Надо успевать дарить подарки… а то иногда подарок ещё есть, а человека уже нет.
И взгляд такой же, каменный, равнодушный. Таким взглядом только квашенную капусту придавливать.
Нет, я люблю сюрпризы, но только приятные, потому как если разобраться, то таракан в банке со шпротами тоже своего рода сюрприз, а вот удовольствия не доставляет.
- Ни одна не понравилась?
- Да как сказать... в общем, все они одинаковые!
- Кто?
- Девицы эти... и фотки их! Вот, честное слово, на одно лицо! Губки - во, - Император выпятил губы. - Бровки - во! Скулы.
Растянул кожу у глаз.
- Глазищи... ощущение, что их на одном заводе выпустили!
— … а я глянул этот её… грамм… там одна… прости Господи, жопа… в прямом, господа, смысле слова. И разных ракурсах. Я к ней, а она мне, мол, ничего-то вы, дядюшка, в трендах не понимаете…
В голосе звучала искренняя обида.
— А какой это тренд, если это жопа?
— Не скажите, — возразил Василевский, чувствуя, как притихает язва. — Жопа, она всегда в тренде…
— У меня и коромысло есть. Для серьезных разговоров, ну и чтобы неодобрение выразить максимально доходчивым образом.
— А я думал, что для этого скалку используют…
— Нет, ты ж их видел. Скалка у нас — это так, для тонких намеков. А вот сейчас — только коромысло.
— Ты ж меня совсем не знаешь.
— Ты красивая.
— Спасибо, — щеки чуть покраснели. — Только на этом долго не протянем в браке-то…
— Блинчики у тебя вкусные. А еще ты подковы гнуть умеешь.
— Аргумент, однако. Умение гнуть подковы изрядно облегчает поиск компромиссов в семейной жизни.
— Обижаешь, мы на яды проверили.
— И на заклятья.
— И на приворотные. Хотя такие пирожки сами по себе приворотные…
Софья Никитична чуть прищурилась, запоминая. Память у нее в целом была девичьею, но иные обиды девицы имели обыкновение помнить долго.
— Понимаешь, эльфы, они в полной мере дети природы. А природа, Бер, ни хрена не добрая и не милосердная.
— Как думаешь, создание инновационного белья для коров с целью повышения бычьей потенции может быть темой научной работы?
— Ну… — Бер почесал ручкой за ухом. — Если верить нашему декану, тема научной работы может быть любой. Главное, широта взглядов и глубина изысканий.
— А почему твой трактор на броневик смахивает.
— Ну… — Семен смутился. — Жизнь такая… никогда не знаешь, чего понадобится, трактор там аль броневик…
Протягивая руку помощи, не забудьте увернуться от пинка благодарности.
— Только я не пью… — на всякий случай предупредил он.
— Язва?
— Хуже… теща…
— Слух пустим… так оно вернее будет. Объявлению не поверят, а вот слух… слухи — дело другое. Надежное.
— Ты ж сам говорил, что мне это понимать нужно… чаяния простого народа. А как их понять, если я этот простой народ издалека только и видел?
Машина… была.
Была машина.
Она даже как-то на джип походила. Отдаленно. Такой вот болотно-зеленый, миниатюрный и явно беспородный.
— Я еще та трусиха…
— Не наговаривай, — Кошкин потянулся. — Думаешь, я не помню, как ты моего гувернера костерила… и слова-то такие подобрала… душевные.
Матушка покраснела.
— Нельзя бить детей, — сказала она строго. — Это… недопустимо. Я была в шоке, узнав, как он вообще…
— А потом еще и отцу досталось.
— Шок был долгим! — отрезала княгиня.
— Дураки должны держаться стаями.
— Почему?
— Пасти будет легче…
Иван закашлялся.
— К-как женить? — тихим шепотом спросил он.
— Обыкновенно. Вы же ж… как… вас женить надо по юности. Пока вы сопротивляться не научились. А чуть время упустишь, так потом и не заставить!
Говорят, что охота на медведя очень способствует переосмыслению жизни и переоценке ценностей, особенно, если идти не с ружьем, а с рогатиной.
— Я вообще самодержец или как?!
— Или как, — когда-то князь взял себе за правило подопечному не лгать. — Власть, она такова, что пока ты сам её не возьмешь, то и не дастся…
— И что с ними делать, а?
— Ну… ваш отец отправил бы в лечебницу для душевнобольных, — с готовностью ответил Поржавский. — Ваш дед — на каторгу, а прадед — сразу и на плаху бы, чтоб не тратиться.
— А мне что?
— А вы — монарх современный, просвещенный и ратующий за равные права граждан. Вам так неможно.
Вот кто додумался будущего князя — а ведь иных наследников у дядюшки все одно нет — так вот, будущего князя да еще наполовину эльфийских кровей, чем Кошкин во глубине души весьма гордился, называть Иваном?
Иван Эльдариелевич Кошкин.
Убиться.
...внушённая любовь..., как поддельное Рождество. Никакого смысла, одна суета.