Девочки одеваются для других. А женщины - для себя.
Мы все хотим иметь дом, машину, деньги на роскошный отдых, репутацию, черт возьми, - и что же мы для этого делаем? Мы учимся и находим себе ненавистную работу, чтобы купить то, о чем мечтаем. Мы взаимодействуем с людьми, которые нам не нравятся, и годами просиживаем штаны в скучных офисах под флюоресцентными лампами, выслушивая докучливых коллег. А все ради того, чтобы выкупить себе жалкие крохи бесценного времени и насладиться тем, что приносит нам радость. Вкусить толику жизни и почувствовать, что все это того стоило.
Мы жертвуем, чтобы что-то получить.
Я видел как мой брат любит Тэйт. Как он улыбается, когда она уходит и не видит его. Как он всегда ищет повода к ней прикоснуться. И как обнимая ее, он закрывает глаза, будто нашел опору в самом центре океана.
Я видел как Мэдок любит Фэллон. Он не может отвезти от нее глаз. Как каждый раз, когда он уходит поговорить с кем-нибудь, или выпить, он всегда держит ее за руку, прижимает к себе. Как он в середине беседы замолкает и страстно ее целует.
– Сынок, с женщинами легко. Они хотят все и сразу. Это не сложно.
Из меня вырвался нервный смешок.
– Ага, никаких сложностей. – И затем я посмотрел на него – А что, если она хочет знать то, что я не хочу ей рассказывать?
-Ты не правильно задаешь вопрос – решительно сказал он – Ты должен решить, хочешь ли ты сохранить секреты или хочешь сохранить ее?
Если бы только существовала возможность отредактировать жизнь, словно историю.
Тэйт бесили вечеринки Джареда, поэтому она их срывала.
Меня бесили вечеринки Джекса, поэтому я к нему присоединилась.
Учась в школе, ты считаешь себя умнее всех, думаешь, что все твои планы осуществятся. Думаешь, что двинешься по пути к успеху с полными денег карманами и плотным графиком, ведь ты такой важный, и станешь именно тем человеком, каким всегда хотел быть, как только окончишь школу.
Только никто не говорит, что в двадцать лет ты еще больше растерян, чем в семнадцать. Глядя через окно на дверь школьного кабинета, потерла руки, разгоняя дрожь, и задумалась – а не буду ли я в большем замешательстве в двадцать пять, чем была сейчас.
– Мой зять настоящий красавчик – он вздернул подбородок – Сходи с ним по магазинам.
Я и Мэдок? Пойдем по магазинам?
Я глубоко вздохнул пытаясь понять что сейчас происходит.
Летом убийства случаются чаще. Малоизвестный, но факт.
Раздраженные жарой люди теряют самообладание и в конечном итоге реагируют так, как не стали бы в нормальных условиях. Солнце ослепляет тебя, пот струится по спине, тебе становится жарко, ты испытываешь дискомфорт.
Если ситуация сложится соответствующим образом – например, кто-то попадется под руку, – наступает переломный момент, и ты слетаешь с катушек. Все, чего тебе хочется, – почувствовать себя лучше, и теперь достаточно мелочи, чтобы ты дошел до крайности.
Не можешь нас победить - будь с нами в одной команде.
Внезапно я поняла, что больше не дочь своей матери. Я не паршивая овца, не пятое колесо в телеге, не бледная моль.
Некоторые выкрикивают угрозы, даже не собираясь претворять их в жизнь. Другие угрожают шепотом, чтобы не было свидетелей.
Она была как вода. Всякий раз, целуя ее, я чувствовал острую жажду. Пил глоток за глотком, осознавая, как сильно нуждаюсь в этом, и чем больше я пил, тем легче мне становилось.
-Значит она тебе все еще нравиться? – голос Мэдока вернул меня из мечтаний.
Я повернулся к нему, склонился над бортом и сделал почти безразличное лицо – Кейси? – я старался говорить спокойно – Возможно мне еще хочется пошалить с ней.
- Также я думал о Фэллон –он кивнул – Сначала это было типа « Вау а это весело». А сейчас это «Вау я женился»
Я прошел долгий путь от того напуганного ребенка и не хотел больше чувствовать себя слабым, не хотел никаких сюрпризов в отношениях или ситуаций, которые могут застать врасплох, и потому решил контролировать абсолютно все в жизни.
Забиякам хочется чувствовать себя нужными. Они ведут себя так, потому что не ощущают собственной значимости.
Но я стерпел. Потому что именно это мы и делаем. Мы терпеливо глотаем глыбы дерьма, которыми нас потчует жизнь, пока не выстроим внутри себя такую прочную стену, какую ничем не пробьешь.
Мы всегда хотим то, что нам во вред.
– Из тебя получается отличная двенадцатилетняя девочка, когда ты начинаешь ныть.
Я открыл заднюю дверь.
– К слову о нытье… хочешь поспорить на то, кто будет плакать в конце дня?
– Ты будешь, – ответила она.
– Нет.
Тэйт схватила упаковку салфеток и швырнула мне. – Вот. На всякий случай.
– О, смотрю, у тебя запас наготове, – парировал я.– Потому что часто плачешь, да?
Она резко обернулась.
– Tais-toi! Je vous détes… [фр.: Заткнись! Я тебя ненави…]
– Что? – перебил ее. – Что ты сказала? Я – секси, и ты меня любишь? Джаред, ты знал, что у нее есть чувства…
– Тебя это беспокоит? – Уголки моих губ приподнялись в злорадной улыбке. – Тэйт, скажи ему, что я выгляжу сексуально.
– Я бы ее поимела, – поддержала она меня. Я услышала, как Джаред засмеялся.
Лучшая музыка всегда печальна.
Ты всегда хотела меня. Знаешь, почему? Потому что я не пытаюсь убить твоих демонов. Я действую с ними заодно.
На свете осталось мало проступков, за которые бы мы друг друга не простили
Не то чтобы я уже обсуждал это с ней, но Фэллон забеременеет сразу после окончания колледжа.
Но душевные страдания прекрасны. Они приносят боль, ты словно в гору взбираешься, пытаясь вернуться к здравому смыслу, становясь в процессе сильнее, яростнее и увереннее, чем прежде.