На ножах

38 часов, господа! 38 часов звучания, а еще – 34 минуты и 53 секунды.
Я слушал этот роман целый месяц!
Месяц в деревне.
Я слушал его на послеобеденных прогулках, шагая по лесной бетонке, заваленной еловыми иглами и раскрашенной на манер тигровой шкуры солнечными пятнами. Слушал в машине, по дороге в Москву и из Москвы, но больше всего я слушал книгу в матерчатом раскладном кресле, сидя на веранде дощатого дачного домика. Утром я выходил с кружкой кофе, пледом и даже в шапке на веранду. Садился и включал книгу. Глаза мои устремлялись на щебенку запущенного сада камней, и в солнечные дни я смотрел, как на него неуклонно наплывает теневой угол выступающего балкона. Я срывал, растущие в ногах, на отмостке, ромашки и рассеянно гадал, срывая лепестки, постоянно сбиваясь: любит, не любит, не зная, про кого гадаю. Шли недели, а чтец не прекращал своего мрачного бормотания.

И наконец, роман кончился. Что тут сказать? Я постоянно на него досадовал, ведь нельзя отнимать у читателя так много времени. Это, прежде всего, нескромно. Лесков напоминал мне того горе-оратора, который на банкете поднялся с рюмкой и говорит, говорит, и не может остановиться. И вроде бы фраза подходит к логическому концу, все облегченно поднимают свои бокалы выше, как вдруг оратор заходит на новый круг: «Да, и вот еще…». Хоть, Лесков написал «Ножи» очень профессионально, раскрыл все образы с величайшим мастерством, протянул бесконечный кабель сюжета без скручивания и нахлестов, и все в конце сошлось, структура романа все-таки как бы проваливается под собственной тяжестью. Лесков, как оказалось, публиковал роман в журнале в процессе написания, воюя с цензорами и редакторами, которые вырезали целые куски, выбрасывали за борт «сомнительных» персонажей. Из-за этого течение романа постоянно меняло свое русло, и Лескову приходилось впопыхах подправлять сюжет, не имея возможности изменить начало.

В результате, в романе получилось множество сюжетных линий, туча персонажей, а по количеству трупов в финале он может соперничать с трагедиями Шекспира или с «Бесами» Достоевского. Кстати, многие современники воспринимали эти два романа почти как единое целое. Они выходили параллельно в журнале «Русский вестник» Каткова. Левые критики называли их не иначе, как «катковская пропаганда», а в голове тогдашней публики они, без сомнения, мешались. Ведь подписчики «Русского вестника» каждый месяц читали кусок «Ножей», кусок «Бесов» и ждали нового номера.

В центре сюжета здесь стоит женщина. Ее зовут Глафира Бадростина. Это такая черная королева. Она невероятно красива, и дьявольски умна. Все в нее влюблены, и всеми она манипулирует, обещая в награду руку и сердце. А значит, – вожделенное тело и громадное состояние. Она ходит только в черных платьях. Черные брови, черный веер, черные глаза. «Девочка – черная мамба». Ко всему, она обладает демоническим талантом перевоплощения, меняет при необходимости стиль жизни и манеру поведения.

Завязкой сюжета является приезд в уездный город N двух молодых людей, лет по 35. Их зовут Павел Горданов и Иосаф Висленев. Их появление – начало осуществления преступного плана Глафиры, которая собирается отправить на тот свет своего богатого мужа. «Старик слишком зажился». Горданов и Висленев – отпетые негодяи, старые знакомые Глафиры по нигилистической коммуне. Они должны ей помочь. Сюжет выстраивается по сценарию, сочиненному Глафирой. Он предполагает подмену завещания, компрометацию мужа, и убийство: Горданов должен сыграть роль киллера, Висленев – козла отпущения. Все это растягивается на долгое время, редактируется привходящими обстоятельствами и обретает все более зловещий характер.

По атмосфере роман похож на готические фильмы Тима Бартона: нуар с элементами карнавала. И авантюрности. Здесь есть поджоги, разбойничьи нападения, подброшенные ножи, приклеенные бороды, подпиленные мосты, фиктивные браки, фальшивые раны, сожженные завещания, язычески камлания с добыванием дикого огня, спиритические сеансы, привидения и ясновидящие дети. Все это пронизывает ожидание близкой беды. Читательское внимание удерживается, в основном, убийствами, соблазнениями, охотой за наследством, ограблениями и презентацией бесконечных коварных планов, как завладеть состоянием. Интриги плетутся со всех сторон, и к концу романа в них запутываешься окончательно. Но бросить жалко. Из этого романа получился бы отличный нуарный сериал, если бы режиссером был Бортко, а продюсерами ребята из «Игры престолов».

В романе, конечно, есть и сюжетные линии с положительными персонажами. Кстати, их Лесков точно умеет делать лучше, чем Достоевский. Это принципиальные спокойные ребята, без припадков и заламывания рук. Они делают то, что считают правильным. Без истерики. И добро побеждает зло. Хорошие – женятся. Плохие занимают свои места в могилах и домах для умалишенных. Только одна черная королева Глафира, которая перехитрила саму себя и на время оказалась в проигрыше, притаилась. Но в ее черных глазах, не сегодня, завтра, обязательно блеснет дьявольская искра.

На ножах с белым светом: как алчность боролась с человечностью

Прочитала и хожу под таким впечатлением, что трудно правильно подобрать слова.
Во-первых, очень массивный томик, но читается очень плавно, хотя и долго)) Полный по-лесковски запоминающихся персонажей, переданных фантастически легко и красиво, с богатыми переливами прекрасного русского языка.
Во-вторых, для меня это был новый "пласт общества". В "Житие одной бабы" он познакомил меня с крестьянством, в "Леди Макбет Мценского уезда" - со сложными купеческими отношениями, в "Соборянях" - с духовенством, и вот пришла пора людей "благородного сословья".
В-третьих, аннотация у книги - ни о чем, чего ждать я не знала. А получила прекрасный роман, погрузивший меня в жизнь 19 века, с интригами, убийствами, любовями, предательствами и особенным русским неторопливым, но неминуемым оттенком отношений. Роман действительно очень неторопливый, полный подробностей и деталек века, позволяющий ощутить себя буквально в центре водоворота сюжета и множества действующих лиц. А лица-то какие! Глафира Бодростина - ураган, фейерверк, о который так легко повредится, Александра Синтянина - твердь земная, на которую так хочется опереться, да не каждому дано, Лариса - тихий омут, где может черт те кто водится, Катерина Форова - безрассудная или скорее безрассудочная оригиналка, Алина - тетя с очень гибкой моралью и гибким же умом. Мужики им под стать собрались, один затмевает другого)) От циника и этически падшего "комбинатора" до фаталиста-нестяжателя.
Примечательно, что Лесков не делает их радикально черными или белыми. Только к Александре мне показалось он был неравнодушен. Да и она живет неровной жизнью -не только белая полоса у нее. Остальные, даже представленные с очень неприглядных сторон, показаны и с других позиций. То есть читателю дается возможность самому отмерить меру осуждения и оправдания каждому. Ну например, если человек реальный и пожизненный подлец, то предложено подумать над особенностями его рождения и воспитания, если бесхарактерный трус и тупица - то посмотрите к чему это приходит; во общем ни у кого жизнь не сахар и каждый кузнец своей судьбы.
Провинциальное общество взбудоражено приездом пары молодых вертопрахов, имеющих грандиозные планы и еще более грандиозные амбиции. С этого начитается наша история. Пока мы следим за разворачивающимися событиями, нам раскрываются многие тайны отношений, попирающих семейные ценности, показываются циничные аферы (а как смешно описывается "приобретение мужей" и отпущение их на последующий "оброк" или "барщину", мне кажется автор улыбался когда писал), незаметно внедряется мысль о человечности отношений и бесчеловечности поступков, без особого поучения показаны наглядно результаты наивной веры вертопрахам. Помимо прочего мы поучаствуем в детективном сюжете, завязанном на большое наследство и надежды об оном; в драматическом развращении невинных и романтическом воссоединении любящих. Будет и социальная затронута составляющая - о крестьянстве сказано довольно определенно. Уже в процессе чтения становилось понятно отчего роман был запрещен современниками, отчего "правда глаза колола", так как делала и делает она это в книге очень метко. Концовка заставляет задуматься о воздаянии за труды каждому и о том, что каждый наш поступок пускает круги по воде, и кого он затронет в какой степени зависит прежде всего от нас.

Роман Николая Лескова "На ножах" посвящен непростым процессам раскола, происходившего в жизни русского общества в 1860-х годах. С одной стороны зарождались будущие революционные течения, создавались какие-то кружки, с правилами низвергающими старые устои и нравы, образовывались коммуны и т.п., а с другой в пику им нарастало реакционное противостояние людей, видящих в переменах пугающие признаки разложения общества, существовавшего до того за счет соблюдения христианской морали.

В центре повествования романа автором выстраивается детективно-криминальная линия классического противоборства сил добра и зла. Главная злодейка Глафира Бодростина, когда-то по молодости лет увлекавшаяся идеями нигилизма и входившая в студенческий кружок, а ныне являющаяся женой крупного провинциального помещика, с целью получения наследства задумывает убийство своего мужа. Для этой цели она привлекает парочку своих бывших соратников, бежавших из столицы в провинцию в поисках лучшей доли, Горданова и Висленева, которые тоже участвуют в деле не без меркантильного интереса. Постепенно и неторопливо сплетая масштабную сеть интриг, "паучиха" в итоге запутывается сама, причем даже без деятельного участия сил добра, представленных в романе генеральшей Синтяниной, твердо характерной и весьма жертвенной женщиной, влюбленной в тошнотворно благородного филантропа Подозерова. Помимо перечисленных персонажей в авантюру оказываются вовлеченными еще десятка два второстепенных, но очень качественно прорисованных героев, каждый из которых вносит свою значимую лепту в событийный ряд. По ходу романа происходит своеобразное испытание характеров, в результате которого циничные, нравственно выродившиеся и опустившиеся до убийства бывшие нигилисты оказываются у разбитого корыта, а верные идеалам добра, любви и взаимопонимания Синтянина и Подозеров срывают джекпот.

Главная идея романа не закапывалась автором в пласты романа глубоко и лежит на поверхности. Лесков хотел показать насколько опасны разрушительные идеи создания нового мира, отрицающего любовь как основу взаимоотношений между людьми. Ведь они разрушают прежде всего изнутри самого человека, меняя его морально-нравственный облик с благородного на уродливо-низменный. Что ты будешь привносить в жизнь, то ты от нее и получишь.

Роман несколько затянут, но хороший слог автора и объемные, харизматичные персонажи спасают от скуки во время чтения. А неторопливость развития событий все же больше соответствует классической русской социально-психологической драме, нежели детективу.

Вот хорошо удаются Лескову женские портреты. Пусть даже эти женщины грешны, коварны и вызывают отвращение. Это уже неважно. Если меня возмущает герой, значит, автору удалось зацепить за живое.
В романе «На ножах» Николай Семёнович пытается рассказать читателям о своём отношении к нигилизму как явлению. Он его явно презирает. Главные герои достаточно омерзительны. Нигилист Горданов и Глафира стоят друг друга.
Лесков любит тему женской неверности. Мне кажется, что лейтмотив повести «Леди Макбет» в какой-то мере перекликается с описанной историей. И тут и там женщина является преступницей и настоящей дьяволицей. Меня это пугает. В голове не укладывается, что человек способен совершить преступление ради лёгких денег. Хотя все самые страшные действия совершаются из-за денег, страсти, зависти или мести.
Сам Лесков ненавидел своё творение. Он считал роман «На ножах» своим самым худшим произведением. Я читала, что у него были сложности с его публикацией. Там виделся политический подтекст. Цензура коварна. Не зря она женского рода.

Какая же язва этот ваш Лесков. Как зло, ядовито и безжалостно прошелся по всем этим "новым людям". Разбивая в труху светлый образ борцов с реакцией и носителей новых идей. Метания от нигилизма к спиритам и обратно, измена идеалам в угоду собственной выгоде.
Прекрасный цирк уродцев вышел у Лескова, ни единого героя без рыльца в пушку.
Без знания исторических реалий 80-90-х гг XIX века читать будет скучновато. Девам и пламенным юношам, боготворящим Базарова категорически не рекомендуется: шаблон порвется.

Инжир души моей, lida44 , благодарю за прекраснейший из советов.