Новый мир.
Новый бред. Новая частная практика
Чего ещё нужно для счастья психиатру?
Это было. Где-то в другом мире, где герои не носят кольчуг, а твари притворяются людьми. Хотя… твари всегда притворяются людьми, просто некоторые ещё и обличья менять умеют.
— Дети, дорогая моя, имеют удивительное свойство занимать всё свободное время. Причем свойство это никоим образом от количества детей не зависит…
— И? — в душе шелохнулось нехорошее предчувствие.
Очень нехорошее…
Он прям представил, как стоит на крыльце особняка и орет с трагическим надрывом:
— Карету мне! Карету…
А ведь мама еще когда предупреждала, что употребление малознакомых зелий до добра не доводит.
— Я сама с ними поговорю, — Аленка поднялась. — У меня и коромысло есть. Для серьезных разговоров, ну и чтобы неодобрение выразить максимально доходчивым образом.
— А я думал, что для этого скалку используют…
— Нет, ты ж их видел. Скалка у нас — это так, для тонких намеков. А вот сейчас — только коромысло.
Но руку пожал. Даже аккуратно, потому как желание дать в морду — одно, а калечить человека малознакомого без веской на то причины — совсем другое.
Опыт подсказывал, что стоит погодить и причина всенепременно найдется.
«Истинная леди никогда не признает, что совершила ошибку. Отнюдь. Изобразив некоторое удивление и даже легкий восторг, она воскликнет: „Надо же, до чего интересно получилось...“»
"Иногда кажется, какая же дурь несусветная! Ан нет, не дурь. Альтернативная точка зрения!"
И следовало сказать, что общение с розгами, пусть и нечастое, весьма способствовало прояснению сознания. Хотя, наверное, расходилась с принципами гуманности и педагогики в принципе.
— Княгиня, сколь мне известно, — Император снизошел до ответа. — Сказала, что в этом возрасте пора удивлять дам интеллектом и широтой кругозора, на худой конец чувством юмора, а не одним лишь голым естеством...
— Вы уж намекните, — сказал министр внутренних дел предоверительным тоном, от которого и язва примолкла, и в душе появились нехорошие предчувствия. — Что, времена, может, ныне и новые, да только каторга у нас старая. Уж больно далека от столицы-с, вот реформы и не дошли. Там не то, что о доступности с гласностью, там в принципе о правах человека ведают мало и плохо… про открытость и вовсе молчу.
Пусть заодно и повод придумают подходящий, а то как-то на пустом месте и фестиваль…
— Может, без повода? Вот просто… скажем, власть сделала народу приятный сюрприз.
— Не стоит, — Пешковский даже за сердце схватился. — Как показывает практика, приятные сюрпризы от власти сильно нервируют народ.
— Закон един для всех!
— Ага… в Конституции.
А впереди показалась лужа. Такая...обширная, явно претендующая на нечто большее, чем краткое существование меж двумя ливнями.
Нет хуже, чем воевать со своими. Они умеют ударить так, чтоб не поднялся.
Не так сложно завоевать мужчину, как потом постоянно кормить его в плену.
- А знаешь, на тебе оно смотрится лучше, чем так. И живот прикрыли.
- Нет у меня живота! - возмутилась Маруся, правда, не очень уверенно.
- Прикрыло отсутствующий живот, - согласилась Таська с лёгкостью.
Третий сын от четвертого мужа. Красиво звучит.
Ты кто?
– Не помнишь? Илья. Шлюхин сын, – он прищурился, пытаясь уловить в выражении лица Анны что-то такое. – Моя мать была шлюхой.
– А моя меня прокляла.
– Тоже прикольно, – кивнул мальчишка.
– И того… в городе оно как-то… неспокойно. Воевать будем?
– Надеюсь, нет.
– Я обрез принесу. И так, по малости… а то ж оно как-то с обрезом поспокойней, ежели без него.
— …тем более, — голос Земляного теперь доносился издалека. — Этот ублюдок за нами точно не поедет. Нет, я хочу его голову…
— Зачем?
— Для коллекции…
— У тебя нет коллекции голов.
— Будет… ты не слышал? В свете сейчас модно заниматься коллекционированием.
— Голов? — кожа была влажноватой, с теплой коркой морской соли.
— Да нет, большей частью марок. Еще вот бабочек. Но бабочек мне как-то жаль.
С годами и огонь горит спокойней.
...если улыбаться миру, то он улыбнется тебе.
Плахе до благородных намерений дела нет.
Воздух? Нет, проблемы не от воздуха… проблемы от отсутствия конкретной работы, потому как в армии нет страшнее существа, чем бездельничающий солдат. В нём просыпаются инициативность и фантазия… в общем, перекрестился Леший весьма искренне.