- Мне чаще приходит в голову мысль о том, что выжил я зря, - пробормотал он. - Сначала этот долг жизни вам. Как он меня гнетёт, вы не представляете. Потом князь Радомиров, ваш супруг, который унизил, отказавшись вызвать меня на дуэль. Это такое унижение! Зачем мне такая жизнь...
- Послушайте меня внимательно, любезный Михаил Олегович. Самое ценное, что есть, - это человеческая жизнь. Биение сердца, яркость глаз, смех ребёнка... Жизнью иной раз приходится жертвовать - вспомним пример гибели моей семьи... Все остальные нехотения жить - глупости. И праздность. И за сочувствием о том, что вы героически не лишились жизни... Это, знаете ли, не ко мне. Мне как-то пришлось закрыть глаза ребёнку, которому я не смогла помочь. А потом выйти к его родителям и сообщить о том, что их мальчик умер... Поэтому...
...Император заключил договор на защиту этого мира.
— От кого? — быстро спросил Рэм.
— От людей, конечно. Знаете, есть такие неугомонные и бесцеремонные существа. Все им что-то нужно, и они, как правило, весьма безжалостны в достижении своих целей.
...Император заключил договор на защиту этого мира.
— От кого? — быстро спросил Рэм.
— От людей, конечно. Знаете, есть такие неугомонные и бесцеремонные существа. Все им что-то нужно, и они, как правило, весьма безжалостны в достижении своих целей.
Ректор военной академии, главнокомандующий в отставке коротко мне поклонился и развернулся к остальным. По-моему, им страшно захотелось быстренько вырыть окоп полного профиля. Прямо посреди гостиной. Но они были храбрыми молодыми аристократами. Поэтому внешне они не дрогнули. Почти.
Укладываясь спать, я, конечно же, забыла накрутить волосы на местные орудия пыток. Следовательно, на голове была красота неземная: нечто среднее между «я у мамы дурочка» и «не одна я в поле кувыркалась».
– Значит, у нас с тобой в голове тараканы? – Точно, – рассмеялась я. – Размером со слона. – И что нам с ними делать? – Давай попробуем их подружить…
В Рардине жил слепой Вампир,
Кусал всех без разбору,
Однажды ночью укусил Вампир Малютку Лору...
Тра-ля-ля, тра-ля-ля-ля, малютку укусил он,
Тра-ля-ля, тра-ля-ля-ля, в Рардине два Вампира!
- Идите, вы мешаете мне еще раз проверить возможность заражения трупной язвой...
Начальника охраны как ветром сдуло. Прекрасно! Как бы так сделать, чтобы сохранить вероятность заражения конкретно для начальника его личной охраны?
Не плачь, не кричи,
В черной мантии у Смерти
Дребезжат уже ключи
Я пришел - открой мне дверцу
Отопри замочек - крак!
Никуда уже не деться
Умер? Заходи, раз так
Дай Паромщику монетку.
Заберет ее паук!
Оборвалась твоя ветка
Огонек в глазах потух.
О! Тут есть надпись! Ну-ка: «Помни меня. Милли».Милли... Милли, Мил... Нет! Не помню. Мы не помним. Это нехорошо... Надо бы сделать связи более беспорядочными, а личную жизнь менее насыщенной. То есть наоборот. Связи менее беспорядочными, а жизнь более насыщенной. Илии нет... Так. Все. Мы запутались! И вообще - мы устали!
Сквозь толщу воды ясно был виден развевающийся плащ некроманта. Вальдар ап Морт стоял, скрестив руки на груди, и злобно буравил взглядом морские просторы. Мы с Валдисом испуганно переглянулись.
— Ну, теоретически, повелитель — я… — мальчишка попытался расправить плечи.
Получилось у него как-то неуверенно, но когда я увидела родителей…
— Хозяйка, — опасливо поинтересовался Гугл. — Выныривать будем? Или, может, переждем? А может, это… Обратно рванем? На остров? Там красиво…
— Ага! И нет никого, — это, по-моему, сказала Рамба.
— Ну, пока он поостынет? — пискнул еще кто-то.
— Это ж нам сколько веков под водой скрываться, — пробормотал Владис.
— Выныриваем, — приняла я решение.
‒ Ааааапчхиии!
‒ Смерть не слышит! - раздалось со всех сторон.
‒ Спасибо. Я извиняюсь... Апчхи!
‒ Смерть не слышит...
‒ Спасибо, спасибо... Ааапчхи!
‒ Смерть не слышит...
<Спустя пару абзацев>
‒ Спасибо! - успел шепнуть Смерти некромант.
‒ Апчхи!
‒ Не слышу, не слышу... ‒ усмехнулась Смерть, вынимая из-под мантии второй посох, для младшего некроманта.
Однажды лунной ночью,
Твой вырастет цветок.
Ладошки поцелует
Зеленый лепесток.
И магия проснется,
И улыбнется солнце!
Однажды лунной ночью
Твой вырастет цветок...
Не плачь, малыш, не кричи.
Слышишь, в мантии у Смерти
Дребезжат уже ключи.
Смерть придет: расскажет сказку
Не кричи: малыш, не плачь
Сон смертельный, сон прекрасный
Всем подарит до утра.
В ледяном ее дыханье
Пляшет страшной сказки тень
Унося с собою тайны,
Зажигая новый день.
Не плачь, малыш, не кричи.
В черной мантии у Смерти
Дребезжат уже ключи.
Подставляй свое сердечко,
Отопрет Смерть душу - крак!
Тихим смехом бесконечным
Улыбнется на ночь страх...
А так - работа на воздухе, с людьми! И начальник на него очень забавно реагирует - прям душа радуется и настроение поднимается. И... надо будет зайти в здание напротив, к мэру. Он как раз его давно не навещал. Нехорошо это. Невежливо. Успокоительные в ближайшую аптеку же завезли? Ну, если что он отправит киса. А что? Для хорошего человека и магического потенциала не жалко! Тем более голова не болит - силы есть.
Кстати, вы верите в оборотней? Вампиров?
В хорошую погоду, как и в настоящую любовь, поверить порой гораздо сложнее.
— Замуж я не собираюсь — если вы об этом.
— Но ты живешь с ним в одном доме.
— Спишь с ним в одной кровати, — вмешался папа.
— Ага, ем из одной чашки, — вспомнила я «Трех медведей». — И сижу на его стуле.
— Ника! — хором возмутились родители.
Я попрошу, чтоб позвала
Тебя над синим морем чайка
У чайки крик такой отчаянный,
Сама бы я так не смогла…
Я попрошу тебя позвать
Седой прибой о скалы грохотом
Закат кровавым алым хохотом
Я попрошу тебя позвать…
Бездонной пустоте назло
Я твое имя повторяю
Жаль только…я его… не знаю
Но повторяю все равно!
Я буду звать тебя по имени,
Наверное, оно похоже
На скалы с ледяными спинами,
Морскую соль на моей коже…
Все-таки преподавательский опыт — он бесценен. Особенно, когда возникает жизненная необходимость как следует продышаться и тщательно посчитать циферки перед тем, как что-то кому-то ответить. Сколько раз мне приходилось молчать, пока слова облекались в цензурную форму. Вот и еще раз пришлось…
Агата застыла, глядя на то, как барон насыпает расписной лопаткой чай — скрученные в жгутики белесые листья. Удивительно, но такие она видела впервые!Он залил воду в фарфоровый стаканчик с крышечкой — и тут же вылил, ловко орудуя щипцами.— Что вы делаете? — удивилась Агата.— Грубо нарушаю таинство чайной церемонии, принятой в империи Чи-джо-ида. Воду вылил не на духа, мы с вами стоим. Но… Будем считать, что условия походные. Мы же не чинаро, в конце концов. Будем надеяться, что духи Рек, Гор и Ветра нас пощадят и не покарают.— Вы были в самой таинственной империи в мире?— Да. Несколько раз. С посольством. Но я не хотел бы говорить об этом в такой вечер. Если позволите.— А воду зачем слили? — поспешила она сменить тему, поняв, что невольно задела что-то очень личное.— Вам романтическую версию? Или версию здравого смысла? — улыбнулся он, наливая следующую порцию воды.— И ту и другую, — решительно потребовала Агата, жалея, что блокнот остался наверху.— Романтическая… там что-то про угощение духа. А прозаическая… неизвестно, какими руками собирали, кто фасовал… Продезинфицировать необходимо.Барон вылил жидкость розовато-желтоватого цвета в плоский кувшинчик с длинной ручкой и широким «носиком».— Это — чаша справедливости. Чтобы обоим чай достался одинаковой крепости.
— И через пару десятков погонь и перестрелок кристалл вернули в агентство.— Ну… В общем, да.— На самом деле, операция подобного рода считается проваленной, если прозвучал хоть один выстрел. Тихо прийти. Тихо уйти. Чтобы никто и знать не знал, что происходит.— Ну, знаете ли… Про это книгу не напишешь.
Женщина вдохнула свежий осенний воздух, чуть пошатнувшись от навалившегося враз неба. Как… красиво! Они забрались на вершину холма. Надо же… Ведь она столько времени жила совсем рядом. Можно было бы пройти в обход поместья барона и все это увидеть!Облака красноватых листьев, голубую дымку вдалеке, живописные длинные белые одноэтажные домики, разбросанные в низине… Интересно, что это там? Больница? Похоже на то…Ветер трепал выбившуюся из-под цилиндра прядь. Где-то высоко стая черных птиц чертила галочку в небе. Небо. Будто чистый лист. Писать… Ей вдруг нестерпимо захотелось писать! Живо, красочно, ярко! Поняла, что все, созданное с мужем до этого, было… не то. Переплетения сюжетных линий, характеры, интриги, убийства, неожиданные повороты — все это было. Но она никогда не пыталась описать, к примеру, эмоции человека, вставшего с постели и вдохнувшего свежий воздух. А ведь герои часто лежали в госпитале после ранений. Она сообщала читателям о времени года: середина зимы, конец лета, начало осени… Герои шли по улицам, паркам, площадям. Скрывались в горах. Но ни разу она не обращала внимания читателя на небо над головой. Запах. Цвет. Лай…
Азарт закрученных сюжетов… Финал запутанной истории, где все надо просчитать, чтобы не было «дыр», «затянутых» моментов. Постараться сделать так, чтобы интрига осталась не раскрытой до самого конца. Аккуратно разбросать смысловые «крючки» на протяжении всего текста. Возможность найти разгадку должна быть, иначе будет неинтересно. Но чтобы догадаться было практически невозможно!
— Жозефина, детка, я тебя умоляю! — Хозяин издательского дома приложил пухлые пальцы к вискам, страдальчески качая головой.Крошечная палевая собачка на столе лаяла, визжала и скулила одновременно. На лысом подрагивающем тельце красовалась клетчатая манишка, в тон шейному платку самого мужчины.И как только Агата забыла про любимицу господина фон Бикка — Жозефину-Розалинду?! Стоило собачонке учуять Эльзу и Грона, которые по требованию секретаря остались в приемной, как она подняла гвалт. Вести в подобной атмосфере переговоры возможным не представлялось.
- О! Вы... Купили это специально для меня? - Она смотрела ему прямо в глаза, стирая личину против его воли.
Как... просто она задала этот вопрос. Как искренне покраснела. Смутилась. Ей очень идёт. Веснушки становятся чётче. И уши розовеют...
- Агата... Если вы хотите спросить, хотелось ли мне о вас позаботиться, то - да. Хотелось. Очень. Можете ли вы расценивать этот жест как проявление внимания с моей стороны? Да. Безусловно. Но... я не могу вам лгать, Агата.
- Но я... Нет, я не имела в виду, что...
Он подошёл близко. Очень близко. Нагнулся к самому её уху и прошептал:
- Я его не купил. Я стащил, когда портье отвернулся.