Однако она понимала, что самый мудрый способ начать совместную жизнь с молодым человеком - это не ссориться с его матерью.
Невозможно сиять, когда разбито сердце.
– Если не хочешь целоваться просто так, выходи за меня замуж.
Неоднократно люди замечали, что нечто большое и очевидное так же легко упустить из виду, как нечто маленькое и незначимое. И что большие вещи, упущенные из виду, могут причинить большие неприятности.
Как-то один философ задался вопросом: мы — люди, потому что мы смотрим на звезды? Или мы смотрим на звезды, потому что мы — люди?
Оттуда послышался голос – высокий, чистый женский голос, который произнес:
– Ой! – а потом совсем тихонько добавил: – Вашу мать. – И еще раз: – Ой…
Ведь владеть чем-то очень просто.Хотя бы и целым миром.Надо просто осознать, что нечто принадлежит тебе,а потом отпустить его...
Каждый влюбленный в сердце своем безумец, а в душе – менестрель.
Знавал я одного господина из Пафлагонии, который имел обыкновение каждое утро заглатывать живую змею. Он любил говорить, что эта привычка рождает уверенность в наступающем дне: мол, за весь день с тобой не может случиться по крайней мере ничего более неприятного. Когда его приговорили к повешению, перед казнью беднягу заставили слопать полную миску лохматых многоножек, так что его убеждение в конце концов себя не оправдало.
… юноша чувствовал, будто они двое занимают одно место во вселенной. Как если бы на один великолепный, всепоглощающий миг они стали единым существом, дающим и принимающим, как звезды, что сливаются с предрассветным небом.
Совершенно против нашей воли нас задерживает весь мир. Ожидай нас в день нашего прибытия.
Время, умелый вор, мало-помалу перетаскивает все на свете на свой огромный пыльный склад.
<...> каждый влюблённый в сердце своём безумец, а в душе - менестрель.
"Опаснее пути туда только путь обратно."
Я вырву тебе глаза и один привяжу к селедке, а второй – к чайке, чтобы двойное видение неба и моря свело тебя с ума!
Приключения весьма хороши, когда они в меру.
Мало кто из нас видел звезды такими, как народ тех дней: в наших городах слишком много света.
Что же до смуты, то вот она есть, а вот ее уже нет. Это как закат и рассвет.
... хочу умеметь, что, как известно, безпроиграшный способ бегства из этого мира.
— И как это? Быть мёртвым? — Да, в общем, ничего, — сказал Безвременно. — Только скучно и не с кем играть.
Рассказы, которые ты прочитал в определенном возрасте, никогда не исчезают из памяти. Ты можешь забыть автора или название. Можешь даже толком не помнить все события. Но если эта история чем-то тебя задела, она останется навсегда, затаится в укромном уголке твоего сознания, куда ты редко заглядываешь.
Больше всего запоминается страх. Если у тебя от чтения зашевелились на голове волосы, если, дочитав книгу до конца, ты закрываешь ее очень медленно, как будто тебе страшно кого-то побеспокоить, и осторожно отодвигаешь в сторону, значит, эта книга навсегда останется в твоей памяти.Магия начинается с буквы М. Она, впрочем, при желании может начинаться с любой буквы. Правильно расположив буквы, можно создать и волшебство, и мечты, и даже, я надеюсь, кое-какие сюрпризы…Не в том дело, что я был доверчивым, просто верил во все темное и опасное.Детям легко иметь дело со сказочными существами: они прекрасно подготовлены, чтобы с ними договариваться.-Игрешь с огнем.
-Только так я понимаю, что еще жив.
Мы вплели свои сны в ткань слов и скроили слова так, что они будут жить вечно, незабвенно. Потом мы превратили поэму в вихрь, спрятанный в сердце звезды, и разослали своё послание в импульсах электромагнитного спектра, и где-то в далёком звёздном скоплении, на расстоянии в тысячу солнечных систем, этот узор расшифровали, и он опять стал поэмой. ... Нельзя услышать поэму и не измениться внутренне, – сказала она. – Ее услышали, и она заразила их. Тех, кто услышал. Она проникла в них и завладела всем их существом, ее ритм сделался частью их мыслей, ее образы постоянно воздействовали на их метафоры, ее строфы, мироощущение, вдохновение заменили им жизнь. Их дети рождались с поэмой в крови, они знали ее изначально. И уже очень скоро, как всегда и бывает, дети перестали рождаться совсем. В них уже не было необходимости. Осталась только поэма, которая обрела плоть, которая двигалась, распространяя себя по просторам Вселенной.
Рассказ - словно окошко в чужой мир, чужой ум, чужой сон. Это путешествие, во время которого успеваешь слетать за край вселенной и вернуться домой к обеду.
Когда мы еще дети, мы просто мальчики и девочки, растем вместе, с одинаковой скоростью, нам по пять, по семь, по одиннадцать лет. А потом – раз! – и девчонки как будто вдруг попадают в будущее, они все про все знают, у них месячные, и грудь, и косметика, и богещезнаетчто – а ты застрял гдето на уровне четырнадцатилетнего подростка.
"Детям легко иметь дело со сказочными существами: они прекрасно подготовлены, чтобы с ними договориться"