливала, было в этом что-то донельзя подлое, ищешь мясо, а тут тебе вареные капустные листочки.
— Ты только… больше не пропадай, ладно? А то я маме пожалуюсь. Твоей.
Эльфа передернуло.
Ага… вот и от матери эльфячьей польза.
Из некромантов, к слову, нежить выходит крайне поганого свойства. То ли характер влияет, то ли общий уровень сволочизма сказывается.
— Б-бабушка сказала, что останется на п-пару н-недель. Или м-месяцев.
С ее приездом бедолага стал заикаться больше. Вот что забота родственная с людьми делает.
Платье…
…ночью оно сожрало любимую мою рубашку, заняв ее место на плечиках. И вот даже цвет сменило, правда, менее кружавчатым не стало, поэтому подмена не удалась.
Жертвой быть я не желала.
Категорически, между прочим. Жертва — это… это дева беззащитная… я и не дева давным-давно, и с беззащитностью у меня как-то тоже с детства не ладилось.
И этот почерк узнаю, с завитушками и идеальным наклоном. Не то, что мой. У меня буквы норовят расползтись, что тараканы на вольном выпасе…
Нет, говорила мне мама, не связывайся с эльфами! До добра не доведут… или она это про гномов? Или вообще про мужчин? Не важно. А маму надо было слушать.
И вот тут-то облако с луны сползло, а я пожалела, что вообще вмешивалась… ну дожевала бы малина эльфа, так они все стремят с природой единяться, вот бы и съединился, а я потом честно сказала бы, что понятия не имею, где он.
Эльф не исчез. И не поблек даже.
Он стоял на пороге, окутанный солнечным светом — надо же, лето пришло, а я и не заметила — прекрасный, как эклер, сожранный в полночь…
Надо к змеям ее сводить.
Женщины, как подсказывал опыт, змей воспринимали не слишком благосклонно – то ли сходство характеров сказывалось, то ли инстинктивное отвращение… В любом случае даже матушка, несмотря на свое хладнокровие, змей предпочитала исключительно в виде сумок.
Нкрума всегда знал, что спорить с женщинами – занятие пустое и неблагодарное, они в любом случае окажутся правы, а если и нет, то все равно останешься виноват в их неправоте.
-В таком саду не один труп спрятать можно.
-Шутишь?
-Конечно, шучу,- неискренне сказала она.- Это чересчур легкомысленно, прятать трупы в своём саду. Нет, придётся везти подальше.
Голодный человек категорически не способен проявлять дружелюбие по отношению к ближнему своему.
Маншул, описав круг, улегся у ног эльфа.
— Что-то не так? — я указала на зверя.
— Н-нет… он т-теперь со мной ходит… м-мама решила, что мне н-нужен д-друг, — эльф произнес это печально. Понурился…
— Это, конечно, дело не мое, но… вашу маму не смущает, что он… как бы это выразиться, несколько мертвый?
Эльф понурился еще больше.
— Она п-полагает, что живые д-друзья на м-меня д-дурно в-влияют.
чтобы причинять добро людям, нужно иметь не только крепкие нервы, но и крепкие кулаки.
Память — еще то проклятье. От нее не избавиться, не отвернуться. Она есть, и с тобой каждую минуту, каждый вдох…
Старые склепы строились на совесть. Иногда я подозреваю, что люди предков своих любить начинают именно тогда, когда эти предки покоятся с миром и с гарантией.
Вторая куда как важнее.
— И что нам делать?
Эль пожал плечами.
Мир спасать.
Очевидно же.
все взрослые все-таки остаются немного детьми, которые хотят, чтобы их жалели и гладили, можно даже без повода.
...иллюзии не любят некромантов.
Никто не любит некромантов. Даже сами некроманты.
— У меня приличный дом!
— Дом-то приличный, но вот серебряные ложечки в прошлый раз кто-то спер.
— Это было сто лет тому!
— Всего сто лет, думаешь, от вредных привычек так просто избавиться?
— Дорогая, у тебя такое выражение лица, будто тебя пучит, — сама леди Эрраниэль излучала спокойствие.
Очарование. [...]
— Меня не пучит. [...]
— Как знаешь, — легко согласилась леди Эрраниэль. — Но если все же пучит, у меня есть совершенно чудесное средство. Газы выйдут и все.
— У меня нет газов!
— А выглядишь, будто есть. Дорогая, в этом нет ничего стыдного, иногда лучше испортить воздух, чем кому-то жизнь.