1 раз прочитана в Книжном вызове 2024
Записки княгини Дашковой. Впервые опубликовано в Лондоне в 1840 г. на английском языке в двух томах; впервые на русском языке — в 1859 А.И. Герценом в Лондоне.
Дашкова Екатерина Романовна (урождённая Воронцова), княгиня (1743–1810). Подруга и сподвижница императрицы Екатерины II, участница государственного переворота 1762 года, президент Российской академии (1783).
Мемуары княгини Екатерины Романовны Дашковой (в девичестве Воронцовой), одной из образованнейших женщин своего времени, совершенно не похожи на дневниковые записи, они написаны по законам романистики и читаются как хороший исторический роман.
«История моей жизни», так книга была озаглавлена в рукописи – это история истинной патриотки России, в любой ситуации не боявшейся отстаивать традиции русской культуры и науки. Основные вехи повествования – история личной жизни княгини, нежные отношения с мужем, воспитание детей; подготовка и участие в дворцовом перевороте 1762 года; руководство Академиями; многочисленные путешествия за границу; опала и ссылка после смерти Екатерины Великой. Но самая важная линия, проходящая через всё произведение – отношения двух Екатерин – императрицы и Дашковой, не всегда безоблачные, но не смотря ни на что, императрица всегда описывается как мудрая, прислушивающаяся к мнению окружающих правительница.
Сама же Дашкова весьма скромно оценивает свою деятельность, как в подготовке переворота, так и на посту директора Академий. Ее жизнь нельзя назвать легкой - Дашкова не отличалась крепким здоровьем, была импульсивна (из-за чего неоднократно попадала в немилость), ей суждено было рано овдоветь, полжизни погашать долги мужа, зятя, сына, пережить неудачный брак дочери, нападки и гонения со стороны конкурентов и завистников, ссылку.
Уже в детстве она владела пятью иностранными языками, но совершенно не изъяснялась на русском (как и практически вся аристократия в 18 веке), однако достигла таких высот в его изучении, что являлась впоследствии одним из составителей «Словаря Академии Российской, словопроизводным порядком расположенного» - толкового словаря русского языка, основала департамент переводчиков, переводивший на русский язык лучшие произведения мировой литературы. Она была прогрессивной, энергичной, многосторонне развитой личностью, своей деятельностью много сделавшей для развития науки и просвещения, для процветания Российской империи. Недаром Екатерину Романовну Дашкову, великую дочь России называют «матерью языка русского».
«Записки» представляют собой колоссальный исторический материал, слепок эпохи, ведь они запечатлели нравы, царившие в России и за рубежом, и основные события в период правления пяти правителей: Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины II, Павла I и Александра I.
Советую читать всем интересующимся Отечественной историей.
Портрет-миниатюра княгини Е.Р.Дашковой кисти Озайаса Хамфри, 1770-е годы
Екатерина Дашкова. Художник Д.Г. Левицкий, 1784 год
Мемуары княгини Екатерины Романовны Дашковой (в девичестве Воронцовой), одной из образованнейших женщин своего времени, совершенно не похожи на дневниковые записи, они написаны по законам романистики и читаются как хороший исторический роман.
«История моей жизни», так книга была озаглавлена в рукописи – это история истинной патриотки России, в любой ситуации не боявшейся отстаивать традиции русской культуры и науки. Основные вехи повествования – история личной жизни княгини, нежные отношения с мужем, воспитание детей; подготовка и участие в дворцовом перевороте 1762 года; руководство Академиями; многочисленные путешествия за границу; опала и ссылка после смерти Екатерины Великой. Но самая важная линия, проходящая через всё произведение – отношения двух Екатерин – императрицы и Дашковой, не всегда безоблачные, но не смотря ни на что, императрица всегда описывается как мудрая, прислушивающаяся к мнению окружающих правительница.
Сама же Дашкова весьма скромно оценивает свою деятельность, как в подготовке переворота, так и на посту директора Академий. Ее жизнь нельзя назвать легкой - Дашкова не отличалась крепким здоровьем, была импульсивна (из-за чего неоднократно попадала в немилость), ей суждено было рано овдоветь, полжизни погашать долги мужа, зятя, сына, пережить неудачный брак дочери, нападки и гонения со стороны конкурентов и завистников, ссылку.
Уже в детстве она владела пятью иностранными языками, но совершенно не изъяснялась на русском (как и практически вся аристократия в 18 веке), однако достигла таких высот в его изучении, что являлась впоследствии одним из составителей «Словаря Академии Российской, словопроизводным порядком расположенного» - толкового словаря русского языка, основала департамент переводчиков, переводивший на русский язык лучшие произведения мировой литературы. Она была прогрессивной, энергичной, многосторонне развитой личностью, своей деятельностью много сделавшей для развития науки и просвещения, для процветания Российской империи. Недаром Екатерину Романовну Дашкову, великую дочь России называют «матерью языка русского».
«Записки» представляют собой колоссальный исторический материал, слепок эпохи, ведь они запечатлели нравы, царившие в России и за рубежом, и основные события в период правления пяти правителей: Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины II, Павла I и Александра I.
Советую читать всем интересующимся Отечественной историей.
Портрет-миниатюра княгини Е.Р.Дашковой кисти Озайаса Хамфри, 1770-е годы
Екатерина Дашкова. Художник Д.Г. Левицкий, 1784 год
Жила-была в XVIII веке некая девица по имени Екатерина Воронцова (после замужества Дашкова). Ну, не то, чтобы совсем «некая», связи с императорским двором были довольно прочными, т.к. сама государыня Елизавета Петровна принимала малышку Екатерину от купели, а крёстным отцом стал Пётр III. Образование Дашкова получила сообразно времени и положению, то есть, учила четыре языка, танцевала и немного рисовала. И, казалось бы, быть ей максимум фрейлиной при царском дворе, но случилось так, что именно эта женщина из вереницы подобных (хорошая семья, светское образование, наличие связей при дворе) сумела стать одной из просвещённейших женщин своего времени. Да, в общем-то, если вспоминать всех «умников и умниц» русской истории, имя Дашковой всплывает неизменно.
Крутиться в большой политике и не обрасти сплетнями и мифами — невозможно. Поэтому эта книга была задумана Дашковой, как, своего рода, правдивое жизнеописание из первых уст. Что примечательно, писала она её для своей английской подруги, с указанием не издавать «Записки» до смерти автора.
В своих мемуарах Екатерина не останавливается на каких-то исторических событиях, если они не связаны с её жизнью, или проходят по касательной в её отношении. Это именно повествование о ней самой, такой какой автор себя видит. Хотя, по прочтению, становится понятно, что всё таки Дашкова пытается выставить себя в лучшем свете и, что естественно для большинства людей, поёт со своей колокольни.
Действительно, очень умная женщина, которая сделала себя сама. Преодолела выпавшие на её долю испытания (а их, действительно, хватало). Живущая в обстановке постоянного стресса, и не умеющая жить по-другому. Сильная, смелая, но хитрая и лукавая, хотя она бы, конечно, горячо отрицала наличие у себя подобных качеств.
Думаю, нет смысла пересказывать её биографию, лучше просто прочитать книгу, она того стоит.
Но, мне бы хотелось остановиться на моментах, которые меня позабавили.
Дашкова прямо называет себя главной движущей силой переворота (правда, в ночь переворота она спала дома), в результате которого на престол взошла Екатерина II. Вообще, как-то странно получается. Выходит, что Екатерина II какая-то тюха-матюха, которая села на престол благодаря восемнадцатилетней девочке. Та же девочка смогла собрать вокруг себя целую толпу единомышленников, привлечь на свою сторону армию, которые без неё бы сами не скооперировались никогда. Очень сомнительно. Я более высокого мнения о Екатерине II, как об искусном политике. Думаю, она просто позволила Дашковой играть некую роль и думать, что та является центром действа.
Автор неоднократно делает акцент на том, что делала она всё безвозмездно, для блага России, без какой бы то ни было пользы для себя, но впоследствии постоянно находится в состоянии военных действий с каждым из фаворитов императрицы. Делалось ли это для получения большего влияния на Екатерину II, из ревности к вниманию государыни или желанию получить некую власть при дворе — теперь уже никто не узнает. Чужая душа — потёмки. Кстати, Потёмкин был единственным фаворитом, с которым у Дашковой сложились более менее нейтральные отношения. Все остальные получились у неё довольно гнусными, а сама императрица, казалось, не воздала должного той услуге, которую ей оказала Дашкова. Во всяком случае, благодарила как-то не так. Деньги предлагала, дома, чины, ленты и ордена, деревни с крестьянами — откупиться видать хотела. А Дашковой-то всего этого не надо было, она дружить хотела, ну, и чтобы Екатерина ей всецело доверяла, советы спрашивала, поручения всякие важные давала. Хотя иной раз случалось государыне Дашкову уговорить на дом, или даже на целую деревню. Тут автор опять делала акценты на своём бескорыстии, мол, приняла, чтобы не обидеть, но прибавляла, что другим-то дома получше раздали, да и деревня у неё, прямо скажем — говно, не то что вот тому-то досталась.
И тщеславна всё таки была Екатерина Дашкова, так и сквозит из всех щелей её желание быть в центре внимания, при этом опуская глаза и скромно твердя: "Да, ну что вы? Да, не стоит вам".
И в течение всей книги натыкаешься вот на такие самоопровержения характера. Хотя, наверное, это мелочи. У всех у нас есть свои недостатки, а у Дашковой они с лихвой перекрываются её научной деятельностью, её дружескими связями с весьма образованными людьми, её прямотой в высказываниях, её преданностью и любовью к мужу при жизни и после его смерти (осталась вдовой в двадцать лет), её интереснейшей и насыщенной жизнью. Но тоненькой красной ниточкой проходит через всё это великолепие обида на императрицу Екатерину II, в которой Дашкова не любит признаваться даже самой себе.
Личность Е.Р.Дашковой заинтересовала меня еще во время прочтения этого сборника. Небольшая книга её мемуаров издавна находилась у меня дома и, видимо, настал черёд с ней ознакомиться.
Книга, вышедшая из под руки Екатерины Романовны, вышла очень интересной. Без преувеличения могу сказать, что женщина эта - одна из уникальных и определённо потрясающая. Настоящий алмаз. Дашкова обладала глубокой верностью и преданностью, как в отношении своего мужа (Дашкова овдовела в юном возрасте и больше не вышла замуж), так и в отношении своей подруги, товарища - императрицы Екатерины Великой. Безукоризненная порядочность и полное отсутствие корыстных мотивов. Екатерина Дашкова всю жизнь ограничивала себя, не выпрашивала для себя привилегий (но при этом хлопотала за родных и близких), платила за долги своих детей. Обладала живейшим умом, была интеллектуально развита. Она произвела впечатление на Вольтера и Дидро. Дашкова встала во главе Академии Наук и создала Российскую Академию, посвящённую русской словесности. Императорские дома европейских стран принимали её с почётом. С малых лет отличалась храбростью. Она стала соучастницей заговора 1762 года в 18 (19) лет. При всех своих достоинствах не была самолюбива и тщеславна. Считала себя невеждой и "русским медведем". Жизнь Дашковой нельзя назвать безоблачной и счастливой. Ранняя смерть мужа, слабое собственное здоровье, смерть малолетнего сына, болезнь дочери, а под конец жизни - опала и ссылка при Павле I. При жизненных невзгодах Дашкова сумела сохранить в себе свои лучшие человеческие качества.
Почему рекомендую прочитать:
1. Увидеть уникальный (но все же, наверно, не единственный) случай бескорыстия и отсутствия взяточничества у человека, стоящего в первых политических рядах.
2. Данная книга не является очередным исследованием новоявленного ученого, а звучит из первых уст екатерининской эпохи и последующих лет.
3. Автор записок - женщина редкая и лично для меня может служить образцом для подражания. Тут есть чему поучиться.
P.S. Образ Дашковой вышел несколько идеализированным. Следует отметить, что мнение сформировалось, основываясь только на мемуарах. Возможно, изучив образ Дашковой из других источников, картина будет выглядеть более реалистичной и объективной.
Какой прекрасный монолог я выслушала на этой неделе!!!
Екатерина Дашкова, участница переворота, в результате которого на престол взошла несравненная Екатерина Вторая, поведала, в данном случае мне, о своей жизни…
До прочтения этой книги я пробежала глазами мнение российского историка Николая Павленко о деятельности Екатерины Романовны и, как мне казалось, была готова ко всему… Но реальность превзошла все ожидания…
Екатерина Дашкова прекрасна… Она безумно любит себя, своих родных, свою страну, но больше всего она неистово любит свою государыню… Она приложила всевозможные усилия, чтобы звезда Екатерины Второй засияла на императорском троне… Всех остальных правителей Дашкова просто не воспринимала, и смотрела на них свысока и с презрением…
В целом, могу сказать, что у главной героини моего поста была интересная, но тяжелая, на её же взгляд, судьба… Она рано потеряла единственного мужа, детки росли непутевыми, интриги и скандалы придворного двора портили ей жизнь и трепали нервы… Екатерина Вторая уважала её за ум, но недолюбливала за деятельное участие в своей жизни …
Но больше всего мне понравилось в Дашковой наличие таких ярко выраженных качеств, как хвастовство и хитрость… Я прямо тащилась от рассказов Катюши про её путешествия, все хотели её видеть, молва о ней неслась со скоростью света и где бы она не побывала, обязательно какой-нибудь благородный и многоуважаемый человек просто жаждал и требовал встречи с ней… И я прямо представляю, как она закатывая глазки, говорила о том, что устала с дороги, но превозмогая свои недомогания Дашкова разрешала желающим насладиться её обществом…
Единственное, что могу сказать, не верьте мне и Катюше…
Читайте, погружайтесь в атмосферу того времени, и тогда скандалы и интриги, любовь и ненависть, дружба и вражда будут обязательно преследовать вас по ночам…
Образчик лицемерия
Самое сложное - начать систематизировать свои впечатления и мысли. Мне это никогда не удается, так что, не изменяя себе, буду писать обрывками.
Мне очень и очень понравилась книга! Я зачарована княгиней: все время чтения у меня было ощущение, что Екатерина Романовна села рядом, шурша юбками, выпрямила спину и плавно, неспешно и с любовью повествовала мне о том, что она называла своей жизнью, своими страданиями. Я буквально видела между буковок, как княгиня морщит лобик, мудро улыбается, едва склонив голову набок, прикрывает глаза. Я слышала, как тихо и спокойно, с кажущейся скромностью она рассказывает о своих великих заслугах перед Отечеством, о своих мнениях, о сказанных когда-то словах. И как же в этой утонченной особе могло соединиться величие и скромность? Уметь надо, матушка.
Будучи совсем юной, вышла замуж, любила мужа до потери сознания (впрочем, о страданиях в связи с его смертью написала только общие места), часто рожала и беспокоилась о детях, но почему-то малютки всегда были далеко от матери, но сердце-то, сердце за них болело! Решила посодействовать иностранке с восшествием на престол, организовала переворот, была рада до слез, душевно признавалась Екатерине Второй в верности, любви и продолжите за меня ряд высокопарных слов. Но, разумеется, делала все это малютка-княгиня по доброте душевной: ей не нужны были деньги, чины, подарки. Ну одаривала её императрица (разумеется, мало, ведь все, ВСЕ были против честной и сердобольной княгини, вот и подговаривали императрицу, а у той ума-то, может, и доставало, но времени разбираться не было, так что ограничивалась Екатерина мелкими, оскорбительными подачками: где 4 тысячи подарит, где деревеньку с 1500 крестьян, где домик в столице - так, пустячки). Мы же с вами, благоразумные читатели, понимаем, что не за-ради этого княгинюшка переворот устраивала, не за-ради этого так сильно любила свое Отечество, что увезла своих детей получать образование за границу и разрешала (ну так уж и быть) оплачивать ее долги двору. Мы же с вами видим, как все за границей слушают нашу Дашкову раскрыв рот, жадно внимают все ее умные речи, которые она дословно цитирует по истечении стольких лет (о память-то!). Да что мы с вами?! Сами Дидро и Вольтер умоляли княгиню побывать у них!!! Руссо был полоумным, опасным и вообще недальновидным - он не умолял, более того, на порог к себе не пускал. Ну так что с дурака взять?
Поражает то, что Дашкова говорит обо всем искренне, хочешь не хочешь, а поверишь во все сказанное, проникнешься уважением, пиететом.
Можно ли назвать ее поведение лицемерным? Думаю, нет, ведь она свято верила во все изложенное, она так красиво и скромно возносила себя (а попробуйте себя нахваливать скромно!), так уверенно давала оценки историческим личностям, что не было ни миллиметра сомнений в ее правоте: граф Орлов плохой, Дидро хороший, Радищев - слепой, глупый человек, а она сама - страстотерпица.
Меняя свое мнение, Дашкова была очень аккуратна, не подловишь так просто. Например, она яро ненавидела одну свою сестру, которая была любовницей Петра 3, но очень беспокоилась (даже заботилась!) о другой своей сестре - Полянской. Эм, только это все один человек: любовница и Полянская, я имею в виду. Ну, подловите! Нет!
А еще в самом начале своих записок Дашкова обещает быть откровенной, но откровенность же не включает те моменты, о которых трудно и больно писать! Поэтому, вместо того чтобы сказать о позднейших отношениях с сыном и дочерью, княгиня просто пишет "ах, как сложно, помолчу".
Зашуршала юбками моя княгиня: видимо, я обидела ее своим отзывом. Ну что же вы, Екатерина Романовна, я вами восхищаюсь без малейшего намека на иронию! Вышла замуж в 15 лет и вместо увлечения балами, платьями и бриллиантами выбрала самообразование! Посетила множество европейских городов. Овладела русским языком (и писала на нем, и как писала, а мы с вами говорим про 18 век!). Да, она смотрела на свою жизнь под странным углом, возвеличивая себя и свою роль во всем, но не становилась грубой по отношению к своим оппонентам. Браво, княгиня!
Являться каждое утро на парады в качестве капрал-майора, хорошо есть, пить бургундское, проводить вечера между шутами и известными женщинами, исполнять всякое приказание прусского короля — вот что было счастьем и славой Петра III, и он процарствовал семь месяцев. Самым великим его предприятием было желание отнять у датского короля клочок земли, который он считал своей собственностью, и с такой поспешностью действовал в этом деле, что даже не хотел отложить его до окончания своей коронации.
... я обратилась к императрице и с улыбкой уверила ее, что никогда и ничто не заставит меня ни искать, ни замедлять моей смерти. Наперекор софизмам Ж. Ж. Руссо, идеала моей юности, я всегда буду того мнения, что страдать гораздо достойнее истинного мужества, чем искать ненормального облегчения от страданий. Императрица спросила, в чём состоит этот софизм Руссо и где я вычитала его.
«В «Новой Элоизе», — отвечала я. — Он утверждает, что не надо бояться смерти, потому что, пока мы живем, смерти быть не может, а когда умираем, нас больше нет».
— Великая империя, князь, имеющая столь неиссякаемые источники богатства и могущества, как Россия, не нуждается в сближении с кем бы то ни было. Столь грозная масса, как Россия, правильно управляемая, притягивает к себе кого хочет. Если Россия оставалась неизвестной до того времени, о котором вы говорите, ваша светлость, это доказывает — простите меня, князь, — только невежество или легкомыслие европейских стран, игнорировавших столь могущественное государство. В доказательство того, что у меня нет предубеждения против Петра I, я искренно выскажу вам свое мнение о нем. Он был гениален, деятелен и стремился к совершенству, но он был совершенно невоспитан, и его бурные страсти возобладали над его разумом. Он был вспыльчив, груб, деспотичен и со всеми обращался как с рабами, обязанными все терпеть; его невежество не позволяло ему видеть, что некоторые реформы, насильственно введенные им, со временем привились бы мирным путем в силу примера и общения с другими нациями. Если бы он не ставил так высоко иностранцев над русскими, он не уничтожил бы бесценный, самобытный характер наших предков. Если бы он не менял так часто законов, изданных даже им самим, он не ослабил бы власть и уважение к законам. Он подорвал основы уложения своего отца и заменил их деспотическими законами; некоторые из них он сам же отменил. Он почти всецело уничтожил свободу и привилегии дворян и крепостных; у последних он отнял право жалобы в суд на притеснения помещиков. Он ввел военное управление, самое деспотическое из всех, и, желая заслужить славу создателя, торопил постройку Петербурга весьма деспотичными средствами: тысячи рабочих погибли в этом болоте, и он разорил дворян, заставляя их поставлять крестьян на эти работы и строить себе каменные дома в Петербурге; это было ужасно тяжело. Он построил Адмиралтейство, хотя вода в Неве так мелка, что на этих верфях строят только корпуса судов, которые затем с величайшим трудом и расходами заключают в камели и перетаскивают в Кронштадт, — этого он мог и не делать, зная, что даже большие или сильно нагруженные суда не могут дойти до Петербурга. При Екатерине II город увеличился в четыре раза и украсился великолепными строениями, и все это совершилось без насилия, поборов и не вызывая неудовольствия.
Дашкова о Петре I
Я нанесла визит Кауницу и вскоре получила приглашение обедать у него. Я согласилась, но с тем условием, что обед будет назначен раньше и притом без всякого промедления, оговорившись, что здоровье не позволяет мне отступать от этой регулярности.
Надо заметить, что он очень любил поступать наперекор тому лицу, которое начинало с ним знакомство на каких бы то ни было условиях. Но когда в три часа с половиной я вошла в его дом, он ожидал меня.
За столом он говорил о предметах, близких моему Отечеству, и перевел разговор на Петра I. Ему, заметил он, Россия обязана как своему политическому творцу величайшими благодеяниями. Я опровергла это мнение, приписывая его заблуждениям и предрассудкам иностранных писателей, которые распространили его с той целью, чтобы превознести похвалами себя или свои нации. Петр I окружал себя иностранцами; очевидно, слава его творчества и трудов в некоторой степени должна отразиться на его помощниках.
"Задолго до этого монарха, -- сказала я, -- Россия славилась великими завоеваниями. Казань, Астрахань, Сибирь, богатая и воинственная Золотая Орда покорились нашему оружию. Что же касается искусств, они давно были введены и покровительствуемы в России. Мы можем похвастаться историками, которые оставили нам гораздо больше манускриптов, чем вся Европа вместе".
"Но вы, кажется, забываете, -- сказал Кауниц, -- что Петр I ввел Россию в политический союз с другими европейскими государствами, и только с его времени мы начали признавать ее существование".
"Послушайте, -- отвечала я, -- такая обширная страна, как Россия, наделенная всеми источниками силы и богатства, не нуждается на пути своего величия в иностранной помощи. Если управлять ею хорошо, она не только неприступна в своей собственной мощи, но в состоянии располагать судьбой других народов как ей угодно. Притом, извините меня, если я замечу, что это непризнание России до Петра было скорее невежеством и глупостью европейских народов -- упустить из виду такую страшную силу. Впрочем, я готова признать заслуги этого необыкновенного человека. Он был гений, деятельный и неутомимый на поприще улучшения своей страны. Но эти достоинства были омрачены недостаточным воспитанием и буйством его самовольных страстей. Жестокий и грубый, он все, что было подчинено его власти, топтал без различия, как рабов, рожденных для страданий. Если бы он обладал умом великого законодателя, он по примеру других народов предоставил бы промышленным силам, правильной реформе время постепенно привести нас к тем улучшениям, которые он вызвал насилием. Если бы он умел оценить добрые качества наших предков, он не стал бы уничтожать оригинальность их характера иностранными обычаями, показавшимися ему несравненно выше наших. Относительно законов этот монарх, отбросив рутину своих предшественников, слишком часто изменял свои собственные, иногда единственно потому, что так ему хотелось, уронил к ним уважение, и они потеряли половину своей силы. Как рабы, так и их владельцы были в равной мере жертвой его необузданной тирании. Первых он лишил общинного суда, их единственной защиты от самопроизвола и угнетения; у вторых он отнял все привилегии. И за что? Чтобы чистить дорогу военному деспотизму -- самому гибельному и ненавистному из всех форм правления. Его тщеславное намерение поднять Петербург волшебным жезлом своей воли до того было безжалостным распоряжением, что тысячи работников погибли в болотах.
Мало того, дворяне были обязаны не только доставлять людей для спешного исполнения этого труда, но и строить дома по плану императора, нуждались ли они в них или нет -- все равно. Одно из его произведений, стоившее, правда, необыкновенных усилий и расходов, достойно было бы славы своего творца, если бы только оно отвечало своему назначению, -- я говорю об Адмиралтействе и морской верфи на берегах Невы. Но никакие труды не могли сделать эту реку судоходной для военных и даже купеческих кораблей с самым умеренным грузом. При Екатерине II Петербург расцвел вчетверо больше как по красоте, так и обширности общественных зданий, царских дворцов, и постройка их не стоила нам ни усиления налогов, ни чрезвычайных мер, никакого стеснения".
Слова мои, казалось, произвели некоторое впечатление на князя Кауница. Желая, может быть, заставить меня говорить дальше, он заметил: "Вместе с тем отрадно видеть великого монарха, работающего с топором в руке на верфи".
"Вашему превосходительству, -- сказала я, -- угодно шутить. Вы, конечно, лучше других знаете, что монарху нет времени заниматься делом простого ремесленника. Петр I имел средства нанимать не только корабельщиков и плотников, но и адмиралов откуда угодно. По моему мнению, он забыл свои обязанности, когда губил время в Саардаме, работая сам и изучая голландские термины, которыми он, как это видно из его указов и морской фразеологии, засорил русский язык. В том же духе из тех же странных побуждений он посылал своих дворян за границу -- лично изучать искусства и ремесла, как, например, садоводство, ветеринарное и рудокопное дело, чего у нас самих не было. Я думаю, с большей пользой сами дворяне могли бы посылать своих собственных людей за этими познаниями, а потом учить их дома".
На этом я остановилась; Кауниц молчал. Я без сожаления перешла к другому предмету, опасаясь слишком откровенно высказаться относительно ложно понятых заслуг Петра I.
Благосостояние наших крестьян увеличивает и наши доходы; следовательно, надо быть сумасшедшим, чтобы самому иссушить источник собственных доходов.