Нулевые закончились. И хотя редко случается, что какие-то радикальные — и просто значимые — перемены в литературе (как и в других областях жизни человека и социума) совпадают с круглыми датами, подвести хотя бы промежуточные итоги необходимо — для того чтобы сориентироваться в пространстве и времени и попробовать угадать главные тенденции, ведущие в будущее. «Новый мир» в течение всего прошедшего десятилетия регулярно отзывался о текущем состоянии литературных дел и по возможности анализировал происходящее. Но, несмотря на то что мы стараемся быть достаточно объективными и толерантными, у нашего журнала, естественно, есть собственный взгляд на литературный процесс, с которым наши постоянные читатели, как мы надеемся, хорошо знакомы. И поэтому мы решили привлечь для анализа 2000-х годов и подведения итогов авторов, чья деятельность с «Новым миром» не связана: Льва Данилкина, которого мы попросили окинуть взглядом прозу 2000-х (мы публикуем его статью «Клудж»), и Илью Кукулина, сосредоточившего свое внимание на новых явлениях в русской поэзии («Создать человека, пока ты не человек…»). Оба они авторитетные критики, хотя и придерживаются разных подходов к анализу и оценке литературного процесса. Тем интереснее и, возможно, объективнее полученный результат.
Клудж, он же кладж, он же ляп
Первым делом, конечно, меня взволновало слово "клудж", наверное, на это и рассчитано, так как слово не то чтобы в повседневном обиходе. Спасибо гуглу, "клудж" — это самоделка из подручных деталей, которая тем не менее выполняет своё предназначение. Например, если ты собрал рацию из утюга, изоленты и двух шестерёнок от настенных часов, а она вдруг возьми и заработай — это клудж. Впрочем, сам Данилкин использует другое значение этого слова "программа, которая не должна бы работать, потому что она написана вопреки правилам, а поди ж ты работает".
Сначала я немного скептически отнеслась к книге, потому что на скромной обложке уж очень нескромные слова: Данилкин заявляет, что он единственный человек в мире, который для себя прочёл полное собрание сочинений Ленина, Проханова и Фоменко (кстати, как я полагаю, именно это позволило ему себя самого назначить лениноведом, так что скоро у него выходит книжка про Ленина). Это как-то очень... Странно. Неужели он действительно думает, что больше никто в мире этого не читал? У всех-всех спросил? Это не такое уж достижение, чтобы им хвастаться, так что наверняка есть и другие упорные и упоротые чтецы, которые тоже обладают подобным статусом, просто не находят нужным вдруг им размахивать. Вторая подозрительная вещь — а чего это книга так отлично издана? Белоснежная тонкая бумага, качественный переплёт, тонкая книжица, казалось бы, но весит, как твоя мамка кирпич. Тираж почему-то нигде не указан. Аннотация загадочная, как опять же мамка твоя, потому что в ней сказано: "Ради этой книги объединились писатели и медийные личности, которые не могли бы объединиться никогда: Джулиан Барнс, Дмитрий Быков, Леонид Парфенов, Мишель Фейбер, Стиг Ларссон, а также... Джеймс Бонд!" Никто в книге не объединялся, это Данилкин бегал, думал и пахал, как о всех этих персонах написать, а кое с кем и встретиться. В общем, сплошные загадки. Правда, потом я увидела, что это не одна книга такая загадочная, а целая небольшая серия, и успокоилась. Значит, надо.
Определить жанр "Клуджа" довольно сложно. Это публицистические тексты: очерки, эссе, трэвелоги и другие сложно поддающиеся классификации заметки. Они довольно умело перемешаны, так что за долгим описанием какого-нибудь сугубо путешествия идёт бодренькое и литературоведческое, ведь мы же за этим к Данилкину идём, за книжками. Всё правильно, книжный критик, не литературный. Его путешествия можно только позавидовать, а то, что некоторые из них он умудряется соединить с литературными встречами и местами — ещё круче. Вообще, он хороший рассказчик, задорный, с юмором, любопытный и такой... По-хорошему раздражающий что ли. Как был в конце девяностых путешественник из Америки, снимавшийся в телешоу, где он постоянно докапывался до разных животных: дёргал аллигаторов за хвост, тыкал в змей палкой и всячески старался их растормошить (насколько я помню, во время такого очередного тормошения он трагически и погиб, так что берегись, Данилкин! На всякий случай). Данилкин тоже старается растормошить писателей, с которыми общается, так что Джулиан Барнс чуть не выпинывает его из гостей, а Иванов хмурится и мрачнеет.
Для книжного, а не литературного критика его язык как раз подходит более всего. не так сухо, как пишут академики, не так развязно, как личный блог, но количество знаний по теме больше, чем у среднестатистического читателя, для которого он всё это и пишет. Все материал из "Клуджа" можно условно разделить на три группы: трэвелоги (привязанные и непривязанные к литературе), мысли вслух о каких-то отвлечённых проблемах, не связанных с литературой, и, собственно, то, что мы и ждём от этого автора — литературные записки. В частности, заглавный материал "Клудж" очень хорош, так как даёт достаточно подробный, но в то же время краткий срез современной русской литературы, про которую очень многие любят говорить, что в ней читать нечего, не ознакомившись даже с кем-то глубже топовых фигур Прилепина-Пелевина-Акунина и прочих на слуху. Есть кого читать у нас, очень даже есть, просто искать достаточно сложно. Поэтому и нужны нам не только литературные критики, витающие в эмпиреях храма литературной недостижимой вечности, но и простые добротные чтецы, которые могут честно сказать, кому стоит читать книжку, а кому не стоит — и нужно ли вообще это делать. Экономия времени налицо, ведь если слушать самих господ книгоиздателей (что неудивительно), то кругом одни шедевры на шедеврах и шедеврами погоняют. Впрочем, именно литературного гайда из "Клуджа" как сборника не получается, это сборная солянка, тот самый клудж, который должен каким-то образом заработать, но пока непонятно, как именно. Обаятельно и неглупо, но только в том случае, если вам нравится стиль Данилкина и не нужно цельное содержимое.
Пафосное букстафото
Клудж, он же кладж, он же ляп
Первым делом, конечно, меня взволновало слово "клудж", наверное, на это и рассчитано, так как слово не то чтобы в повседневном обиходе. Спасибо гуглу, "клудж" — это самоделка из подручных деталей, которая тем не менее выполняет своё предназначение. Например, если ты собрал рацию из утюга, изоленты и двух шестерёнок от настенных часов, а она вдруг возьми и заработай — это клудж. Впрочем, сам Данилкин использует другое значение этого слова "программа, которая не должна бы работать, потому что она написана вопреки правилам, а поди ж ты работает".
Сначала я немного скептически отнеслась к книге, потому что на скромной обложке уж очень нескромные слова: Данилкин заявляет, что он единственный человек в мире, который для себя прочёл полное собрание сочинений Ленина, Проханова и Фоменко (кстати, как я полагаю, именно это позволило ему себя самого назначить лениноведом, так что скоро у него выходит книжка про Ленина). Это как-то очень... Странно. Неужели он действительно думает, что больше никто в мире этого не читал? У всех-всех спросил? Это не такое уж достижение, чтобы им хвастаться, так что наверняка есть и другие упорные и упоротые чтецы, которые тоже обладают подобным статусом, просто не находят нужным вдруг им размахивать. Вторая подозрительная вещь — а чего это книга так отлично издана? Белоснежная тонкая бумага, качественный переплёт, тонкая книжица, казалось бы, но весит, как твоя мамка кирпич. Тираж почему-то нигде не указан. Аннотация загадочная, как опять же мамка твоя, потому что в ней сказано: "Ради этой книги объединились писатели и медийные личности, которые не могли бы объединиться никогда: Джулиан Барнс, Дмитрий Быков, Леонид Парфенов, Мишель Фейбер, Стиг Ларссон, а также... Джеймс Бонд!" Никто в книге не объединялся, это Данилкин бегал, думал и пахал, как о всех этих персонах написать, а кое с кем и встретиться. В общем, сплошные загадки. Правда, потом я увидела, что это не одна книга такая загадочная, а целая небольшая серия, и успокоилась. Значит, надо.
Определить жанр "Клуджа" довольно сложно. Это публицистические тексты: очерки, эссе, трэвелоги и другие сложно поддающиеся классификации заметки. Они довольно умело перемешаны, так что за долгим описанием какого-нибудь сугубо путешествия идёт бодренькое и литературоведческое, ведь мы же за этим к Данилкину идём, за книжками. Всё правильно, книжный критик, не литературный. Его путешествия можно только позавидовать, а то, что некоторые из них он умудряется соединить с литературными встречами и местами — ещё круче. Вообще, он хороший рассказчик, задорный, с юмором, любопытный и такой... По-хорошему раздражающий что ли. Как был в конце девяностых путешественник из Америки, снимавшийся в телешоу, где он постоянно докапывался до разных животных: дёргал аллигаторов за хвост, тыкал в змей палкой и всячески старался их растормошить (насколько я помню, во время такого очередного тормошения он трагически и погиб, так что берегись, Данилкин! На всякий случай). Данилкин тоже старается растормошить писателей, с которыми общается, так что Джулиан Барнс чуть не выпинывает его из гостей, а Иванов хмурится и мрачнеет.
Для книжного, а не литературного критика его язык как раз подходит более всего. не так сухо, как пишут академики, не так развязно, как личный блог, но количество знаний по теме больше, чем у среднестатистического читателя, для которого он всё это и пишет. Все материал из "Клуджа" можно условно разделить на три группы: трэвелоги (привязанные и непривязанные к литературе), мысли вслух о каких-то отвлечённых проблемах, не связанных с литературой, и, собственно, то, что мы и ждём от этого автора — литературные записки. В частности, заглавный материал "Клудж" очень хорош, так как даёт достаточно подробный, но в то же время краткий срез современной русской литературы, про которую очень многие любят говорить, что в ней читать нечего, не ознакомившись даже с кем-то глубже топовых фигур Прилепина-Пелевина-Акунина и прочих на слуху. Есть кого читать у нас, очень даже есть, просто искать достаточно сложно. Поэтому и нужны нам не только литературные критики, витающие в эмпиреях храма литературной недостижимой вечности, но и простые добротные чтецы, которые могут честно сказать, кому стоит читать книжку, а кому не стоит — и нужно ли вообще это делать. Экономия времени налицо, ведь если слушать самих господ книгоиздателей (что неудивительно), то кругом одни шедевры на шедеврах и шедеврами погоняют. Впрочем, именно литературного гайда из "Клуджа" как сборника не получается, это сборная солянка, тот самый клудж, который должен каким-то образом заработать, но пока непонятно, как именно. Обаятельно и неглупо, но только в том случае, если вам нравится стиль Данилкина и не нужно цельное содержимое.
Пафосное букстафото
Новый взгляд
Золотую стрельцовскую ногу возьми,
Бей сервизом романовским об пол палат,
Хочешь - шарик спали, хочешь власти, казны,
Что тебе, - говорят.
Новый взгляд.
"Ров" Вознесенский
Он по-хорошему комплиментарен. На случай, если кто захочет усмотреть в комплиментарности минус и заигрывание с автором или читателем: нет, это дар найти в произведении то, на что имеет смысл обратить благосклонное внимание и показать это другим. Несмотря на тяготение времени в целом и образованной читательской массы в частности к язвительным скалозубам, ниспровергающим авторитеты на завтрак, обед и ужин, все мы нуждаемся в тех, кто может сказать: смотри, а вот это интересно, почитай, ты оценишь.
Нынешнее состоянии современной русской литературы таково, что более-менее на слуху немногие книги, удостоенные главных премий, а остальных как-бы не существует вовсе и россиянин охотнее возьмет англоязычный роман, скандинавский детектив, даже психологическую драму из Голландии, чем книгу на родном языке. Своеобразное возвращение ко временам "Горя от ума":
Хоть у китайцев бы нам несколько занять Премудрого у них незнанья иноземцев. Воскреснем ли когда от чужевластья мод? Чтоб умный, бодрый наш народ Хотя по языку нас не считал за немцев. «Как европейское поставить в параллель С национальным? – странно что‑то! Ну как перевести мадам и мадмуазель? Ужли сударыня?"
А когда на главном библиотечном сайте страны объявляют конкурс "N причин читать современную русскую литературу", первая реакция моих умных, образованных, толерантных знакомых - а есть причины ее читать?
Данилкин из тех немногих, кто говорит - да, есть причины, есть интересные авторы, есть значимые произведения; называет их; отмечает вешками тропу для тех, кто решится следовать, и за то имеет смысл быть ему благодарным. Как мы бываем благодарны Дмитрию Быкову и Галине Юзефович, талант которых тоже большей частью расположен к тем, о ком они говорят. Злые критики, как Артем Рондарев, Андрей Немзер, каким был Виктор Топоров нужны непременно, но дар таких людей естественно востребован во времена изобилия, когда читающая публика имеет представление о массиве произведений; бить влет хорошо уток в охотничий сезон, а на редких птиц, долетевших до середины Днепра, лучше охотиться с фоторужьем.
Итак, "Клудж", мудреное слово означает всего лишь вещь, склепанную на пеньке из подручных материалов, которая, тем не менее, умудряется неплохо работать. Определение можно отнести как к российской литературе конца десятых вообще (титульная статья сборника обзор этой темы), так и конкретно к книге. Я уже сказала, что это сборник, но некоторого рода читательский шок, который довелось испытать, приспосабливаясь к его необычной структуре, требует дополнительных пояснений. Дело в том, что "Клудж" - пестрое и на первый взгляд бессистемное собрание путевых заметок, критики, впечатлений от встреч с людьми, большей частью писателями, хотя есть как минимум один телеведущий и один ученый (псевдоученный - голос из зала).
Так вот, "Клудж" представляет собой собрание написанных в разное время статей, изданных одной книгой и не объединенных согласно тематическим блокам: вот здесь у нас путешествия, вы узнаете, как я был в Эфиопии, Ираке, на Галапагосах и в Самаре, в мировых парках развлечений; дальше про книжки; в окончание - встречи и интервью. Тут все вперемешку, начинается сказочно красивым смертельно опасным Йеменом, где калаш, вопреки уверениям интернета, не стоит пять долларов, а стоит вовсе полторы тыщи, ты только что настроилась на экзотику - кульбит, в гостях у Барнсв (да-да, того самого, всероссийско любимого НЕ лауреата Букеровской премии, отчего мы не станем любить его меньше). Эфиопия, Гумилев, изысканный жираф и бац - в Пермь с Алексеем Ивановым.
Так все время и на всем протяжении это будет изумительно интересным чтением. Лев Данилкин точен в деталях, а когда принимается копать, управляется с лопатой идеально, демонстрируя широкую эрудицию в сочетании с доскональным знанием предмета, о котором рассказывает. Нет, я вряд ли посещу вслед за ним стопицот развлекательных парков от Парижа до Находки и Африку никакой изысканный жираф не заманит меня, но прочесть книги, о которых он говорит хорошо - это непременно. Этот автор уже подарил мне "Шайтан-звезду" Далии Трускиновской и "Ведогоней" Вероники Кунгурцевой, теперь, избавленная им от предубеждения против ретродетективов Свечина возьмусь, наконец, за него. Люди хвалят, а я была убеждена, что эпигон Акунина. Ильичевского захотелось почитать, "Аномалию Камлаева" Сергея Самсонова, хотя я не большая поклонница многословных текстов, а он грешит этим. Неожиданным и странным показалось, что Антон Понизовский, затрагивающий настолько маргинальные темы, в жизни совершенный денди. А Быков, ох, он и в самом деле такой подвижник. И Алексей Иванов, да, тоже подвижник. А Барнс все-таки взял своего Букера, но меньше любить мы его за это все равно не будем.
Много закладок на память, а еще больше того, что стало моим, невелика беда, что не увидела своими глазами - о насильном впихивании в человека, который об этом не просил, массива ярчайших впечатлений, будет заключительная глава и она стоит того, чтобы быть прочитанной родителями. Взыскующему нового взгляда порой довольно хорошей книги.
Спасибо Bianka , которая читает со мной эту книгу.
Клудж - на программистском жаргоне - программа, которая теоретически не должна работать, но почему-то работает.
В последние годы то и дело выходят тома, составленные из разнообразных статей и эссе, написанных тем или иным автором в печатной прессе или даже просто в интернете. Кое-кто издаёт буквально собственные блоги, иной раз и вместе с комментариями; до такого Данилкин не дошёл, но этот томик как раз и составили его эссе - о книгах, людях и путешествиях - написанные, судя по всему, в последнее десятилетие. Что неприятно - даны они буквально вперемешку, без вступления и заключения, без какой-либо структуры, и даже о времени написания можно догадываться только исходя из самого текста и весьма приблизительно. Конечно, благодаря этому можно открыть книгу в середине и начать читать с любого заголовка, и наверняка попадётся что-то интересное. Да и при чтении подряд никогда не знаешь, что ждёт тебя в следующем тексте, и названия не всегда помогают угадать содержимое.
Данилкин-путешественник открывает читателю не самые исхоженные туристами уголки Земли - Иран, Йемен, Эфиопию, Галапагосы - и открывает так, что очень хочется буквально завтра бросить всё и отправиться туда. Ну, кроме Йемена; это эссе было написано задолго до идущей там теперь войны. Заодно он рассуждает о том, как по-разному воспринимают путешествия представители разных поколений, на примере совместных поездок с сыном. Данилкин-журналист беседует с не самыми раскрученными в медийном плане писателями - Алексеем Ивановым, Пепперштейном, Иличевским, Свечиным, Барнсом, Фейбером и многими другими. В особо удачных случаях удаётся объединить все три сферы, вынесенных в заглавие тома, и писатель, прогуливаясь вместе с интервьюером по родному городу, рассказывает и показывает, где и как появлялись на свет герои и события его книг. Данилкин-критик пишет объёмное эссе, давшее название всему сборнику, и рассказывает в нём о том, как и чем жила отечественная литература в нулевые, и почему это самое жаргонное понятие "клудж" характеризует её как нельзя лучше. Данилкин-писатель разрабатывает тему книги об академике Фоменко или ком-то ему подобном, человеке, одержимом идеей, которая рушит всё существующее знание в какой-то области. И ведь интересная книга могла бы получиться, безотносительно сути идеи как таковой.
Темой следующей статьи может оказаться едва ли не что угодно - велосипеды, Бондиана или путешествия в космос. Данилкин открыл мне с неожиданной стороны в общем нелюбимого мною Дмитрия Быкова, поиронизировал над самим собой, вспоминая, как пытался вскрыть пороки писательского сообщества, и заявил о безусловной актуальности в наше время работ Ленина. Хотя читать подряд, наверное, этот сборник всё же не стоит, слишком резкая смена темы происходит от одного эссе к другому.
КЛУДЖ / Лев Данилкин
______________
О ЧЕМ: книга состоит из множества захватывающих статей о путешествиях, разговорах с известными писателями и все происходит через креативную призму автора
______________
1) Читая первый рассказ, я понял что книга мне точно понравится и не ошибся. Вкусная речь, атмосферные места, экскурсы в историю, ироничные мысли автора и бешеная осведомлённость. Я поражался тому, сколько автор знает информации и отчаянно впитывал все как губка. Вроде получилось
2) Каждый рассказ получился вкусным литературным блюдом. Каждый из них разный, колоритный, забавный и дающий творческое вдохновение.
3) Меня читает много книжных блогеров и просто ребят, увлечённых книгами. Так вот автор является литературным обозревателем. Если вы хотите понять что такое уровень рецензий - читайте книгу написанную реальным профессионалом своего дела . Я понял куда нужно расти и что делать ;)
МИНУСЫ: честно, сложный вопрос и прочитав все на одном дыхании, признаюсь их даже не искал.
_______________
ОБЩАЯ ОЦЕНКА: 5/5. Все. Реально почитайте:)
Ох...
Лев Данилкин "Клудж"
Из редакторской рецензии не особо понятно о чем книга. И вот теперь мне понятно почему.
Да потому-что книга про очень многое, это сборник рассказов, которые то о путешествиях, то о жизни, то про историю, то про религию, то, про понятное дело, литературу. В книге столько информации, дат, имён, да и вообще всего, что вы чувствуете себя улиткой, которая медленно но верно пробирается сквозь обилие букв.
Скажу честно, мне понравились не все рассказы. Расскажу о тех, которые понравились:
1. "Абдул уехал в Джидду". Интересный, где-то смешной.
2. "Смерть ей к лицу". Рассказывает о Шведских писателях, было интересно читать про Ларссона, Манкелля, Юхана Теорина (особенно!), Камиллу Лэкберг. В общем рекомендую.
3. "Платформа фирн". Про писателя Мишеля Фейбера, вы узнаете очень неожиданные факты о жизни писателя (по крайней мере, я их не знала). 4. "Суперперсы". Узнаете много нового про Иран, очень и очень интересно.
5. "Рождённые эволюцией". Узнаете про Одинокого Джорджа - самую знаменитую черепаху в мире. Да и про Галапагосские острова узнаете что-то новое))) 6. "Клудж". Самый интересный рассказ. Самый важный рассказ. Про литературу от начала нулевых и практически до настоящего момента. Очень познавательно, интересно. Для всех любителей книг к прочтению. Почитаете про Пелевина, Быкова, Проханова, Робски, Минаева и многих-многих других писателей.
7. "Донг Пинг Лу". Про Китай. Очень смешной рассказ)))) Можно сказать заметка путешественника. "Перед иностранцами неудобно!" 8. "Масть географии". Для всех, кто любит и не любит "Бондиану". Я с детства влюблена в Джеймса Бонда, и смотрела абсолютно все фильмы. Особенно приятно было в рассказе увидеть ссылки на Умберто Эко, В.Я. Проппа, К. Леви-Стросса, С. Жижека, я словно вернулась на семинары в университет))) Книгу рекомендую, но вот не для обычного читателя. Вам станет скучно, нудно, словно вы читаете научную работу. Но если "Лев Данилкин" для вас не пустой звук, а "Клудж" все-таки привлечёт внимание, то покупайте не задумываясь.
Читайте больше моих рецензий в Инстаграм!
Автор - тот, кто помогает истории родиться на свет, но история отменяет автора.
...знаете, как называется в Иране госведомство, курирующее агропром? Министерство Сельскохозяйственного Джихада.
...задним числом многие сугубо личные эпизоды оказываются иллюстрациями больших социальных процессов...
Великий национальный роман может появиться тогда, когда в текст перерабатывается не конфликт чьих-либо психологий, не анекдот, не история о развитии характера, а в первую очередь гигантская энергия пространств, аномалия, дурнина, присутствующая в стране; когда пространство, по сути, поглощает характер; когда в романе столбом встает то, что называется «национальный дух»; когда роман обеспечивает «духовную родину», объясняет, что нигде больше жить ни при каких обстоятельствах нельзя.
...язык - главная движущая сила прогресса: достаточно назвать милицию "полицией", Дальний Восток - Тихоокеанской Россией, и дальше можете откинуться в кресле. Выбор правильного слова есть решение проблемы.