Дэшил Хэммет (1894–1961) — родоначальник «крутого детектива», в котором действует безжалостный герой-одиночка, сражающийся со злом жестокими методами. «Мальтийский сокол» единодушно называют «лучшим американским детективом всех времен». В нем две группы международных авантюристов охотятся за скульптурной фигуркой птицы, которая была неким символом ордена тамплиеров. Мальтийскому соколу практически нет цены, поэтому борьба за нее идет не на жизнь, а на смерть.
Открываем "Мальтийского сокола" и попадаем в тот самый "крутой детектив" - жанр, родоначальником которого является Дэшил Хэммет. Нас с порога встречает неимоверно брутальный персонаж - частный сыщик Сэм Спейд: высокого роста, с мефистофелевским лицом и мощной фигурой атлета. Он самоуверен, местами груб и за словом в карман не лезет - воплощение женской мечты того времени. Что подтверждается их повышенным интересом к Спейду, дамочки буквально вешаются ему на шею. Таковы реалии Америки первой половины 20 века, где герой-одиночка, сражающийся со злом его же методами - кулаками и пистолетами - выглядел реальным защитником. Но не стоит думать, что исключительно наличие физической силы делает из Спейда крутого сыщика. Конечно, при этом он обладает также первоклассным логическим мышлением.
Однажды в его контору вплывает соблазнительная молодая женщина и рассказывает слезливую историю о сбежавшей сестре, которую нужно вернуть в лоно семьи. Дамочка, дескать, боится соблазнившего сестру негодяя, который должен вечером прийти к ней в отель. Сэм не верит красотке, но гонорар убеждает его приступить к работе. Он отправляет своего компаньона проследить за встречей новоиспечёной клиентки с тем типом. А ночью полиция обнаруживает труп компаньона, а позже труп того, за кем он следил. Но это цветочки. Вскоре Спейд узнаёт, что оказался в самом центре охоты за бесценной статуэткой мальтийского ордена, которую пытаются разыскать и присвоить себе сразу несколько человек.
В "крутом детективе" не будет степенного расследования, с чаепитиями и соседскими сплетнями. Не будет и торжествующего закона. В этом жанре закон вершит сам герой-одиночка. Полиция с её правоохранительной функцией будет напротив - всячески чинить частному сыщику препятствия, и только в самом конце романа защёлкнет наручники на руках оставшихся в живых виновных, которых выдаст им наш герой. Так что если кто-то ожидает от этой книги классического британского детектива прошлого века, может сразу проходить мимо. Не стоит забывать, что если книга попала в какой-то там топ лучших криминальных романов, она совершенно не должна отвечать нашим представлениям о жанре. Туда всё же отбирались представители разных эпох и направлений. А в те времена в Америке популярны были именно такие детективы. И тут "Мальтийский сокол" действительно эталон. Пусть и не актуальный ныне.
Книжное государство, с командой "Стройотряд КЛУЭДО" вместе с Таней tatianadik , Наташей thali , Викой SantelliBungeys и Олей Penelopa2
Открываем "Мальтийского сокола" и попадаем в тот самый "крутой детектив" - жанр, родоначальником которого является Дэшил Хэммет. Нас с порога встречает неимоверно брутальный персонаж - частный сыщик Сэм Спейд: высокого роста, с мефистофелевским лицом и мощной фигурой атлета. Он самоуверен, местами груб и за словом в карман не лезет - воплощение женской мечты того времени. Что подтверждается их повышенным интересом к Спейду, дамочки буквально вешаются ему на шею. Таковы реалии Америки первой половины 20 века, где герой-одиночка, сражающийся со злом его же методами - кулаками и пистолетами - выглядел реальным защитником. Но не стоит думать, что исключительно наличие физической силы делает из Спейда крутого сыщика. Конечно, при этом он обладает также первоклассным логическим мышлением.
Однажды в его контору вплывает соблазнительная молодая женщина и рассказывает слезливую историю о сбежавшей сестре, которую нужно вернуть в лоно семьи. Дамочка, дескать, боится соблазнившего сестру негодяя, который должен вечером прийти к ней в отель. Сэм не верит красотке, но гонорар убеждает его приступить к работе. Он отправляет своего компаньона проследить за встречей новоиспечёной клиентки с тем типом. А ночью полиция обнаруживает труп компаньона, а позже труп того, за кем он следил. Но это цветочки. Вскоре Спейд узнаёт, что оказался в самом центре охоты за бесценной статуэткой мальтийского ордена, которую пытаются разыскать и присвоить себе сразу несколько человек.
В "крутом детективе" не будет степенного расследования, с чаепитиями и соседскими сплетнями. Не будет и торжествующего закона. В этом жанре закон вершит сам герой-одиночка. Полиция с её правоохранительной функцией будет напротив - всячески чинить частному сыщику препятствия, и только в самом конце романа защёлкнет наручники на руках оставшихся в живых виновных, которых выдаст им наш герой. Так что если кто-то ожидает от этой книги классического британского детектива прошлого века, может сразу проходить мимо. Не стоит забывать, что если книга попала в какой-то там топ лучших криминальных романов, она совершенно не должна отвечать нашим представлениям о жанре. Туда всё же отбирались представители разных эпох и направлений. А в те времена в Америке популярны были именно такие детективы. И тут "Мальтийский сокол" действительно эталон. Пусть и не актуальный ныне.
Книжное государство, с командой "Стройотряд КЛУЭДО" вместе с Таней tatianadik , Наташей thali , Викой SantelliBungeys и Олей Penelopa2
В заглавной рецензии к этому роману сказано, что это классический детектив. Это не совсем верно.
"Мальтийский сокол" — это классический американский детектив. А это — большая разница.
В романе Хэммета не будет стройного расследования, череды свидетелей, скрытых загадок и тайн.
Здесь, по закону жанра, вас ждёт брутальный сыщик, невообразимая гламурная дива, старинный артефакт, за которым кто только не охотится.
Мне лично такие вот американские романы никогда не казались похожими на детективы. Скорее, это боевики с загадками.
Здесь много мордобоя, оружия, грубости и обмана.
Но, тем не менее, подобные ретро-романы довольно-таки интересны. И пусть они несколько устарели, но вот есть в них некоторый шик и притягательность!
Книга прочитана в рамках игры "Кот в мешке".
"Лучший американский детектив всех времен"? Ну уж нет! Возможно, перевод не самый удачный, но это не отменяет того факта, что данный детектив жутко старомоден, написан корявым языком, сюжет в нем схематичный, персонажи шаблонные, а интриги как таковой нет.
Запомнится мне только тем, что у персонажей постоянно происходило что-то странное с глазами:
Гнев окрасил ее глаза в фиолетовый цвет.
Глаза толстяка превратились в горящие угольки, еле видные за розовыми складками жира.
Глаза его горели желтым огнем.
Темные, налитые кровью глаза безумно сверкали над отвисшими, обнажившими красную плоть нижними веками.
Черные глаза бегали от одного человека к другому. Они были настолько черными, что казались плоскими, двумерными.
В его глазах на миг появилось выражение страха, но его тут же смыло густеющей мутью, застилавшей взор
Почему эта книга в списке "1001 books you must read before you die" - мне не понять. Классический американский детектив своего времени: девушки сексуальны и более-менее доступны, крутой главный герой, так, что круче только яйца да горы, тестостерон прет изо всех щелей, шовинизм, сексизм и все, что полагалось в ту эпоху,
Думаю, отдельный плюс книги в том, что там нет лишних деталей. Описаний ровно столько, чтобы дать картинку, а вот динамики хоть отбавляй. Хэммет важен для ознакомления как один из основателей жанра, но абсолютно несовременен сейчас, чего не скажешь, например, о Кейне. Хэммет хорош для экранизаций времен кодекса Хейса, а сейчас его время прошло, именно поэтому в моем понимании он и не вписывается в подборку. Ну, да Бог с ней, в целом книга неплохая и позволила мне скоротать вечер.
Американский детектив. Уж такой разрекламированный, что аж в список "1001" попал. Но я не прониклась. Герои схематичны, само преступление так себе, все понятно практически с первых страниц. И что было, и что будет, и чем все закончится. Пожалуй одного поступка героя я не ожидала ( промолчу, чтобы не спойлерить), а все остальное понимается сразу.
Книга прочитана в рамках игры "Вокруг света".
— Каждому, — мягко ответил Спейд, — есть чего скрывать.
Спейд обнял ее так, что вздулись мышцы под синими рукавами его пиджака, одну руку он запустил в ее рыжие волосы, другой ласкал хрупкую спину. Глаза его горели желтым огнем.
Однажды человек по фамилии Флиткрафт ушел на обед из своей маклерской конторы в Такоме и более туда не возвращался. Не пришел он и играть в гольф в четыре часа дня, куда сам же пригласил знакомого за полчаса до своего ухода на обед. Жена и дети больше никогда его не видели... Он исчез, как исчезает кулак, когда разжимаешь пальцы... Случилось это в 1922 году. В 1927 я работал в крупном детективном агентстве в Сиэтле. Приходит к нам миссис Флиткрафт и говорит, что в Спокане видели человека, похожего на ее мужа. Я поехал туда. Это действительно оказался Флиткрафт. Он уже два года жил в Спокане под именем Чарлза Пирса. Торговал автомобилями, что приносило ему от двадцати до двадцати пяти тысяч долларов в год, имел жену, сына-малыша, дом в пригороде Спокана и в теплое время после четырех часов дня любил играть в гольф... Чувства вины Флиткрафт не испытывал. Он оставил свою первую семью хорошо обеспеченной, собственное же поведение казалось ему вполне оправданным... В тот день по дороге на обед он проходил мимо стройки. Неподалеку от него на тротуар грохнулась балка, сорвавшаяся с восьмого или девятого этажа. Балка его не задела, правда, осколком выбитого асфальта ему оцарапало лицо. Просто кожу содрало, но шрам всё-таки остался. Когда он рассказывал об этом, то любовно потирал его пальцем. Хотя он, по собственному признанию, до смерти испугался, главным все же было потрясение, а не испуг. Он испытывал такое чувство, будто кто-то сорвал покров с жизни и показал ему ее устройство. Флиткрафт был достойным гражданином, хорошим мужем и заботливым отцом не по принуждению, а из внутренней потребности жить в согласии с окружающим миром. Его так воспитали. Такими были люди вокруг него. Та жизнь, которую он знал, была ясной, упорядоченной, здравой и ответственной. Падение балки показало ему, что на самом деле жизнь совсем не такова. Его, достойного гражданина, мужа, отца, могло смахнуть с лица земли между конторой и рестораном случайно сорвавшейся балкой. Он вдруг осознал, что люди умирают по чистой случайности, а живут лишь до тех пор, пока их щадит слепой рок. И потрясла его больше всего даже не несправедливость: с ней, в конце концов, оправившись от первого шока, он смирился. Самое сильное потрясение он испытал, открыв для себя, что, упорядочивая свои дела, он отдалялся от жизни, а не приближался к ней. Он сказал, что, не успев пройти и двадцати футов от того места, где упала балка, понял, что не обретет душевного покоя, пока не приспособит себя к новому пониманию жизни. К концу обеда он уже знал, как ему приспособиться. Жизнь его может прервать случайно сорвавшаяся балка: нет уж, он сам ее изменит не менее случайным образом, просто исчезнув. По его словам, он любил свою семью, как все любят, но, во-первых, он оставлял ее обеспеченной, а во-вторых, он любит домочадцев не настолько, чтобы разлука с ними была для него мучительной. В тот же день он уехал в Сиэтл, а оттуда пароходом добрался до Сан-Франциско. Пару лет его носило по стране, а затем принесло на Северо-Запад, в Спокан, где он осел и снова женился. Его новая жена внешне не была похожа на прежнюю, но все-таки между ними было много общего. Она принадлежала к тому хорошо известному типу женщин, которые любят гольф, бридж и новые рецепты салатов. Он никогда не жалел о содеянном, поскольку считал свое поведение оправданным. Я даже думаю, что не догадывался, что, как и следовало ожидать, попал в ту же самую колею, из которой выбрался в Такоме. Но именно это мне больше всего в нем и нравилось. Он приспособился к тому, что балки падают, а когда они падать перестали, он приспособился и к тому, что они больше не падают.
Пока вам удается убеждать меня слепо доверять вам, вам нет нужды доверять мне.
Я люблю людей, которые прямо заявляют, что им небезразличны собственные интересы. Мы все таковы. Я не доверяю тем, кто утверждает противоположное. А тем, кто действительно не заботится о собственном интересе и говорит об этом вслух, я не доверяю больше всего, потому что они ослы, и более того, ослы, идущие наперекор природе.