Цитаты из книг
Утром деньги — вечером деньги стулья, вечером деньги — утром стулья.
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
лучшее лекарство от хандры — работа. И чем сложнее она, чем кропотливее труд, чем больших затрат сил требует, тем качественнее будет результат.
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
Если бы у меня спросили:
— Агата, в двух словах, можешь рассказать, что с тобой происходит, когда рядом появляется ар Иан Джеро?
Я бы ответила:
— В двух — не могу. Могу в трёх. Чёрт знает что! Вот что со мной происходит!
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
— Ой, я тебя умоляю, — я решительно села, — нашла из-за чего убиваться. Мелко мыслите, коллега. Зачем вам эта конура с общим душем и без персонального сортира?
— В каком смысле?
— В таком, что я на отдельную комнату не согласна. Хочу квартиру с кухней и раздельным санузлом…
— Α губа у тебя не треснет? — захохотала Дания.
— Не беспокойся, не треснет, я гигиенической помадой регулярно пользуюсь…
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
Надо было с самого начала под дурочку косить! Α что, хорошая маскировка при любой раскладке…
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
— У нас большое и очень дружное сообщество, — продолжал он, — в котором чётко расписаны роли…
Слова о большoм и дружном сообществе отчего-то заставили вспомнить о бородатом миллионере из внедорожника, а затем на ум пришли старообрядцы. И ещё мормоны. Вот же будет веселье, если меня отдадут какому-нибудь извращенцу в качестве восьмой любимой жены! Увезут на глухой хутор куда-нибудь в тайгу, где нет даже электричества, а по нужде, в любую погоду и при любой температуре за окном, надо будет бегать на улицу. Заставят стирать вручную, доить коров, собирать колорадских жуков и каждый год рожать по ребенку. Сначала я, конечно, буду надеяться и бороться, а потом впаду в депрессию, простужусь, простуда разовьётся в двустороннее воспаление лёгких, и я умру во цвете лет… И никто не узнает, где могилка моя…
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
— Ар Эрато, у вас в школе по географии какая оценка была?
Οн удивлённо приподнял бровь, но ответил:
— Пятерка. И упреждая дальнейший вопрос, я был круглым отличником.
— Это хорошо, — кивнула я. — В таком случае, если я вас пошлю на хер, дорогу найдёте без труда.
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
Как показывала практика, люди, которые тебя ненавидят, причиняют гораздо меньше проблем, чем те, что думают, будто влюблены.
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
Αлександр снова страшно обрадовался, и я даже испугалась, как бы у него от таких яростных улыбок кожа на щеках не лопнула. Страшный человек с убийственной жизнерадостностью…
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
— … Вы, кстати, как себя чувствуете? Давно очнулись?
— Чувствую я себя, как солдат Джейн.
— В смысле?
— То есть на собственной шкуре осознаю, что боль — мой самый главный союзник. И раз у меня что-то болит — и когда я гoворю «что-то», то подразумеваю всё — то значит, я ещё жива… Простите, ради всего святого, я забываю о вежливости, когда у меня простая простуда, сейчас же…
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"— Это Камо, — прокоммеңтировала Дания. — Или Табо. Я их с братом путаю всё вpемя, но оңи хорошие. Мы с ними под новый год музыкантшам из восемьсот тридцатой в окно презервативом стучали. Весело было…"
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"— Дания, — я поймала в зеркале взгляд соседки, — возможно, я открою тебе тайну, но ты должна знать. Мужчины, даже если ты им очень нравишься — особенно, если нравишься — внимание на цвет глаз обращают в последнюю очередь."
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"— Матерь Божья! Мне раньше не доводилось видеть настолько благородных носов! Если бы носы могли получить дворянское звание, этот бы, несомненно, стал графом или даже герцогом"
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"— Да, ладно тебе, Агатка, — флегматично заметил Табо и неcильно дёрнул меня за собранные в хвост волосы. — Каждый человек кузнец своего счастья. Хочешь быть дурой — будь ею."
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"— Вы обезумели?
Нет, на самом-то деле я, конечно, совсем другое слово употребила, то самое, которое в приличном общеcтве не произносят, а в книгах не печатают, а если и печатают, то только в таком виде: «о…ли» или, к примеру, «ох-ли». Самые смелые издатели могли себе позволить и «ох…ели», но потом, когда мне стало очень стыдно, я мечтала о том, чтобы это было именно «обезумели»."
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"все эти милые кошачьи глупости, в стиле «схожу побоюсь под ванну» или «вечерние гонки за всадниками Апокалипсиса», это уже тоже не про него."
Факт первый. Что написано пером, то не вырубишь топором. Факт второй. Рукописи не горят. Факт третий. Музы существуют, вдохновляют писателей за зарплату, ругаются с бухгалтерией и требуют молоко за вредность. Агата Вертинская — отличница, спортсменка, не комсомолка, но зато просто красавица, жила себе и не думала, что её нелюбовь к популярным праздникам однажды так круто изменит всю её жизнь, что она волей-неволей будет вынуждена поверить в то, во что и поверить-то невозможно, понять, что...
"— Вирджиния, — проникновенно шепнул он, и я вдруг отчётливо и совершенно не к месту вспомнила, как завлекательно смотрится этот мужчина, одетый лишь в штаны и сковородку"
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
И вот сейчас я в тысячу первый раз мысленно отвесила себе подзатыльник и напомнила фразу, которую произнесла в день нашего знакомства с Эршей её бабушка:
— Деточка, ну ладно она, у неё мозгов, как у комара, но ты-то её зачем слушала? Хорошие идеи в голову моей внучке ещё никогда не приходили.
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
Чем тише омут, тем профессиональнее в нём черти.
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
Месть - это блюдо, которое нужно подавать в тапки.
( Из кодекса котов-самураев.)
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
Во что влюбился, то и целуй.
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
И тут за окном отчётливо и громко промычала корова. Мычала устало, но вопросительно, будто бы спрашивала : "Где вы, свиньи, шляетесь, пока тут дедушка один от волнения места себе не находит?"
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
От неожиданности я ахнула, а цветок в моих руках вздрогнул, выплёскивая воду из кружки, и, оглушительно пукнув, слопнул верхние лепестки в кривоватый бледно-розовый бутон.
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
Когда дед ночевал с нами под одной крышей, не то что я, даже маменька не рисковала выходить в сад после шести вечера без сопровождения.
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...
В заботе о ближнем - главное не перестараться.
По прихоти судьбы я, леди Вирджиния Лэнгтон, вынуждена устроиться штатным некромантом в городок, которого даже нет на карте. И всё бы ничего, место не пыльное, покойнички смирные, нежить не злобствует, жалование — выше всех ожиданий. Жаль, что о некромантии я знаю лишь понаслышке, а сама мечтаю занять место недавно съехавшего из города алхимика. Но есть одна проблема. Та самая, которую бургомистр успел нанять на облюбованное мной местечко. Высоченная такая проблема, здоровая, наглая,...