Но руку пожал. Даже аккуратно, потому как желание дать в морду — одно, а калечить человека малознакомого без веской на то причины — совсем другое.
Опыт подсказывал, что стоит погодить и причина всенепременно найдется.
«Истинная леди никогда не признает, что совершила ошибку. Отнюдь. Изобразив некоторое удивление и даже легкий восторг, она воскликнет: „Надо же, до чего интересно получилось...“»
"Иногда кажется, какая же дурь несусветная! Ан нет, не дурь. Альтернативная точка зрения!"
И следовало сказать, что общение с розгами, пусть и нечастое, весьма способствовало прояснению сознания. Хотя, наверное, расходилась с принципами гуманности и педагогики в принципе.
— Княгиня, сколь мне известно, — Император снизошел до ответа. — Сказала, что в этом возрасте пора удивлять дам интеллектом и широтой кругозора, на худой конец чувством юмора, а не одним лишь голым естеством...
— Вы уж намекните, — сказал министр внутренних дел предоверительным тоном, от которого и язва примолкла, и в душе появились нехорошие предчувствия. — Что, времена, может, ныне и новые, да только каторга у нас старая. Уж больно далека от столицы-с, вот реформы и не дошли. Там не то, что о доступности с гласностью, там в принципе о правах человека ведают мало и плохо… про открытость и вовсе молчу.
Пусть заодно и повод придумают подходящий, а то как-то на пустом месте и фестиваль…
— Может, без повода? Вот просто… скажем, власть сделала народу приятный сюрприз.
— Не стоит, — Пешковский даже за сердце схватился. — Как показывает практика, приятные сюрпризы от власти сильно нервируют народ.
— Закон един для всех!
— Ага… в Конституции.
А впереди показалась лужа. Такая...обширная, явно претендующая на нечто большее, чем краткое существование меж двумя ливнями.
Нет хуже, чем воевать со своими. Они умеют ударить так, чтоб не поднялся.
Не так сложно завоевать мужчину, как потом постоянно кормить его в плену.
- А знаешь, на тебе оно смотрится лучше, чем так. И живот прикрыли.
- Нет у меня живота! - возмутилась Маруся, правда, не очень уверенно.
- Прикрыло отсутствующий живот, - согласилась Таська с лёгкостью.
Третий сын от четвертого мужа. Красиво звучит.
Ты кто?
– Не помнишь? Илья. Шлюхин сын, – он прищурился, пытаясь уловить в выражении лица Анны что-то такое. – Моя мать была шлюхой.
– А моя меня прокляла.
– Тоже прикольно, – кивнул мальчишка.
– И того… в городе оно как-то… неспокойно. Воевать будем?
– Надеюсь, нет.
– Я обрез принесу. И так, по малости… а то ж оно как-то с обрезом поспокойней, ежели без него.
— …тем более, — голос Земляного теперь доносился издалека. — Этот ублюдок за нами точно не поедет. Нет, я хочу его голову…
— Зачем?
— Для коллекции…
— У тебя нет коллекции голов.
— Будет… ты не слышал? В свете сейчас модно заниматься коллекционированием.
— Голов? — кожа была влажноватой, с теплой коркой морской соли.
— Да нет, большей частью марок. Еще вот бабочек. Но бабочек мне как-то жаль.
С годами и огонь горит спокойней.
...если улыбаться миру, то он улыбнется тебе.
Плахе до благородных намерений дела нет.
Воздух? Нет, проблемы не от воздуха… проблемы от отсутствия конкретной работы, потому как в армии нет страшнее существа, чем бездельничающий солдат. В нём просыпаются инициативность и фантазия… в общем, перекрестился Леший весьма искренне.
— А… — раздался голос Бера. — Давайте дядю позовём? Его?
И на Ивана указал.
— Зачем? — удивился и сам Иван, потому что только дяди ему тут и не хватало.
— Ну… там женщина в беде. А он спасатель. Пусть спасает? Ну… чтоб как в сказке… увидит… поцелует… она и оживёт… что? Понимаю, что звучит бредово… но тут вокруг одна сплошная сказка… здравый смысл давно повергнут. Так что, может, и сработает…
Задумались все.
И в том числе Император, поскольку чаёк пустой перестал хлебать. А потом и вовсе выдал:
— По-хорошему, его давно женить надо бы…
Дурдом.
Слушай… я понимаю, вылечить тебя вылечили. Но остальное-то как? Ты ж… тебе ж лет под девяносто быть должно! А ты моим ровесником глядишься. Как?
— Воздух, — важно ответил Петрович. — Воздух тут у нас хороший. И вода тоже… молоко опять же. Вот молоко — замечательное… в общем, экология! Сила природы, так сказать… а потому природу такую надо что?
— Беречь?
— И охранять.
— Пулеметами?
— Знаешь, Черномор, вот… жизнь теперь такая, что с пулеметами природу охранять как-то оно сподручнее, что ли. Кстати, надеюсь, ты додумался не только их прихватить. А то ж разочаруюсь. Ты ж помнишь, Черноморенко, до чего я не люблю в людях разочаровываться.
— А ну тихо мне! Всем сидеть и чтоб… мышь не пробежала!
— Куда? — уточнил Самохин.
— Что куда?
— Куда не пробежала? Туда? Или обратно?
Бестолочь…
— Разжалую
— Может… гранатомет возьмем? — робко поинтересовался Мишка, который тоже знал, что этакая доброта со стороны бухгалтерии — ну очень плохая примета.
Черноморенко хотел было спросить, каким это образом у Мишки нарисовался неучтенный гранатомет. Но потом снова подумал и кивнул.
— Возьми, — сказал он. — На всякий случай… а то вдруг враг на коровники пойдет. Не подойниками ж нам отбиваться
Есть мужик? Крути мужиком. Нет мужика? Крути обруч!
Девиз фитнес центра