Мать рассказывала ей, что мир смертных уставлен бесчисленными мемориалами и памятниками жертвам войны. «Они возводят скульптуры из стали и камня и обещают помнить, – говорила она. – Но каждый раз забывают»
Когда знаешь, что когда-нибудь умрешь, танцуешь по-другому.
Люди часто проигрывают битвы потому, что не понимают, в какой войне сражаются.
– Гугл знает все.
– Гугл, – повторила Диана. – Это один из ваших богов?
– Слушай. То, что я частенько сижу в интернете, не значит, что у меня зависимость.
Нельзя всю жизнь прятаться и гадать, чего мы добились бы, дай нам кто-нибудь такую возможность. Нужно самим искать возможности.
Мы не можем изменить то, кем мы родились. Мы не можем изменить то, кто мы есть, но мы можем выбрать, какую жизнь вести.
Весь мир обожает рассказывать, чего тебе нельзя и для чего ты недостаточно хороша. Люди, которые живут с тобой в одном доме, должны быть на твоей стороне. В истории остаются те, кто не выучил в детстве слово "невозможно", потому что именно они, что бы ни случилось, продолжают пытаться.
« Шевелись , – приказала она себе. – Глупо умирать в таком месте ». Тем не менее голос в ее голове твердил, что бывают места и похуже.
Сердце – это стрела. Ему нужна цель для меткого попадания.
Ни плакальщиков, ни похорон. Так они желали друг другу удачи.
- Я - бизнесмен, - заявил он ей однажды. - Ни больше ни меньше.
- Ты вор, Каз.
- Разве я сказал не то же самое?
Люди смеются над богами, пока не нуждаются в них.
Многие парни будут дарить тебе цветы. Но однажды ты встретишь того, кто запомнит твой любимый цветок, твою любимую песню, твои любимые сладости. И даже если он окажется слишком бедным, чтобы принести их тебе, это не будет иметь значения, потому что он потратит время, чтобы узнать тебя так, как не знает никто другой. Только он заслуживает твою любовь.
Когда все знают, что ты чудовище, можно не тратить время на чудовищные поступки.
– Только не начинай. – Что? – Соглашаться со мной. Это верная дорога к саморазрушению.
Вода слышит и понимает. Лед не прощает.
Секреты не монеты - при передаче они теряют ценность.
Люди смеются над богами, пока не нуждаются в них
Джеспер ударился головой об корпус и поднял взгляд к небесам.
– Ладно. Но если Пекка Роллинс нас убьет, я заставлю призрака Уайлена научить моего призрака играть на флейте, просто чтобы довести твоего призрака до белого каления.
Губы Бреккера изогнулись.
– Тогда я просто найму призрака Матиаса, чтобы он надрал зад твоему призраку.
– Мой призрак не станет иметь дела с твоим, – чопорно ответил Матиас, а затем задумался, не прогнил ли его мозг от морского воздуха.
Ей нравилось флиртовать. Как-то раз он увидел, что Нина строит глазки нарядным туфлям в витрине.
— Хочу, чтобы ты осталась. Чтобы ты… Я хочу тебя.
— Ты хочешь меня, — попробовав на вкус эти слова, она нежно сжала его ладонь. — И как это будет, Каз?
Он посмотрел на нее: яростный взгляд, сжатые губы. Так он выглядел только во время драки.
— Как это будет? — повторила она. — Ты будешь полностью одет, включая твои перчатки, а голову отвернешь, чтобы мы не сумели коснуться друг друга губами? <…> Ты будешь моим без этой брони, Каз Бреккер. Или не будешь совсем.
— Аа, понятно. Я порочная соблазнительница и должна обольстить тебя чарами Гриш! — Она ткнула его в грудь.
— Прекрати.
— Еще чего. Я тебя обольщаю.
Девушка чувствовала себя немного виноватой за то, что собирается подслушать их разговор, но ведь Каз сам превратил ее в шпионку.
Нельзя тренировать сокола и ждать, что он не станет охотиться.
Ей ни в кого не хотелось влюбляться. Это как гость, которого ты сначала ждешь, а потом не знаешь, как от него избавиться.
— Кто же отнимет трость у бедняжки-калеки?
— Если калека — ты, то любой здравомыслящий человек.(c) перевод katerinakondrenko