Забиякам хочется чувствовать себя нужными. Они ведут себя так, потому что не ощущают собственной значимости.
Когда кто-то, кого ты любишь, нуждается в тебе, ничто другое не имеет значения.
С виду она была хорошей девочкой, но пусть это не вводит вас в заблуждение — внутри сидела стерва.
А если секс не будет эпичным, зачем вообще тратить время?
Вчера длилось вечно. Завтра не наступало никогда. До тебя.
Я не здобуду перемогу, граючи у твої ігри. Я здобуду перемогу, змусивши тебе грати в мої.
Предательство – это нож в спину, а он всегда глубоко ранит.
...когда копируешь других, перестаешь развиваться.
За удовольствие всегда приходится платить.
Когда в тебе нуждается кто-то, кого ты любишь, остальное не имеет смысла.
Но то, что нас не убивает, делает только сильнее и злее, чем раньше.
У всех нас есть потребность в любви. Нам нужно что-то, ради чего стоит жить. Чтобы жизнь перестала быть тяжелой рутиной, чтобы в ней появилась цель.
Ошибки можно исправить, но потерянное время не вернешь.
Как ему объяснить, что, если двоим хорошо в постели, это еще ничего не значит? Люди приходят в бар, знакомятся, общаются около часа и уже едут вместе домой! При этом оба ровным счетом ничего друг для друга не значат.
Я не злюсь, и не гоняюсь за женщинами, которые не хотят, чтобы их догнали.
Фэллон продолжила беспечным, издевательским тоном:
— Мы еще в школе выяснили, что агрессоры обижают других, потому что не уверены в себе. Они сами испытывают боль. — Она обняла колени руками. — Нам не стоит злиться. Мы должны их жалеть. Мэдок в жизни не принимал реальных решений, значит, у него не было ничего настоящего. Этот дом, машины, деньги. Это всё иллюзия. Всё равно, что хвалиться победой в войне, в которой не участвовал. – Фэллон вздохнула, медленно прошептав: – Мэдок понятия не имеет, кто он.
— Доверься мне, — перебил Мэдок. — Ты меня любишь?
Я кивнула, словно ребенок, желающий отведать мороженого.
— Да.
— В смысле, любишь так сильно, что не смогла бы меня убить, если б я превратился в зомби?– продолжал допытываться он с озорным выражением на лице.
— Да. — Я засмеялась.
Послушай-ка, какой урок об отношениях женщин и мужчин я усвоила. Женщины принимают любые мелочи за чистую монету, а мужчины думают только о себе.
Мы терпеливо глотаем глыбы дерьма, которыми нас потчует жизнь, пока не выстроим внутри себя такую прочную стену, какую ничем не пробьешь.
Женщины всегда задают вопросы, ответы на которые не хотят слышать на самом деле.
Если хотите, совет вам от мужчины с практически двумя разводами за плечами... — Джейсон перевел взгляд с Мэдока на меня. — Спорьте. Решайте всё спорами. Не выходите из дома злыми, не ложитесь в постель рассерженными. Спорьте, пока проблема не будет улажена. Конец ссоры — это начало отступления.
Нужно найти то, что любишь. То, за что готов сражаться, чтобы жизнь была целью, а не работой.
Мы всегда хотим то, что нам во вред. Мэдок был сексуален. Он знал об этом. И знал, что все окружающие тоже были в курсе. Однако под белокурыми волосами, мальчишескими голубыми глазами, подтянутым телом и гладкой кожей таилось зло. Он плохой. Когда-нибудь его внешность увянет, и рядом с той, с которой он в итоге свяжет свою жизнь, останется просто плохой человек.
В тюрьме с человеком могут произойти две вещи. Она или делает слабее, или убивает, и ни то, ни другое не есть хорошо.
Извинения – признак слабости.