Григорий Анисимович Федосеев (1899—1968) прожил жизнь, полную удивительных приключений, жизнь на грани выживания, но зато необычайно интересную и прекрасную. Собственно, даже две жизни! В своей «первой» жизни – геолога и геодезиста – Григорий Федосеев сумел осуществить мечту каждого мальчишки, начитавшегося знаменитых писателей-романтиков. Его привычным окружением стала первозданная тайга, дикие животные и недоступные скалы. Федосеева называли «последним из могикан», перед кем еще открывались пейзажи, коих не видел человеческий глаз.
В послужном списке автора были Кольский полуостров, Забайкалье, Кавказ, Урал, Западная Сибирь и Дальний Восток, но все же Восточный Саян занял особое место. «Мы идем по Восточному Саяну» – так Федосеев назвал свою первую повесть, основанную на дневниковых записях и ставшую неожиданно удивительно популярной. И вот, нежданно для самого себя, у Григория Федосеева началась «вторая» жизнь – известного писателя.
"Как велико счастье табунщика, когда он обуздает дикого коня!"
Завершаются первоочередные планы преобразования природы. Воля и настойчивость советских людей побеждают и суровую сибирскую тайгу, и могучие горы, и бурные реки. Каждый шаг в деле покорения природы приближает нас к светлому коммунистическому будущему.
"Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя..." так сказал очень давно великий поэт, но ведь были и люди, искренне верившие в светлое будущее и отдававшие всего себя общему делу освоения непокорной сибирской природы. Таким и был Григорий Анисимович Федосеев, приехавший в Сибирь с Кубани в начале тридцатых годов двадцатого века и возглавивший несколько геодезических и топографических экспедиций в сибирских и дальневосточных регионах и более пятнадцати лет проведший в исследованиях нашей Сибири, родной матушки.
Эх, я родился в славном городе Братске, мой отец родом с Кемеровской области, мама - из Красноярского края, бабушка родилась в Кызыле. Сибирь - это моя настоящая родина. Мы жили в селе всего в восьми километрах от холоднючей и быстручей речки Чулым. Когда была хорошая погода и большая видимость к югу от нас были видны пики гордых гор, мой дедушка всегда говорил: "смотри, внучок, твои Саяны выглядывают!" Так я и рос, так и не найдя дорогу к моим Саянам.
Честно говоря, до северной части группы горных хребтов Восточный Саян от нашей деревни где-то километров двести пятьдесят. До Саян было мне еще "плыть и плыть", но их гордое и священное присутствие я всегда магнетически на себе испытывал, вплоть до окончания средней школы, откуда я уехал поступать в институт в далекую Беларусь, где жили тогда мои родители. Больше я "своих Саян" никогда и не видел.
И вот Григорий Анисимович сделал невозможное - вернул мне в сердце ностальгию по родным местам и я осуществил виртуальное путешествие не только в свое село, но и посетил хребты Восточного Саяна, практически вместе с тринадцатью участниками экспедиции 1938 года, проходившей тогда в тяжелейших условиях.
Благо сегодня есть Интернет! Можно двигаться по карте, искать фотографии живописнейших мест, смотреть видеообзоры, читать репортажи и посты блогов путешественников-любителей и профессионалов.
Попробую только приоткрыть дверь в труднодоступные места Восточного Саяна, воспользуюсь фотографиями из сети.
Река Верхняя Гутара:
Современная фотография мертвого леса, описанного в повести, возле хребта Прямой Казыр:
С вершины горы Чебулака:
Можарские озера:
Автор посвятил свою повесть геодезистам, топографам, географам — создателям карты Советского Союза, эта повесть, выросшая из ежедневных коротких экспедиционных записок стала очень популярной, после чего Федосеев продолжил писать путевые заметки о последующих экспедициях и так возникли позже знаменитые "Злой дух Ямбуя" и "Последний костер". Все это мы прочитали благодаря первому пробному перу. Как, порой, хорошо вернуться к истокам. Вот и мне удалось прочитать первую повесть любимого автора. Если Вам интересна эта тема, то предлагаю окунуться в эту ауру красоты, героизма, самоотверженности и человеческой дружбы, которая всегда была вокруг Григория Анисимовича и защищала его как броню.
Напоследок предлагаю два бонуса:
Документальный фильм об экспозиции Григория Федосеева в Зейском краеведческом музее. Фильм приурочен к году литературы 2015 года:
Старинная эвенкийская сказка о пиках Диерского гольца, рассказанная в этой повести. Приятного чтения!
спойлер— Вы хотите знать, почему каряга живет без страха и почему кета все вверх ходит? Это знают только эвенки, и это не сказка, потому что еще никто не сказал, что это не так, как я сейчас расскажу, — начал Афанасий. — Давно, совсем давно это было, а когда, даже старики не помнят. Все тогда кругом было не то, что теперь. Тогда реки текли навстречу солнцу, не было ночи, а там, где теперь мари, были большие и глубокие озера. В то время и тайга была совсем другая. Всякого разного зверя в ней было много, теперь уже не столько, как тогда. Волки, олени, кабарожки — все звери жили вместе, в одном стаде. Они не умели бояться друг друга, тайга была совсем без страха. Что такое страх, ни звери, ни птицы понимать не могли, одной капли страха не было у них.
Как теперь, так и тогда одни звери питались травою, а хищники, живя вместе с ними, поедали их детей, и те не знали, как им спасать свое потомство. По рекам и озерам рыба разная — сиг, карась, ленок и другая — гуляла вместе с выдрой. Они не умели бояться, и выдра завтракала хариусом, а обедала тайменем. Белка тогда жила в дружбе с соболем, и соболь не гонялся за нею, как теперь, — он играл с ней и как бы в шутку съедал ее. Таких разных шуток тогда шибко много было в тайге, передать даже всех не могу. Совсем не так, как теперь, жили тогда все звери. Они не имели хитрости, потому что у них не было страха.
Так жила тайга по сказкам нашим. Худой, совсем худой закон был в ней. Животных, которые питались травой, становилось все меньше и меньше, и, может быть, их не осталось бы вовсе, если бы не случилось то, о чем я сейчас расскажу.
Тут на Диере, за вершиной гольца, есть глубокая яма. Старики говорят, что теперь в ней нет дна, а тогда там было большое озеро и рядом с ним пещера. В ней жил большой и страшный Чудо-зверь, другого после такого не было. Он был хозяином над рыбами, зверями и птицами. Все подчинялись ему. Это он дал закон тайге — жить без страха.
Чудо-зверь в пещере жил один. Ни звери, ни птицы у него не бывали, да и не было тогда ни троп, ни проходов туда, — на Диере всегда лежал туман.
Но настало время, когда хищников стало шибко много, а у других животных силы терпеть совсем не осталось. Собрались они и решили послать гонцов своих к Чудо-зверю, к Диерскому гольцу, просить защиты.
Долго ходили гонцы туда-сюда вокруг гольца, и никогда бы им не увидеть Чудо-зверя, если бы не сжалилось над ними солнце. Оно разогнало туман, и те поднялись на голец. Не прогнал их Чудо-зверь, а терпеливо всех выслушал. Большие звери говорили, что хищники поедают их телят, и что они совсем не знают, как бороться с ними. Птицы горевали о том, что своего потомства они вовсе не видят, что хищники уничтожают их яйца и поедают птенцов. За всех рыб жаловалась кета. Она печалилась о том, что уже некому стало метать икру — хищники совсем кончают рыбу — и что пустеют моря, озера и реки. Молча слушал Чудо-зверь, а когда все кончили, сказал:
— Хорошо, я дам вам другую жизнь, зовите всех сюда, к Диерскому гольцу.
Крикливые гуси понесли эту новость далеко на север, в тундру и к большому морю. По горам бегали быстроногие олени и торопили всех идти к Диеру. Неутомимые белки разбрелись далеко-далеко по тайге и всех, кто жил в ней, звали сюда, к гольцу. По всем морям и рекам плавала кета и посылала рыб к озеру, где жил Чудо-зверь.
Как стрела, повсюду летела новость. Разным говором зашумели леса, воды; все тронулись, пошли, полетели, поплыли к Диерскому гольцу, где Чудо-зверь должен дать зверям и птицам новую жизнь.
Одни говорили, что хищникам пришел конец, другие уверяли, что Чудо-зверь запретит им питаться мясом и заставит есть траву, третьи утверждали, что он переселит хищников за море, в другие земли. Однако точно никто не знал, что хотел сделать Чудо-зверь.
С разных концов, отовсюду к гольцу летели птицы, приплывала рыба. Шли сюда и хищники. Их было так много, что и сказать даже не могу.
Первыми к озеру прилетели лебеди и, как только сели на воду, сейчас же запели. Нет больше таких красивых звуков на земле, и Диерские гольцы слушали эту песню.
А в то время в пещере Чудо-зверь думал, как изменить худой закон тайги. Лебеди своей песней пробудили его от дум, и он появился на самой вершине гольца, когда уже все были в сборе.
Кого там только не было: волк, медведь, марал[3], козел, песец и даже бурундук. Они толпились вместе под вершиной. На выступах скал, на маленьких полянах сидело много-много птиц: утка, кобчик, коршун, дрозд, — все сидели мирно, дружно. В озере и по большим ключам сбились рыбы. Они тоже пришли к Диерскому гольцу за новым законом. Тут были и малыши, что случайно уцелели от хищников, были взрослые и старики. Среди птиц отсутствовала только каряга. Она жила на берегу реки и на голец не торопилась.
Как только Чудо-зверь появился на вершине, все притихли, и он сказал:
— Вам, добрые животные, обиженные законом: звери, птицы и рыбы, я дам страх, и вы будете всех бояться, а вы, хищники, получите зло, оно посеет между вами вражду…
Никто тогда понять не мог, что такое страх и боязнь, что такое зло и вражда.
Между большими камнями стали пробираться звери к вершине гольца, где стоял Чудо-зверь. Каждому хотелось первому получить дар, но заяц проскочил раньше всех, и Чудо-зверь, дал ему столько страха, сколько хотел дать большим зверям. Заяц шибко перепугался, когда увидел около себя много зверей. Все они показались ему теперь большими и страшными. Он бросился вниз, наскочил на лису и чуть не умер от страха, затем сбил с ног глухаря, затоптал горностая и, не оглядываясь, убежал в тайгу. Все звери понять не могли, что с ним стало.
После зайца к Чудо-зверю подошли остальные. Всем им Чудо-зверь дал страх, а что осталось — рыбам. Не забыл он и про хищников и наделил их злом.
Сказать нельзя, что было тогда тут на Диере! Звери испугались друг друга, не знали, что делать. Одни удирали в хребты, другие в тайгу, прятались, где попало: в чаще, на деревьях, в россыпях. И никогда с тех пор вместе они уже не собирались. А птицы? Они долго-долго летали, закрывая небо, и боялись сесть на землю — так много было у них страха.
Не убегали только с гольца хищники, — они в большой драке познали то, что дал им Чудо-зверь. И вот в то самое время, когда Чудо-зверь смотрел на всех, кому он дал страх и зло, к нему подлетела каряга.
— Ты где была? — спросил Чудо-зверь беззаботную птицу.
— Я на бережку в камешки играла, — ответила каряга.
Шибко сердито посмотрел Чудо-зверь на ленивую птицу и сказал:
— Останешься ты, каряга, совсем без страха… — Повернулся и ушел к себе в пещеру. За ним спустился туман и закрыл навсегда к нему проходы.
С тех пор и поныне живет каряга без страха и напоминает всем, как раньше жила тайга.
Но там, на озере Диерском, никто не видел кету: ее путь лежал далеко-далеко вокруг морей, и она не поспела в озеро даже к концу раздачи страха. Чудо-зверь, уйдя в пещеру, разрушил путь к себе, и осталась кета по другую сторону гольца. Она ищет и по сегодняшний день проход в то озеро, где Чудо-зверь должен был дать ей другую жизнь. Она не знает о том, что озеро давным-давно пропало под гольцом, что под ним погиб и Чудо-зверь. Каждый год приходит сюда кета и все ищет проход к Диерскому озеру, но вместо озера находит здесь себе могилу…
На этом сказка оборвалась, и снова задымились трубки эвенков.
— А где та вершина, на которой Чудо-зверь раздавал страх? — спросил я рассказчика.
— Вершину, — ответил старик Афанасий, — ты завтра увидишь; только к себе она никого не пускает, ее крутые скалы скользки и недоступны, там постоянно дует ветер. А где было озеро, туда смотреть страшно: там нет дна и света.
свернутьПрочитано в рамках мероприятия Виртуального клуба книгопутешественников МФМ-26 "И обогнем брега Сибири своим красавцем кораблем"
Игра в классики, Тур №9, 6 ход ("Глазами классиков")
Игра "Собери всех", Книга №31, Квест №58
"Как велико счастье табунщика, когда он обуздает дикого коня!"
Завершаются первоочередные планы преобразования природы. Воля и настойчивость советских людей побеждают и суровую сибирскую тайгу, и могучие горы, и бурные реки. Каждый шаг в деле покорения природы приближает нас к светлому коммунистическому будущему.
"Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя..." так сказал очень давно великий поэт, но ведь были и люди, искренне верившие в светлое будущее и отдававшие всего себя общему делу освоения непокорной сибирской природы. Таким и был Григорий Анисимович Федосеев, приехавший в Сибирь с Кубани в начале тридцатых годов двадцатого века и возглавивший несколько геодезических и топографических экспедиций в сибирских и дальневосточных регионах и более пятнадцати лет проведший в исследованиях нашей Сибири, родной матушки.
Эх, я родился в славном городе Братске, мой отец родом с Кемеровской области, мама - из Красноярского края, бабушка родилась в Кызыле. Сибирь - это моя настоящая родина. Мы жили в селе всего в восьми километрах от холоднючей и быстручей речки Чулым. Когда была хорошая погода и большая видимость к югу от нас были видны пики гордых гор, мой дедушка всегда говорил: "смотри, внучок, твои Саяны выглядывают!" Так я и рос, так и не найдя дорогу к моим Саянам.
Честно говоря, до северной части группы горных хребтов Восточный Саян от нашей деревни где-то километров двести пятьдесят. До Саян было мне еще "плыть и плыть", но их гордое и священное присутствие я всегда магнетически на себе испытывал, вплоть до окончания средней школы, откуда я уехал поступать в институт в далекую Беларусь, где жили тогда мои родители. Больше я "своих Саян" никогда и не видел.
И вот Григорий Анисимович сделал невозможное - вернул мне в сердце ностальгию по родным местам и я осуществил виртуальное путешествие не только в свое село, но и посетил хребты Восточного Саяна, практически вместе с тринадцатью участниками экспедиции 1938 года, проходившей тогда в тяжелейших условиях.
Благо сегодня есть Интернет! Можно двигаться по карте, искать фотографии живописнейших мест, смотреть видеообзоры, читать репортажи и посты блогов путешественников-любителей и профессионалов.
Попробую только приоткрыть дверь в труднодоступные места Восточного Саяна, воспользуюсь фотографиями из сети.
Река Верхняя Гутара:
Современная фотография мертвого леса, описанного в повести, возле хребта Прямой Казыр:
С вершины горы Чебулака:
Можарские озера:
Автор посвятил свою повесть геодезистам, топографам, географам — создателям карты Советского Союза, эта повесть, выросшая из ежедневных коротких экспедиционных записок стала очень популярной, после чего Федосеев продолжил писать путевые заметки о последующих экспедициях и так возникли позже знаменитые "Злой дух Ямбуя" и "Последний костер". Все это мы прочитали благодаря первому пробному перу. Как, порой, хорошо вернуться к истокам. Вот и мне удалось прочитать первую повесть любимого автора. Если Вам интересна эта тема, то предлагаю окунуться в эту ауру красоты, героизма, самоотверженности и человеческой дружбы, которая всегда была вокруг Григория Анисимовича и защищала его как броню.
Напоследок предлагаю два бонуса:
Документальный фильм об экспозиции Григория Федосеева в Зейском краеведческом музее. Фильм приурочен к году литературы 2015 года:
Старинная эвенкийская сказка о пиках Диерского гольца, рассказанная в этой повести. Приятного чтения!
спойлер— Вы хотите знать, почему каряга живет без страха и почему кета все вверх ходит? Это знают только эвенки, и это не сказка, потому что еще никто не сказал, что это не так, как я сейчас расскажу, — начал Афанасий. — Давно, совсем давно это было, а когда, даже старики не помнят. Все тогда кругом было не то, что теперь. Тогда реки текли навстречу солнцу, не было ночи, а там, где теперь мари, были большие и глубокие озера. В то время и тайга была совсем другая. Всякого разного зверя в ней было много, теперь уже не столько, как тогда. Волки, олени, кабарожки — все звери жили вместе, в одном стаде. Они не умели бояться друг друга, тайга была совсем без страха. Что такое страх, ни звери, ни птицы понимать не могли, одной капли страха не было у них.
Как теперь, так и тогда одни звери питались травою, а хищники, живя вместе с ними, поедали их детей, и те не знали, как им спасать свое потомство. По рекам и озерам рыба разная — сиг, карась, ленок и другая — гуляла вместе с выдрой. Они не умели бояться, и выдра завтракала хариусом, а обедала тайменем. Белка тогда жила в дружбе с соболем, и соболь не гонялся за нею, как теперь, — он играл с ней и как бы в шутку съедал ее. Таких разных шуток тогда шибко много было в тайге, передать даже всех не могу. Совсем не так, как теперь, жили тогда все звери. Они не имели хитрости, потому что у них не было страха.
Так жила тайга по сказкам нашим. Худой, совсем худой закон был в ней. Животных, которые питались травой, становилось все меньше и меньше, и, может быть, их не осталось бы вовсе, если бы не случилось то, о чем я сейчас расскажу.
Тут на Диере, за вершиной гольца, есть глубокая яма. Старики говорят, что теперь в ней нет дна, а тогда там было большое озеро и рядом с ним пещера. В ней жил большой и страшный Чудо-зверь, другого после такого не было. Он был хозяином над рыбами, зверями и птицами. Все подчинялись ему. Это он дал закон тайге — жить без страха.
Чудо-зверь в пещере жил один. Ни звери, ни птицы у него не бывали, да и не было тогда ни троп, ни проходов туда, — на Диере всегда лежал туман.
Но настало время, когда хищников стало шибко много, а у других животных силы терпеть совсем не осталось. Собрались они и решили послать гонцов своих к Чудо-зверю, к Диерскому гольцу, просить защиты.
Долго ходили гонцы туда-сюда вокруг гольца, и никогда бы им не увидеть Чудо-зверя, если бы не сжалилось над ними солнце. Оно разогнало туман, и те поднялись на голец. Не прогнал их Чудо-зверь, а терпеливо всех выслушал. Большие звери говорили, что хищники поедают их телят, и что они совсем не знают, как бороться с ними. Птицы горевали о том, что своего потомства они вовсе не видят, что хищники уничтожают их яйца и поедают птенцов. За всех рыб жаловалась кета. Она печалилась о том, что уже некому стало метать икру — хищники совсем кончают рыбу — и что пустеют моря, озера и реки. Молча слушал Чудо-зверь, а когда все кончили, сказал:
— Хорошо, я дам вам другую жизнь, зовите всех сюда, к Диерскому гольцу.
Крикливые гуси понесли эту новость далеко на север, в тундру и к большому морю. По горам бегали быстроногие олени и торопили всех идти к Диеру. Неутомимые белки разбрелись далеко-далеко по тайге и всех, кто жил в ней, звали сюда, к гольцу. По всем морям и рекам плавала кета и посылала рыб к озеру, где жил Чудо-зверь.
Как стрела, повсюду летела новость. Разным говором зашумели леса, воды; все тронулись, пошли, полетели, поплыли к Диерскому гольцу, где Чудо-зверь должен дать зверям и птицам новую жизнь.
Одни говорили, что хищникам пришел конец, другие уверяли, что Чудо-зверь запретит им питаться мясом и заставит есть траву, третьи утверждали, что он переселит хищников за море, в другие земли. Однако точно никто не знал, что хотел сделать Чудо-зверь.
С разных концов, отовсюду к гольцу летели птицы, приплывала рыба. Шли сюда и хищники. Их было так много, что и сказать даже не могу.
Первыми к озеру прилетели лебеди и, как только сели на воду, сейчас же запели. Нет больше таких красивых звуков на земле, и Диерские гольцы слушали эту песню.
А в то время в пещере Чудо-зверь думал, как изменить худой закон тайги. Лебеди своей песней пробудили его от дум, и он появился на самой вершине гольца, когда уже все были в сборе.
Кого там только не было: волк, медведь, марал[3], козел, песец и даже бурундук. Они толпились вместе под вершиной. На выступах скал, на маленьких полянах сидело много-много птиц: утка, кобчик, коршун, дрозд, — все сидели мирно, дружно. В озере и по большим ключам сбились рыбы. Они тоже пришли к Диерскому гольцу за новым законом. Тут были и малыши, что случайно уцелели от хищников, были взрослые и старики. Среди птиц отсутствовала только каряга. Она жила на берегу реки и на голец не торопилась.
Как только Чудо-зверь появился на вершине, все притихли, и он сказал:
— Вам, добрые животные, обиженные законом: звери, птицы и рыбы, я дам страх, и вы будете всех бояться, а вы, хищники, получите зло, оно посеет между вами вражду…
Никто тогда понять не мог, что такое страх и боязнь, что такое зло и вражда.
Между большими камнями стали пробираться звери к вершине гольца, где стоял Чудо-зверь. Каждому хотелось первому получить дар, но заяц проскочил раньше всех, и Чудо-зверь, дал ему столько страха, сколько хотел дать большим зверям. Заяц шибко перепугался, когда увидел около себя много зверей. Все они показались ему теперь большими и страшными. Он бросился вниз, наскочил на лису и чуть не умер от страха, затем сбил с ног глухаря, затоптал горностая и, не оглядываясь, убежал в тайгу. Все звери понять не могли, что с ним стало.
После зайца к Чудо-зверю подошли остальные. Всем им Чудо-зверь дал страх, а что осталось — рыбам. Не забыл он и про хищников и наделил их злом.
Сказать нельзя, что было тогда тут на Диере! Звери испугались друг друга, не знали, что делать. Одни удирали в хребты, другие в тайгу, прятались, где попало: в чаще, на деревьях, в россыпях. И никогда с тех пор вместе они уже не собирались. А птицы? Они долго-долго летали, закрывая небо, и боялись сесть на землю — так много было у них страха.
Не убегали только с гольца хищники, — они в большой драке познали то, что дал им Чудо-зверь. И вот в то самое время, когда Чудо-зверь смотрел на всех, кому он дал страх и зло, к нему подлетела каряга.
— Ты где была? — спросил Чудо-зверь беззаботную птицу.
— Я на бережку в камешки играла, — ответила каряга.
Шибко сердито посмотрел Чудо-зверь на ленивую птицу и сказал:
— Останешься ты, каряга, совсем без страха… — Повернулся и ушел к себе в пещеру. За ним спустился туман и закрыл навсегда к нему проходы.
С тех пор и поныне живет каряга без страха и напоминает всем, как раньше жила тайга.
Но там, на озере Диерском, никто не видел кету: ее путь лежал далеко-далеко вокруг морей, и она не поспела в озеро даже к концу раздачи страха. Чудо-зверь, уйдя в пещеру, разрушил путь к себе, и осталась кета по другую сторону гольца. Она ищет и по сегодняшний день проход в то озеро, где Чудо-зверь должен был дать ей другую жизнь. Она не знает о том, что озеро давным-давно пропало под гольцом, что под ним погиб и Чудо-зверь. Каждый год приходит сюда кета и все ищет проход к Диерскому озеру, но вместо озера находит здесь себе могилу…
На этом сказка оборвалась, и снова задымились трубки эвенков.
— А где та вершина, на которой Чудо-зверь раздавал страх? — спросил я рассказчика.
— Вершину, — ответил старик Афанасий, — ты завтра увидишь; только к себе она никого не пускает, ее крутые скалы скользки и недоступны, там постоянно дует ветер. А где было озеро, туда смотреть страшно: там нет дна и света.
свернутьПрочитано в рамках мероприятия Виртуального клуба книгопутешественников МФМ-26 "И обогнем брега Сибири своим красавцем кораблем"
Игра в классики, Тур №9, 6 ход ("Глазами классиков")
Игра "Собери всех", Книга №31, Квест №58
Эта книга, как и все произведения Григория Анисимовича Федосеева, рассказывает о мужественных людях, дружбе и порядочности, о покорении неизведанных земель и испытаниях, выпавших на долю тружеников-геодезистов, безгранично любящих Родину.
Автор приглашает нас сопровождать экспедицию в первозданную тайгу, к отрогам неисследованного еще Восточного Саяна, отправиться с ней в далекий и тяжелый путь, в котором членов экспедиции испытают на прочность снежная буря, ледоход и паводок, холод, голод, травмы, болезни, гибель товарищей, медведи-мародеры,..
Федосеев воспевает благородные цели и самоотверженность героев, с любовью описывает сокровища животного и растительного мира Сибири, неисчислимые богатства тайги. Тщательные описания природы изумительно красивы и поэтичны, но при этом не теряют информативности.
Вот как прощается Федосеев с прекрасными и суровыми Саянами:
Прощайте, Саяны! Мы уносим отсюда неизгладимые воспоминания. Вы покорили нас своими каменными громадами вершин, суровыми цирками, с бирюзовыми озерами на дне их, альпийскими лугами, непуганым зверем, грохотом водопадов, сумраком кедровых лесов. Мы не отступили, а лишь проявили осторожность. И не голод был самой главной причиной, мы ведь привыкли к сухому, пресному мясу, к черемше, но у нас совершенно не было одежды и обуви. Мы до неузнаваемости были изъедены комарами, мошкой, они приносили нам страшные муки. Все это еще не закончилось, немало потребуется усилий, выдержки и терпения, пока мы выберемся в жилое место. Но наша борьба и усилие не пропали даром, и, может быть, они послужат примером тем, кому придется столкнуться с природой центральной части Восточного Саяна.
Очень добрая, мудрая книга не столько об экспедиции, сколько о тайге и горах.
Горное озеро.
Долина вулканов.
Перед грозой.
Красавица кабарга, ласково называемая Федосеевым кабарожкой.
Хитрюга соболь.
Рысенок
Книга прочитана в рамках МФМ-7 Клуба книгопутешественников
Книга очень понравилась - то, что нужно для любителей путешествий, мира дикой природы и приключений. Вместе с экспедицией по Саянским горам читатель переживает за судьбу её участников, радуется их успехам и разделяет горести от неудач. После прочтения книги возникло желание воочию увидеть красоту этих гор - белоснежные гольцы, кристально чистые реки, девственные таёжные леса!
"Как прекрасна жизнь, между прочим, и потому, что человек может путешествовать". И. Гончаров.
Мы не должны щадить свой труд, но, чтобы не попасть впросак, не должны и пренебрегать осторожностью.
Только люди, глубоко любящие и понимающие природу, чувствуют себя в экспедиции легко, и их работа полна неподдельного энтузиазма. Они способны увидеть настоящую красоту, им легче распознать скрытые в недрах сокровища, их трудно сбить с пути, они сумеют найти для себя наслаждение и в тяжелом походе, и в ночной грозе, и в грохоте обвала. У них на всю жизнь неизгладимо остается в памяти брачная песня марала, и отдых у костра под старой елью, и даже кружка выпитого горячего чая где-нибудь на леднике или под пиком. Они с удовольствием вспоминают опасные переправы, случайные встречи с медведем, неудачи в пути, и их снова и снова тянет туда, где побеждают только знание и сила, а риск и смелость являются залогом успеха.