Жизнь Антона Чехова (с иллюстрациями)

Циничный идеалист

Как-то я задумал подсчитать, на произведения какого автора я написал больше всего рецензий, результат оказался ожидаемым, этим автором стал Антон Павлович Чехов, он вдохновил меня на 41 рецензию, второй в списке автор отстал более чем в два раза. До настоящего "марафона" не хватает одной рецензии и еще 195 слов :)

Но получалось как-то не совсем правильно, Чехова я читал и перечитывал чаще, чем других, а вот о самом писателе, о перипетиях его судьбы, имел крайне смутное и поверхностное представление, с этим надо было что-то делать. Биографий Чехова в сети полно, оставалось только выбрать, и тут вовремя подоспел совет Ludmila888 обратить внимание на книгу Рейфилда, за что я ей очень признателен и благодарен.

До сих пор я не читал биографий Чехова, но я читал биографии других писателей, так что мне всё-таки есть с чем сравнивать. И я обратил внимание, что чаще авторы-биографы пытаются дать некий анализ жизни и творчества писателя, и очень редко бывает, что биограф действительно пишет биографию, оставляя право анализировать предложенный материал и делать из него выводы самому читателю. К счастью, книга Рейфилда относится именно к такому типу жизнеописаний.

Чехов предстает в потоке фактов его жизни, которым автор не пытается давать оценки, он просто рассказывает что, где и когда происходило с самим писателем или с его ближайшим окружением, если это отражалось каким-то образом на нем. Рейфилд совершенно не фильтрует материал, честно выкладывая всё, что нарыл в архивах. Мне даже показалось, как хорошо, что он иностранец, нет, он, конечно же имеет представление о русском сквернословии, но все равно оно у него не зиждется на генетическом уровне, когда русский человек совершенно интуитивно определяет где дозволено, а где нет, то или иное слово. И сам Чехов был именно таков, он знал, где можно выругаться сочным матом, а где - упаси Боже. Это я к тому, что русскоязычный автор, наверняка, стал бы цензором самому себе, и не выкладывал бы без запинки некоторые перлы Чехова и особенно его братца Александра, а вот Рейфилду, с его английским менталитетом, это не доставляет никаких проблем: что написано, то и публикую. И, надо сказать, что кое-что из "творческого наследия" классика можно найти только в этой книге, потому что даже в ПССП (Полное собрание сочинений и писем) имеются цензурные купюры.

Но, вот, казалось бы, нашел я тему - сквернословие писателя, кстати, надо признать, довольно редкое. Но всё дело в том, что это один из штришков, разрушающих идеальный образ гения, который общими стараниями воздвигли биографы-литературоведы. У читателя, знакомого с Чеховым по тому контенту, что дается в наших учебниках и книгах, формируется представление о нем, как о неком идеальном человеке, безукоризненно интеллигентном, тонком, умном и безупречном.

А дело в том, что и интеллигентность в Чехове была, и тонкость, и ум, вот только не было безупречности. Был он человеком невероятно сложным, в котором постоянно уживались противоречивые стремления, разные модели отношения к жизни. При этом он всю жизнь вел неустанную борьбу с самим собой, постоянно был начеку, его цитата о выдавливании из себя по капле раба стала чуть ли не программной в советской школе, одной из основ новой педагогики. Он выдавливал, но так до конца и не выдавил, и у него хватало ума осознавать это, его ироничность распространялась не только на окружающих, но и на себя в первую очередь.

Недавно, перечитав "Степного волка" Гессе, я сравнил Гарри Геллера с Чеховым. И книга Рейфилда только укрепила это ощущение, у меня сложилось впечатление, что в Чехове уживалось далеко не два начала, а гораздо больше. Практически каждый его герой мужского пола автобиографичен, частица самого Чехова есть во всех персонажах его рассказов и повестей, особенно, относящихся ко второй половине его творческого пути. А апофеоза выплеск самого себя достигает в его пьесах.

Рейфилд честно описывает амурные похождение Чехова, надо признать, что классик был невероятно любвеобилен, я не задавался целью пересчитать его любовниц, мелькавших на страницах книги, но их явно набралось больше трех десятков, это при том, что Рейфилд, наверняка, помянул далеко не всех. Сложилось впечатление, что в отношениях с прекрасной половиной Чехов был в значительной степени потребителем, он относился к тем мужчинам, которые не страдали по женщинам, не сходили по ним с ума, он предпочитал, чтобы "бегали" за ним. И, надо сказать, что он был довольно избалован в этом отношении. Он самым классическим образом оправдывал пушкинский афоризм: "чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Я не заметил каких-либо серьезных душевных страданий Антона Павловича по ком-нибудь из своих поклонниц, потому он и не женился, пока из него песок не начал сыпаться. А вот его "потребительство" очень даже заметно.

Он имел многообразие мужских начал в самом себе, любое движение фибр мужской души, было ему понятно, он мог совершенно натурально и правдиво описать любой эмоциональный или ментальный выплеск своего героя, от подлого и низкого до благородного и возвышенного. А вот с женским началом было сложнее, его приходилось собирать, опознавать, коллекционировать. И потому я склонен толковать чеховское любвеобилие не столько как простую похоть, хотя и без неё куда же, сколько как некую профессиональную издержку.

Причем, такая особенность есть далеко не у всех писателей, а только у тех, кто всю жизнь пишет одно произведение - калейдоскопический роман о самом себе, а именно это и есть главное достояние чеховского творчества. Он смог, как линза, преломить в себе самом поток эпохи и сфокусировать его в бесстрастный и честный луч своего таланта, сумев спаять, как никто другой, цинизм с идеализмом, а именно этот сплав и есть та самая вожделенная всеми творцами правда жизни.

Я сказал далеко не всё, что хотел, что пришло мне на ум при чтении книги Рейфилда, несказанного осталось в разы больше. Но я постараюсь осмыслить это и выразить в следующих рецензиях на повести и пьесы Чехова, потому что книга Рейфилда помогла мне намного глубже понять Чехова как автора и человека. И я очень рад тому обстоятельству, что не торопился до сих пор, и еще не написал рецензии на самые главные и лучшие произведения Антона Павловича...

Обыкновенный гений без ореола святости

с такими словами будущий писатель впервые обратился к найденному в надворном туалете и принесенному в дом братом Александром коту Фёдору Тимофеевичу (так же зовут и кота в "Каштанке"), который умиротворял студента-медика Антона, устраиваясь у него на коленях. Позже приведенной фразой Чехов охарактеризовывал и братьев, и себя.

С удовольствием перечитала эту биографию Чехова, как и прежде, в бумажном варианте. Чувствуется, что английский автор писал её с уважением и любовью к великому русскому писателю, воспринимаемому в Англии подобно Шекспиру в России. Являясь профессором русской литературы Лондонского университета, Рейфилд, безусловно, владеет русским языком, но книга предназначалась для англоязычных читателей, у которых и вызвала широкий интерес. Лишь через 8 лет она была переведена на русский и дошла до нас, а потом неоднократно переиздавалась. На английском языке написано много критических трудов о чеховском творчестве, в том числе и Рейфилдом. Поэтому автор предупреждает, что в этой книге он позволил себе сосредоточиться на взаимоотношениях Чехова с семьёй и друзьями, так как работа над самой полной чеховской биографией, по его мнению, по срокам могла бы превысить жизнь самого писателя. А произведения Антона Павловича затрагиваются здесь лишь в той мере, в какой они вытекают из событий чеховской жизни или воздействуют на неё.

Оформлена книга очень хорошо, бумага плотная и белая, есть глянцевые листы с фотографиями. На каждой странице указан временной интервал описываемых событий, что значительно сокращает время в случае возможных поисков. В конце на развороте изображено подробное родословное древо Чеховых, а также имеется более 600 примечаний и обширный именной указатель, включающий в себя даже клички животных (собак, кошек, лошадей, мангуста). Но лично мне всё же не хватило ещё и перечня упоминаемых произведений (которых в тексте достаточно много) в алфавитном порядке с номерами страниц. И при повторном чтении я составила для себя такой список.

Пересказывать биографию нет смысла, но некоторые детали можно упомянуть. Рейфилд, в отличие от многих других биографов Чехова, указал в своей книге реальную дату рождения писателя – 16 (а не 17) января 1860г. 17 января – его именины, день святого Антония. Но эта дата (17) является официально признанной, так как она была ошибочно внесена в метрическое свидетельство.

О детстве, в котором будущему писателю явно не хватало любви и ласки, у Антона Павловича остались негативные воспоминания из-за жестокости и деспотизма отца. Гимназия же, где телесные наказания были тогда запрещены, показалась ему раем. Более того, выяснилось, что некоторых одноклассников не трогали пальцем даже дома. И неприятие любого (как физического, так и морального) насилия над личностью, зародившееся в школьные годы, стало внутренним стержнем чеховской натуры. В дальнейшем огромные усилия воли потребовались писателю для выдавливания из себя по каплям раба. И самым ценным для творчества он считал чувство личной свободы.

Отец Чехова разорился и бежал от долгов в Москву, когда юный Антон ещё учился в гимназии. Семья уехала, а мальчик без всякой материальной поддержки остался в Таганроге, зарабатывая себе на жизнь репетиторством. Кроме того, он отправлял деньги родителям, продавая домашнее имущество. И бесконечно получал от них послания с очередными жалобами и требованиями денег. Эти несколько лет самостоятельной жизни остались самым белым пятном на биографической карте Чехова, ведь существенная часть его писем таганрогского периода оказалась утраченной. Но годы эти изменили и закалили Антона. Он уже совсем другим человеком приехал учиться в Москву, сразу взяв всю ответственность за семью на себя. Мать он жалел, а отца лишь терпел. Как это ни странно, но родители совсем не интересовались творчеством своего знаменитого сына. Даже когда Чехов уже стал известным литератором, мать считала, что он пишет стихи.

Большую роль в жизни Чехова и всей его семьи сыграл издатель и старший друг А.С.Суворин, с которым у писателя долгое время были близкие и доверительные отношения. Братьям своего друга Суворин помогал трудоустроиться, а сестре и матери ежемесячно (в тайне от Чехова) переводил деньги. Когда же Антон Павлович испытывал себя тяжелейшей поездкой на каторжный остров Сахалин (апрель-декабрь 1890г), члены его большого семейства искали покровительства у Суворина - и Алексей Сергеевич взял их всех под своё крыло.

В книге подробно описаны отношения Чехова с родственниками, друзьями и многочисленными поклонницами, от которых у Антона Павловича не было отбоя. По мнению Рейфилда, в отношениях с женщинами Чехов одновременно напоминает и Дон Жуана, трагедия которого прослеживается в жизни писателя, и гоголевского Подколесина, выпрыгивающего от долгожданной невесты в окно. Очень жаль, конечно, что не было рядом с ним преданной жены-помощницы (например, как у Достоевского или Толстого (кстати, в числе влюблённых в Антона Павловича женщин была и дочь Льва Николаевича - Татьяна)). Правда, частично эти функции пыталась взять на себя сестра Мария Павловна.

Хоть за три года до смерти Чехов и женился на актрисе МХТ О.Л.Книппер, но их брак выглядит каким-то мифическим, призрачным (скорее – роман в письмах), так как жили супруги в разных городах: он – в Ялте (по состоянию здоровья), а она – в Москве. Их обширная переписка издавалась отдельными книгами и была положена в основу многочисленных спектаклей, причём не только в России, но и далеко за её пределами. Ольга Леонардовна не сочла нужным оставить театр ради знаменитого мужа – великого русского писателя, несмотря на настоятельные просьбы и уговоры некоторых его приятелей и лечащего врача. В съёмной московской квартире с Книппер жила и единственная сестра Антона Павловича. Имея в Крыму у брата собственную комнату, она переехала туда на постоянное жительство лишь после его смерти, унаследовав по завещанию весь ялтинский дом – Белую дачу. И свою дальнейшую долгую жизнь Мария Павловна посвятила сохранению памяти о Чехове.

Книга Дональда Рейфилда - на сегодняшний день самая обстоятельная и документированная биография Чехова, построенная на подробнейшем исследовании всех чеховских архивов в России. Более того, автор лично посетил все места, где бывал Антон Павлович, кроме Сахалина, Сибири и Гонконга. Великий писатель в ней предстаёт перед нами обыкновенным живым человеком без нимба над головой, что делает его более понятным, живым и близким.

К сожалению, некоторые морально негодующие критики, внутренне, видимо, наслаждаясь собственной мнимой праведностью и фальшивой добродетелью, позволяют себе оскорблять английского профессора, перекручивать его слова и подменять понятия, с нескрываемой радостью выискивать пикантные места и с неуместной злобой обрушивать на автора так называемый "праведный гнев", писать о пошлости книги Рейфилда и развращающем её влиянии на умы. Снятый с Чехова ореол святости они, вероятно, решили присвоить и надеть на себя. Но лично я придерживаюсь мнения, что нет большей вульгарности, чем чрезмерная утончённость и липовое нравственное превосходство, изображаемые такими негодующими критиками-"моралистами". И в качестве ответа им можно привести слова самого Чехова:
«Ссылка на развращающее влияние названного направления тоже не решает вопроса. Всё на этом свете относительно и приблизительно. Есть люди, которых развратит даже детская литература, которые с особенным удовольствием прочитывают в псалтыри и в притчах Соломона пикантные местечки, есть же и такие, которые чем больше знакомятся с житейскою грязью, тем становятся чище.
… одною рюмкою Вы не напоите пьяным того, кто уже выпил целую бочку.
… навозные кучи в пейзаже играют очень почтенную роль, а злые страсти так же присущи жизни, как и добрые»
(А.П.Чехов – М.В.Киселевой. 14 января 1887 г. Москва).

За три года, проведенные в поисках, расшифровке и осмыслении документов, Рейфилд (по его собственному признанию) убедился в том, что ничего в этих архивах не может ни дискредитировать, ни опошлить Чехова. Чехову нечего стыдиться, он не боится правды и выдержит любые испытания ею. И при этом не потеряет в глазах читателей гениальности и очарования, оставаясь всё таким же "неуловимым" и "неисчерпаемым".

За жизнь

Короче, эта биография просто боль. Вот как родился антоша чехов и сразу заверте... Сначала папаша ейной, то есть селедочной, мордой евонную харю начищали, а сын потом содержал этого супостата до смертного часа. Потом папаша с мамашей разорились, смотыляли от кредиторов, но на затравку в утешение оставили антошу и еще одного брата. Рвите, грызите наших деточек, господа хорошие, а денег у чеховых-старших нема. Мало того, мамаша из московий сердито так написывала сыну, мол, денег дай. Пофиг, что тебе всего шестнадцать годков, сынок. Мамашу родненькую надоть обеспечивать монеточкой. И гречкой. И ваще.

В общем, изо всех сил родители старались вырастить из детей гениев. И присесть навечно на их шеи. И с антошей это у них получилось на все 146% по версии избиркома. И когда я читала, что вот энтому он не ответил, и энту не приютил, и остался холоден к страданиям разэнтих и сбежал в заграницы или на кавказ, то очень даже понимала мотивацию. Ибо задолбали. Вот сели, лапти с сапогами свесили и давай погонять.
Причем, через раз антоша таки сдавался и позволял на себе ездить. Как он чего-то там успевал писать при таком количестве кровососовов, я не знаю, право слово.

Отдельная статья - дамы. Не, ну он, конечно, гарный хлопец был. И кобель знатный. И похабник. По борделям любил шастать. Но домогались его всякие порядочные. Прямо до безумия доходило. Какая там скромность дам прошлых веков. Забудьте! Не в отношении антоши. И, главное, всем замуж-замуж подавай. На что потенциальный жених взбрыкивал и сбегал в заграницы или там на кавказ. Впрочем, на кавказе его осаждали антоновки, то есть местные фанатки. А он ни разу не щадил дам, как и господ, и всех пихал в прототипы своих произведений. Случались неприятные сцены, ага. То есть ангелом антоша ни разу не был.
А эта лика мизинова, которой он якобы разбил сердце... Нда. Как только появлялась очередная трещина на любвеобильном органе, то барышня немедленно крутила романы с друзьями и знакомыми антоши. Или просто с мимопроходящими господами. Родила ребенка, антоша давал деньги счастливому отцу, чтобы тот разобрался со своими женами и любовницами. А лика закатывала ему письменные истерики. Еще раз, нда...

Очень грустно было читать о том, как антоша, будучи врачом, категорически игнорировал все тревожные симптомы белой чумы, так называли тогда туберкулез. А народу умирало много, очень много. Просто эпидемия чахотки. Причем, проблемы со здоровьем у него были серьезные аж с детства. Но вот такой пофигизм - он вообще, кажется, нашим людям, к сожалению, свойствен.
А методы лечения какие были. Мама моя. Короче, сейчас за прием таких лекарств можно хорошо так присесть на нары, ага.

Про жену. Ситуация просто мерзостная. Я вообще не поняла, пошто книппер так рвалась замуж именно за него. Разве что помочь любовнику немировичу-данченко заиметь в карманных драматургах знаменитого писателя. Потому что как жена - это был просто полный и конкретно преступный ноль, не исключено, что приблизивший его кончину своими действиями.
На ее измены так-то наплевать, судя по всему, антоша вообще довольно спокойно к блуду относился. И к лесбийской любви, кстати, тоже. Ха. Творчество-то по-любому намного важнее. Но как она плевала на его здоровье, преследуя свои личные цели. Какая она оказалась мелочная тетка по жизни. Втиралась в доверие к семье чеховых, к его друзьям и любовницам. А потом начала поливать их грязью, особенно, женщин. Нда... Нет, я так-то идеала в людях не ищу, но ежели антоша для меня - чехов, то на таланты книппер, как актрисы, мне до одного места. А вот роль жены она с треском провалила, зато, будучи, вдовицей, сильно исполняла.

В общем, мало прожил антоша при содействии многих желающих попить его кровушки. Грустно это все, грустно.

Не скажу, что книга давалась мне легко. Это связано, на мой взгляд, с тем, что она изобилует персонажами и событиями. Автор очень подробно описывает жизнь Антона Павловича с детских и юношеских лет до последних мгновений. Все факты старается подкреплять цитатами из писем или воспоминаниями очевидцев.
При этом он крайне редко дает оценку действиям героям, предоставляя читателям сделать это самому. Учитывая, что у большинства действующих лиц основных произведений Чехова имелись вполне реальные прототипы, то на все творчество писателя стоит взглянуть с другого ракурса.

У Чехова вообще был своего рода моральный изъян — несмотря на отзывчивость и способность к глубокому сопереживанию, он никогда не мог понять, за что обижаются на него люди, чью частную жизнь он выставил на посмешище.

Для меня же, после прочтения данного труда, писатель предстал живым, реальным человеком, со своими достоинствами и недостатками. О некоторых фактах из его биографии действительно никогда не напишут в школьных учебниках.

Кто его знает, как на самом деле нужно писать биографии. Одни кричат "не смейте копаться в грязном белье", другие - "личная жизнь помогает лучше понять творчество", третьи - "собрание отдельных фактов ничего не говорит о внутреннем мире человека".

Мне очень понравился тон повествования. Только факты (приглядные и не очень), никаких выводов. Хотя конечно же выводы есть и в подборе фактов, и в ремарках, которыми они сопровождаются. Нет восторженности и придыхания. Есть уважение и попытка ничего не упустить.

Я много раз слышала, что Чехов был "неуловим", постоянно "ускользал", и даже читала какие-то истории на эту тему. Но Рейфилду кажется удалось действительно дать это почувствовать. А главное, похоже он действительно не считает, что "понял" писателя, и за это ему огромное спасибо.

О литературе в книге очень мало. И слава богу. Потому что меня лично коробило, когда автор в двух словах пытался передать суть чеховских произведений. Это воспринимается как ужасное упрощение. С другой стороны, ну надо же как-то обрисовать сюжет "Чайки" или "Трех сестер".

Мне кажется, получилась очень интересная и неоднозначная история русского писателя. Интересная сама по себе, а не только как источник информации о Чехове.