– Что происходит? – возникая на пороге, удивлённо восклицает Фейлора.
– Госпожа Каханер завтракает, – торжественно сообщает ей суровая дама в чёрном глухом платье.
– Больше похоже, что вы её пытаете едой, – иронично фыркает та.
Кристина! – сурово окликает Хэйк и опускается в воду, к сожалению скрывая свой изумительный пресс. – Будь добра, смотри чаще мне в глаза, а не ниже.
– Нет, ну где справедливость?! – возмущаюсь я и присаживаюсь на край ванны. – Вообще-то эту фразу обычно говорят женщины.
Ты как солнышко, осветившее мою унылую жизнь.
Каханер коротко кивает, соглашаясь с этим бредом, а потом милостиво отвечает:
– Костяной хвост будет выдавать тебе сто золотых раз в десять дней.
Не знаю, достойная ли это зарплата для жены злодея, но настроение мигом ползёт вверх, и сами собой рождаются экспромты:
– Благодарю покорнейше, о мой щедрый и добрый супруг! Ты словно радуга, украсившая моё жалкое существование. Будто долгожданный дождь, наполняющий иссушенную землю…
– Этого мало? – с лёгким раздражением перебивает Хэйк. – Хорошо, получишь пятьсот. Но один раз! Потом не больше ста… Раз в пять дней.
Иногда нужно до основания разрушить то, что уже отжило и гниёт, чтобы возвести дворец своего счастья.
- Когда смотрела в глаза настоящему чудовищу, легко узнать настоящего человека! - перебив, тихо говорю я.
... На миг я замираю, наслаждаясь ощущением счастья, но потом слышу мычание Мерседес.
Пора спускаться с небес в сарай.
Он нежен со мной, пусть и чрезвычайно настойчив. Сжимает прелести аккуратно, будто я сделана из хрусталя, а это безумно заводит. Наверное, впервые за свою жизнь я осознаю, что близость - это приятно, а не больно.
А в следующий миг набрасывается на меня с яростными поцелуями. Таир так нетерпелив, будто женщины у него не было минимум год! У меня же мужчина не было никогда. Такого мужчины. Настоящего!
В битве с монстром нужен хороший союзник, который стоит выше врага по карьерной лестнице.
– Милая, – я нежно сжала её руки. – Как думаешь, почему люди сплетничают? Обсасывая чьи-то косточки, они ловят ощущение безопасности и гормон счастья. А на самом деле каждого человека интересует только… Как думаешь?
– Кто? – заинтересовалась Пелли.
– Он сам! – я подняла указательный палец. – Осуждая кого-то, этот человек ощущает себя успешнее и привлекательнее объекта сплетен. А раз он намеренно принижает другого, то… Что это значит?
– Завидует? – азартно предположила Пелли.
– Умница, – искренне похвалила её. – Именно зависть, то есть ощущение собственной ущербности, заставляет словесно унижать того, кому, по его мнению, живётся лучше.
Надев подвязку, женщина ощущает себя богиней, даже если этот очаровательный аксессуар никто не увидит. Небольшая деталь, а у тебя поменяется походка, осанка и даже взгляд. Мужчины будут гадать, какая же изюминка в тебе скрыта. Незамеченной не останешься!
Не приемлю физических наказаний. Зато верю в величие трудового воспитания.
После знакомства со своим третьим мужем, который служил в КГБ, я даже Деду Морозу не доверяла!
Нечего было падать на экологически чистое удобрение!
– Мужчины оценивают не бельё на женщине, – он покосился на меня. – А женщину в белье.
каждая неудача – это кирпичик будущего успеха.
– Одна ты не справишься, – успокаиваясь, сообщила ей. – А две женщины – это уже сила. Три – шабаш. А четыре перевернут мир!
Дети могут даже чайник без огня довести до кипения.
И пока машину времени не придумали и не запустили в общественное пользование ,надо принимать настоящее и смело смотреть в ьудующее..
Я конечно не ангел, но и до ночных бабочек еще порхать и порхать.
Если бы я сама себя послушалась, до ста лет точно бы дожила.
Сбывающиеся мечты не обязательно приводят к счастью.
Потому что мужчине нужно преодолеть реку, взобраться на гору и пройти еще десяток испытаний, чтобы добраться до приза. Только тогда стекляшка покажется бриллиантом. А сокровище, что само падает в руки, не будет иметь для него ценности.
всадник был хорошо сложен и недурен собой, если бы помылся. Темные волосы лежали волнами, брови вразлет и чувственные губы…
Оказывается, когда влюбляешься, на мир смотришь по-другому и кажется, что всё по плечу.