Оливия Киттеридж

Интересно, сколько человек после прочтения книги сказали себе: "Да это же я!" Думаю, много. А кто не сказал, тот или привирает, или редкий вид, подлежащий охране и внесению в красную книгу. Я уже нахожу столько общего между мной и Оливией, что мне страшно, а ведь ей за шестьдесят, мне же нет и тридцати. Она права - во многом. И не права тоже. И её можно оправдать по всем пунктам. И обвинить без права досрочного освобождения.
Ведь где та грань между тиранией и просто любовью.
Ведь ты от них хочешь всего-ничего:
чтобы тебя любили
тебе отвечали взаимностью
тебя берегли
тебе помогали
были рядом
никогда не покидали тебя
никогда не болели
никогда не умирали.
Это что, так много?
И можно всю жизнь прожить без сознания, рядом с человеком, который рядом и на другой планете, а только перед закатом опомниться и осознать весь ужас и дьявольскую иронию происходящего. По делам его, по заслугам, подобное притягивает подобное? Или не существует никакой взаимозависимости между плохим и хорошим, и всякое случается просто потому, что может случиться. Не потому, что так записано где-то в большой книге судеб, а просто, вот так вот. И не стоит ждать, что в ответ на плохое событие случится хорошее, что возникнет равновесие.
Справедливости нет. Люди бывают несчастны. Бывают одиноки всю жизнь. Бывают больны. Бесполезны. Не нужны детям и внукам. Самим себе. Умирают.
Взять жизнь человеческую, взять эпизод, взять событие, взять одиночество, взять трагедию, взять равнодушие, взять эгоцентризм, взять не сложившееся, взять усталость от, взять возраст, взять страх смерти, взять неврозы, взять семейное счастье в самом его расцвете и на закате, посмотреть справа, посмотреть слева, сверху вниз, снизу вверх, по диагонали, прищурившись, беспристрастно,с эмпатией, с иронией. То же самое проделать с несколькими жизнями.
Почему именно Оливия Киттеридж? В какой-то из историй она - главный персонаж, главное одиночество, которое движется к своему логическому завершению, в какой-то - человек со стороны, оттеняющий происходящее, в какой-то - мощный катализатор, в какой-то - спаситель, в какой-то - каток, сминающий всё на своём пути.
Очень хорошая книга. Страшная, как и любое напоминание о конечности нашей жизни, о старости, одиночестве, смерти, нелюбви, отчуждённости. Красивая мрачной красотой увядания, но и свежая, словно весна, словно новое рождение. О цене одного единственного момента. Может быть, он уже был. Может быть, только будет.

Открытая книга.
Совет tsunaoshy . Огромное спасибо.

Короче, есть у меня теория. Пусть глупая, но всё же.
Думаю я, что это Кингуша написал. Во-первых, место действия тоже, Штат Мэн и город тоже на К, хотя и не Касл-Рок.
Во-вторых, психологизм. Ваще - хоть залейся. И главная героиня - жутковатая женщина, вот ей богу.
В-третьих, чудовищ-то до хрена (ну ладно, привираю, но для красного словца же). Но все они - люди. И люди самые обычные, и вот это вот страшно. И вот тут несостыковка. У Кинга-то хоть один обычно монстряк чахотошный из-под кровати-то как выпрыгнет. И от этого как-то легче, приятственней что ли: это вон тот в зелёную пупырышку виноват в том, *СПОЙЛЕР, чтоб не расслаблялись)* что муж любил девчонку с работы, да и я была сама влюблена в ирландца, с которым даже не целовалась, что сын бросил меня и дом, который я ему строила и уехал, потому что я ему весь мозг съела, а мужа от этого инсультом шандарахнуло, и я ездила к нему 4 года в дом престарелых 2 раза в день, а ведь это меня он винил в том, что сын уехал, а потом муж умер и одиночество затопило меня с головой, над головой - целый океан гребанного одиночества - не вздохнуть, не выдыхнуть, на реку, тюльпаны, мир вокруг не полюбоваться. *КОНЕЦ СПОЙЛЕРА* Не, когда монстряк виноват, так легче, по крайней мере прощения просить не нужно, да и себя прощать не за что. Не, учителя и их семьи и их дети - ладно, замолкаю, пока мамусик не слышит.

И далее - по пунктам:
1. Маски-личины, отражения и вся эта зеркаблудная чушь. Что люди видят и вообще видят ли? Главная героиня - показана глазами очень многих людей. И все они видят разное. В наиболее неприятном свете - муж и сын. Веселуха, чоуж.

"За кого же я её принимала?" - подумала Оливия. (А потом: "И кем, на мой взгляд, была я сама?")

2. Старость-измены. Мужики вообще молодцы. Изменяют и признаются в этом женам, когда им уже и стулом по голове хорошенько не дашь - артрит, ё. И бензапилой не нашинкуешь - радикулит, чё. Ладно вам, мои хорошие, можно снотворное дать, а сверху подушечку пристроить, невзначай так. Кстати, идея не моя, а Страут, так что моя хата с краю.
3. Вообще книжка страшноватая, потому что зеркалит и лицо своё видишь. И чудовища-то твои хороши - отборные, чтоб их перекосило.
И стиль письма, ритм и всяческие абзацы говорят мне, что не Кинг это. А жаль.
ЗЫ. Может, это жена его?

Arlett - за рецензию, после которой я обратила внимание, купила, дала почитать маме, так и не дождалась назад, взяла в библиотеке, прочитала, и тут и мамы проснулась совесть - отдала.

Оливия Киттеридж. Властная, временами деспотичная, с тонкой самоиронией. Женщина-генерал. Женщина-танк. Жена, мать, школьная учительница математики, которую боялись до дрожи в ногах. Она боится одиночества, в которое сама себя повергает. С ней трудно быть рядом дольше трех дней, но в критический момент лучше плеча не найти. Это будет именно плечо, а не жилетка (слабаков она не любит), на которое можно на миг опереться, чтобы перевести дух и дальше пойти по такой непростой жизни.

В книге 13 рассказов, в которых Оливия выступает в первой, второй или эпизодической ролях. Штрихом в картине. Оттенком в чужой жизни. Собеседником, который уберег от самоубийства одного и от убийства другого. Сварливой женой, которую муж на удивление многим терпит долгие годы и жизни без нее не представляет. (Бросить Оливию для него все равно, что бросить собственную ногу.) Деспотичной матерью, которая винит невестку, психолога, весь мир, только не себя в своих ошибках, ведь она на самом-то деле так любила сына. Временами она совершенно невыносима, но я каждый раз с нетерпением ждала её появления на сцене. Моя любимица. Я могу себе это позволить, как читатель я нахожусь вне радиуса поражения.

Книга драматичная, потому что правдива и жизненна. Но какая это проза! Она просто великолепна! Я не знала, что сейчас еще ТАК пишут.
Заношу в свой личный Золотой фонд.

Потрясающая книга!!! Великолепная!
И почему ее называют депрессивной? У меня наоборот возникло неимоверное желание жить и успевать делать все то, что еще не сделано.
Думаю, что её относят в разряд тяжёлых именно потому, что кто то в ней узнает себя, кто-то родных, близких, а это всегда тяжело вот так вот увидеть человека наизнанку, всего. Вы когда нибудь смотрели глаза в глаза самому себе в зеркало? Это трудно, заглядывать в глубину себя. Вот так и с этой книгой, разбередит и распотрошит, все то о чем чаще всего люди молчат.
Книга настоящая. Здесь нет, сладких парочек, нет надежд на долгую и безмятежную жизнь. Пожилые женщины, это не идеальные бабульки пекущие сладкие булочки со своими внуками, а женщины проживщие долгую жизнь, уставшие, но еще живые. Которые, не смотря на все свои морщины и дряблую кожу, тоже хотят секса. Им не чужды страсть и измены.
Многие молодые боятся старости и одиночества. Старики знают, что одиночество неизбежно, мы рождаемся и умираем в полном одиночестве, но так страшно умирать, когда рядом никого, но все же главное умирать не в муках. Пожилые люди - настоящие ценители жизни. Именно они зная, что остаток меньше, чем прожитая часть жизни, все чаще оглядываясь назад, они умеют дорожить настоящим моментом.
Здесь нет ни положительных, ни отрицательных героев. Здесь все перед нами обнаженны, мы видим насквозь их комплексы, их желания и страхи.
Почему то принято Оливию называть тираном и домашним деспотом.... По моему, просто не понятая, темпераментная, ну и да в чем то авторитарная личность. Она любит своих близких, как умеет, она заботится как может. Это выше ее сил погладить кого то по головке и просто пожалеть, но ведь и она никогда не знала такого обращения с ней. Ее боятся......
Поздно я прочитала эту книгу. Были в моей жизни такие родственники, которых нужно было просто обнять и приласкать....
Как здорово, что я прочитала эту книгу, сейчас. Так хочется верить, что я смогла для себя сделать правильные выводы.
Эта книга - толчок, к действиям на первый взгляд таким не сложным, но очень важным. Вот хочется, лишний раз позвонить близким, просто та обнять ребёнка, не обращать внимания на какие то жизненные мелочи....

Никогда не задумывалась об этом раньше, но после прочтения этой книги я поняла, что хочу стареть рядом с человеком с которым я сейчас живу. Наверное это и есть та самая, ну что до гроба?

Книга прочитана в рамках игр Вокруг света с и Дайте две

Эта осень меня погрузила в серебряный дым.
Эта осень во мне закружила багровые листья…

(с) Николае Лабиш (Румыния, 1935-1956)

Вот такое ощущение было от этой книги. Не роман, нет, а отдельные багровые — пламенеющие, светящиеся последней красой или кровоточащие — листья, подхваченные порывом холодного ветра. Тринадцать рассказов не складываются в роман или повесть — это, скорее, венок рассказов (по аналогии с «венком сонетов»), которые перезваниваются меж собой где темой, где персонажами.
Красота и печаль умирания. Острое нежелание расставаться с жизнью, любовью, надеждами, дорогими людьми. Драма непонимания, нежелания быть человечнее с ближними. Трагедия опоздания навсегда.
Тронута тем, что эту прекрасную книгу читают совсем молодые люди, — и тем, что «Оливия Киттеридж» находит у них отклик. Может быть, американская писательница Элизабет Страут успевает мягко, вполголоса дать им совет, за четыре века до дня сегодняшнего воплощённого испанским поэтом (да, одним из моих любимых):

…Спеши изведать наслажденье в силе,
Сокрытой в коже, в локоне, в устах,
Пока букет твоих гвоздик и лилий
Не только сам бесславно не зачах,
Но годы и тебя не обратили
В золу и в землю, в пепел, дым и прах.

(с) Луис де Гонгора-и-Арготе (Испания, 1561-1627)
«Пока руно волос твоих течёт…» (перевод С. Гончаренко)

А для меня моментом узнавания, понимания, совпадения стал совсем незначительный эпизод из новеллы «Зимний концерт»: немолодые супруги Джейн и Боб едут в машине сквозь вечернюю мглу, и Джейн любуется на праздничную иллюминацию, на светящиеся окна домов:

—…Все эти жизни, — продолжает она, — все эти истории, которых мы никогда не узнаем!

Всегда меня это волновало. Всегда. Тысячи людей, и у каждого своя жизнь, свои радости и страхи, свои открытия и разочарования… Не узнаем никогда. И надо быть внимательнее хотя бы к тем, о ком, как нам кажется, мы знаем всё: к тем, кто рядом с нами. Они зависят от нас. Они ждут нашего внимания и нашей любви. Не забывайте о них.

Антибонус: Смена палитры
Я почему-то никогда не «вижу» персонажей читаемых книг, пейзажей и интерьеров, где происходит действие: они остаются для меня словами — теми, которые придумал автор. Зато почти каждая книга имеет для меня свой цвет, свою неповторимую гамму. И книга «Оливия Киттеридж» с первых же рассказов обрела в моём воображении свой колорит: мягкие, размытые почти до белёсости утреннего тумана мятно-зелёный, выцветший ситцево-голубой, благородный и холодный жемчужно-серый… На свою голову решила посмотреть в сети, как выглядят неоднократно упоминаемые на страницах книги форзиция и восковница.
Лучше бы я этого не делала. Цветовой удар был настолько силён, что хотелось зажмуриться. Вымечтанная мною сдержанная палитра разлетелась вдребезги. Жаль. Ну, как говорится, «во многия знания много печали…»

Спасибо двум Маринкам: Arlett за рецензию, а Roni за подарок. Порадовали, подруги. Это было прекрасно. И совершенно не зря Страут сравнивают с Чеховым. Да, Рони?