Йен М. Бэнкс — один из признанных мастеров «интеллектуальной космической оперы», писатель, создавший свою собственную Вселенную.
Вселенную, в которой идёт ВОЙНА…
Но у всякой войны есть — НАЧАЛО.
Времена, когда те, что скоро вступят в бой, ещё только стоят перед ВЫБОРОМ ОРУЖИЯ…
«Выбор оружия» - одна из самых тяжелых книг в бэнксовской серии о Культуре (сообществе космических цивилизаций). В сущности, она о постоянном поиске смерти. Только вот понимаешь это уже ближе к концу повествования.
Не сразу обращаешь внимание на необычную нумерацию глав. Их две – те, что обозначены римскими цифрами, идут по возрастающей, арабскими – в обратном порядке. Следуя нумерации происходит и описание событий – жизни Шерадинина Закалве, агента по специальным операциям.
Занимаясь умеренным прогрессорством среди неприсоединившихся к сообществу народов, Культура постоянно испытывает потребность в кадрах с менталитетом «аборигенов». А так как последние постоянно за что-нибудь воюют, то самыми востребованными оказываются полководцы. Закалве – как раз, такой специалист по конфликтным ситуациям.
Сбежав со своей родной планеты, он 50 лет провел в анабиозе, надеясь забыть совершенное и начать новую жизнь, но вновь попал на войну, только ведущуюся на… айсбергах. Посчитав своим долгом доложить начальству о готовящемся заговоре, Закалве был выкинут сослуживцами в ледяную пургу и неминуемо бы замерз, если бы рядом не опустился модуль Культуры. От полученного предложения трудно было отказаться. В обмен на жизнь и фиксацию тридцатилетнего возраста, он стал агентом по спецоперациям, перемещаясь с одной войны на другую. При этом, его полководческие таланты даже не играли особой роли, и, выигрывая битвы, он сознательно отдавал победу противнику, потому что Культура имела другое мнение на этот счет.
Но были несколько отличительных особенностей. Закалве упорно отказывался модифицировать свое тело, что значительно повысило бы его выживаемость. И порой только вмешательство в самый последний момент его попечителей спасало ему жизнь. И еще эта фобия – нервный срыв при виде белого стула или табурета.
В итоге получился такой Агасфер, бредущий от одного конфликта к другому и постоянно ищущий расплату за когда-то совершенное преступление.
Вердикт. Читать в порядке следования цикла после «Вспомни о Флебе» и «Игрока».
P.S. У книги просто ужасная обложка. Ее «игривость» явно не соответствует содержанию.
PP.S. Рецензии на книги цикла о Культуре – «Вспомни о Флебе», «Игрок», «Эксцессия», «Инверсии», «Материя», «Несущественная деталь».
«Выбор оружия» - одна из самых тяжелых книг в бэнксовской серии о Культуре (сообществе космических цивилизаций). В сущности, она о постоянном поиске смерти. Только вот понимаешь это уже ближе к концу повествования.
Не сразу обращаешь внимание на необычную нумерацию глав. Их две – те, что обозначены римскими цифрами, идут по возрастающей, арабскими – в обратном порядке. Следуя нумерации происходит и описание событий – жизни Шерадинина Закалве, агента по специальным операциям.
Занимаясь умеренным прогрессорством среди неприсоединившихся к сообществу народов, Культура постоянно испытывает потребность в кадрах с менталитетом «аборигенов». А так как последние постоянно за что-нибудь воюют, то самыми востребованными оказываются полководцы. Закалве – как раз, такой специалист по конфликтным ситуациям.
Сбежав со своей родной планеты, он 50 лет провел в анабиозе, надеясь забыть совершенное и начать новую жизнь, но вновь попал на войну, только ведущуюся на… айсбергах. Посчитав своим долгом доложить начальству о готовящемся заговоре, Закалве был выкинут сослуживцами в ледяную пургу и неминуемо бы замерз, если бы рядом не опустился модуль Культуры. От полученного предложения трудно было отказаться. В обмен на жизнь и фиксацию тридцатилетнего возраста, он стал агентом по спецоперациям, перемещаясь с одной войны на другую. При этом, его полководческие таланты даже не играли особой роли, и, выигрывая битвы, он сознательно отдавал победу противнику, потому что Культура имела другое мнение на этот счет.
Но были несколько отличительных особенностей. Закалве упорно отказывался модифицировать свое тело, что значительно повысило бы его выживаемость. И порой только вмешательство в самый последний момент его попечителей спасало ему жизнь. И еще эта фобия – нервный срыв при виде белого стула или табурета.
В итоге получился такой Агасфер, бредущий от одного конфликта к другому и постоянно ищущий расплату за когда-то совершенное преступление.
Вердикт. Читать в порядке следования цикла после «Вспомни о Флебе» и «Игрока».
P.S. У книги просто ужасная обложка. Ее «игривость» явно не соответствует содержанию.
PP.S. Рецензии на книги цикла о Культуре – «Вспомни о Флебе», «Игрок», «Эксцессия», «Инверсии», «Материя», «Несущественная деталь».
Если бы я твердо не решила писать рецензии на всю серию книг Культуры, то наверное бы промолчала об этой книге. Сложная она. Тяжелая. Как в плане сюжета, так и постоянными скачками между флешбэками и настоящим.
Итак, перед нами снова Культура, ее агент и ее наемник, которому дают задания выиграть или проиграть войну, как Культуре угодно. Наемник тоже не прост, у него своих тараканов на троих хватит.
Еще есть очень давняя истории (Наемнику двести лет с гаком), потеря памяти (и не мудрено, я насчитала? что ему в голову стреляли раз пять, не считая моментов когда ее ему отрубили, просто избивали и тд.), и мучительный побег от самого себя (конечно же, неудачный).
Книга тяжелая, изматывающая, но в тоже время, от нее не оторваться. Каждый эпизод по своему красив. Описание инопланетных городов, где приходится сражаться наемнику, заставляли меня читать еще более жадно. Военные дилеммы выставляемые Бэнксом, разные точки зрения на войну героев. За всем этим интересно следить.
Где-то в начале, я подумала что может у меня появится второй любимый герой в цикле Культуры, но Закалве своими постоянными мучениями, тяжелыми мутными размышлениями и горем, которое он не может вспомнить, заставил меня в итоге его возненавидеть. Потому что не важно как оно было, если ты сам себя казнишь и носишь в сердце много боли, хочешь не хочешь ты раздашь ее людям, что рядом с тобой. Сделаешь им больно, даже если не хочешь этого. И так по кругу, больше боли с каждым забегом, больше вины и только один способ вырваться из этого плена. Простить себя, отпустить свою вину.
Может быть тут личное, терпеть не могу мучеников.
Культура показана всесильной и беспомощной. Вот уж не знаю, зачем им наемники. Можно подумать что культуриане(?) не способны достойно внедряться в иные цивилизации, раз уж Культуре эти игры нужны. Это тоже интересный вопрос, поднятый еще в Игроке и продолженный в Выборе Оружия.
— Но мы в “Особых обстоятельствах” имеем дело с моральным эквивалентом “черных дыр”, где нормальные законы верного и неверного, общие для всей Вселенной, нарушаются. Это и есть особые обстоятельства, наша территория.
Мне кажется, вот он ответ. Особым обстоятельствам приходится искать "моральных уродов" что бы играть достойно на этом поле. Или создавать их (как было с Игроком).
В общем тяжелая, местами мерзкая, но очень интересная книга.
P.S. А еще, мне не повезло, я разгадала загадку наемника где-то на первой трети книги и дальше мне было не так интересно, как могло.
Необычная захватывающая книга, которая с первых же страниц бросает в самую гущу событий. Сначала читалась с трудом, сложно было сориентироваться в происходящем. Книга третья в цикле о Культуре, и хоть связи с предыдущими мало, всё равно, если начать читать с неё, ощущается некий дефецит знаний об устройстве описанных миров и самой Культуры. Также слегка путала необычная нумерация глав, часть истории рассказана с помощью инверсии — последовательность событий идёт от начала к концу. Однако было интересно собирать цельную картину из этих мозаичных кусочков, постепенно узнавать о прошлом героя.
Главный герой — специалист по военным конфликтам, который за поддержание вечной молодости и немалое вознаграждение, выполняет для Культуры всевозможную грязную работу. В прошлом его много тайн, самая главная раскроется лишь к финалу, обеспечив шокирующее завершение истории, в которой много боли, вины и поиска прощения.
Помимо рефлексии главного героя и философских рассуждений, в книге много экшена, динамичных погонь и преследований, сражений. Интересно описаны миры, в которых довелось побывать герою. Порадовал приятный ненавязчивый юмор и воистину забавные названия космических кораблей. К тому же эпилог немного сглаживает печальные тона финала.
Это моя вторая книга Бэнкса и вторая книга из цикла "Культура". Она вернула мне веру в то, что я все-таки могу читать Бэнкса.
Главный герой - специалист по военным конфликтам Закалве Шерадинин. В качестве платы, ему стабилизировали возраст, увеличили возможности тела, регулярно штопают, ну и платят соответственно.
Сама книга параллельно повествует две сюжетные линии: текущие события и воспоминания, отличается нумерация глав, римскими и арабскими цифрами. Повествование воспоминаний развивается спирально и прерывисто. Однако, я прониклась внутренним миром героя, многие мелочи раскрывали его с разных сторон. И оттого концовка меня шокировала.
Книга мне понравилась, сюжет захватывал внимание, давал понятие о политике культуры изнутри.
Итак, еще один роман из цикла "Культура", еще одна космопера. Множество претензий к переводчикам АСТа имеют под собой все основания - читать книгу сложно. Но т.к. мой английский не настолько хорош, чтобы читать Бэнкса в оригинале, пришлось довольствоваться единственным на данный момент русскоязычным изданием.
И сейчас, продравшись через странный пересказ, вольное изложение и обратную хронологию глав, я всё же пребываю в восторге. Думается, "Выбор оружия" - это лучший роман Бэнкса-фантаста. Космическая опера, которая интересна не только сражениями, но и сюжетом, который затягивает в водоворот поисков... За что же настолько винит себя главный герой? Почему он не может даже находиться в одном помещении со стульями? Великолепный стратег, бог войны - зачем он больше двухсот лет сражается, ради чего? И почему далеко не всегда он оказывается на той стороне, которая ему по душе?
В конечном итоге Бэнкс двумя ударами разрубает гордиев узел, им же созданный.
И вряд ли кто-то останется равнодушным к такой развязке...
Аплодисменты, занавес, шок. Браво, Иэн!
— Но мы в «Особых обстоятельствах» имеем дело с моральным эквивалентом «чёрных дыр», где нормальные законы верного и неверного, общие для всей Вселенной, нарушаются. Это и есть особые обстоятельства, наша территория.
Нужно всего-навсего, втолковывала ему Сма, думать в семи измерениях и представлять Вселенную на поверхности тора. Точка становится кругом — она родилась, затем расширилась, двигаясь по внутренней части тора, через верх, до внешней стороны, а затем снова возвращаясь в прежнее состояние.
— Я думаю так: то, во что люди верят, они и считают правильным. — В его голосе слышалась горечь. — А доводы, утверждения… словом, то, о чём можно спорить, появляется позже и, в сущности, не имеет смысла. Именно поэтому спор нельзя выиграть…
— Позволь рассказать тебе одну историю. — Это обязательно? — Не больше чем для тебя слушать её.
— История, кстати, правдивая. Впрочем, это не имеет значения. Существовало одно местечко, где к вопросу о наличии у человека души относились очень серьёзно. Много людей, колледжи, университеты, города и даже страны постоянно обсуждали эту проблему и смежные с ней темы.
Примерно тысячу лет назад один король-философ, которого считали мудрейшим человеком на планете, заявил, что эти вопросы отнимают у человечества слишком много сил, которым можно было бы найти более достойное применение. По его приказу для окончательного завершения дискуссии были приглашены самые умные мужчины и женщины. Чтобы собрать всех, кто пожелал принять в этом участие, потребовалось немало лет. Ещё столько же отняло опубликование всевозможных трактатов, книг, каковые появились в результате обсуждения. А король тем временем отправился в горы, дабы в одиночестве очистить свой разум. Вернуться он собирался тогда, когда спор иссякнет и будет оглашено окончательное решение. Прошли годы, прежде чем король-философ и самые умные люди встретились. Правитель выслушал всех, кому было что сказать о существовании души.
Пришлось ему опять покинуть суетный мир, чтобы обдумать услышанное, и спустя год король объявил, что ответ опубликует в многотомной книге. Были открыты два издательства, и каждое выпустило по большому и толстому тому. В одном на каждой странице повторялась одна и та же фраза: «Душа существует», в другом — »Душа не существует». Надо отметить, что на языке этого королевства каждая такая фраза состояла из одинакового количества слов и даже одинакового количества букв.
Люди внимательно перелистывали страницы книг в надежде найти ответ на вопрос, ключ к разгадке, тщетно пытаясь увидеть что-либо другое, кроме этих фраз. Напрасно! Обратились к королю, но тот дал обет молчания, и только кивал или качал головой, когда его спрашивали о чём-то, что касалось управления государством. Если же речь шла о душе, правитель никак не реагировал на подобные вопросы. И опять начались бесконечные споры, было написано немало трактатов, так или иначе касавшихся этой проблемы…
Через полгода после выхода в свет этих двух томов появились ещё два, но на этот раз издательство, которое напечатало книгу, начинавшуюся с фразы «Душа существует», изменило своё утверждение на диаметрально противоположное. Другое же издательство теперь сообщало на страницах своего тома: «Душа не существует». Так теперь происходило каждые полгода. Король дожил до глубокой старости, и при его жизни было издано нескольких десятков томов. Когда он уже лежал на смертном одре, придворный философ положил по обе стороны от него по экземпляру книги, надеясь, что голова короля склонится в момент смерти в ту или иную сторону и тогда станет ясно, какому выводу правитель отдаёт (или, точнее, отдавал) предпочтение. Но король умер, глядя прямо перед собой, и голова его осталась неподвижно лежать на подушке.
Книги издаются вот уже тысячу лет, до сих пор являясь источником нескончаемых споров и…
Он поднял руку, останавливая рассказчика.
— У этой истории есть конец?
— Нет. — Довольная улыбка появилась на лице Кая. — Нет. Но в этом как раз и вся соль.
— Но если у чего-то нет конца, — крикнул ему в спину Кай, — то это ещё не значит…
Плавно закрылась дверь лифта. Оставшийся в комнате отдыха человек, не отрываясь, следил, как пополз к центру корабля индикатор движения кабины.
— … что нет решения, — тихо закончил Кай.