Холера и сегодня – смертоносная болезнь, но в российских столицах, Петербурге и Москве, эта «азиатская гостья» не появлялась уже очень давно. А когда-то ее приход полностью менял ритм жизни горожан, их повседневный быт: они обряжались в набрюшники, старались не выходить на улицу натощак, обтирались оливковым маслом и принимали всякие другие меры, дабы не попасть в быстро растущие скорбные списки. Везло не всем: семь петербургских холерных эпидемий унесли жизнь семидесяти тысяч горожан; в числе жертв недуга оказались великие Карл Иванович Росси и Петр Ильич Чайковский.
Обо всем этом и идет речь в новой книге известного журналиста и историка, лауреата Анциферовской премии Дмитрия Шериха. Перед читателем пройдет вереница имен тех, кто погиб, кто выжил, и тех, кто с эпидемиями сражался; в книге представлены самые значимые холерные адреса Петербурга, приведены многочисленные свидетельства мемуаристов.
Ну можно же было лучше. Можно было делать сноски на воспоминания очевидцев, чтобы не добираться до них внезапно в конце, можно было приложить карты, да столько всего!
1. Сразу насчёт карт: я Петербург знаю плохо, и адреса, так щедро рассыпанные в книге, не говорят мне примерно нихрена. Да даже если бы книга была о Москве - россыпь адресов максимум подсказала бы мне район города. И картинки в книге, главное, есть! Так почему было не вставить карты???
2. Я так и не узнала, как НУЖНО лечить холеру и что это вообще за зверь. О палочке Коха и грязной воде я знала и раньше, но ближайшая "рекомендация", на которую можно опереться - цитата из рекомендаций 1918 года, в которых, конечно, больше всего смысла по сравнению с более ранними. Автор добросовестно расписывает, что люди делали: обмазывались маслом, нюхали порошки и носили набрюшники. Но способно ли это было помочь - как знать. Ну то есть, скорее всего - нет, но однозначного вывода автор не делает.
3. Зачем вообще в конце воспоминания очевидцев? Чтобы объём был больше? Они ВСЕ о самой первой эпидемии, и их ВСЕ автор активно цитировал в самом тексте, так ЗАЧЕМ они ещё и отдельно приведены?
Подводя итог, я хочу сказать, что очень разочарована, потому что потенциал у темы был, но исполнение подкачало. Интересно было читать только про первую эпидемию, потому что дальше пошли постоянные повторы, которых можно было избежать. И вывода в книге не сделано ну. Никакого. Конечно, можно и так увидеть эволюцию в лечении холеры, и очень легко увидеть эволюцию в отношении к ней людей, но гораздо приятнее было бы встретить в конце книги добротный вывод, объединяющий и структурирующий эту информацию. Опять же, очень много информации откровенно бесполезной, но полное отсутствие полезной: имена, адреса и номера указов есть, а о лечении хорошо бы найти хоть пару слов. Ну что это такое.
Ну можно же было лучше. Можно было делать сноски на воспоминания очевидцев, чтобы не добираться до них внезапно в конце, можно было приложить карты, да столько всего!
1. Сразу насчёт карт: я Петербург знаю плохо, и адреса, так щедро рассыпанные в книге, не говорят мне примерно нихрена. Да даже если бы книга была о Москве - россыпь адресов максимум подсказала бы мне район города. И картинки в книге, главное, есть! Так почему было не вставить карты???
2. Я так и не узнала, как НУЖНО лечить холеру и что это вообще за зверь. О палочке Коха и грязной воде я знала и раньше, но ближайшая "рекомендация", на которую можно опереться - цитата из рекомендаций 1918 года, в которых, конечно, больше всего смысла по сравнению с более ранними. Автор добросовестно расписывает, что люди делали: обмазывались маслом, нюхали порошки и носили набрюшники. Но способно ли это было помочь - как знать. Ну то есть, скорее всего - нет, но однозначного вывода автор не делает.
3. Зачем вообще в конце воспоминания очевидцев? Чтобы объём был больше? Они ВСЕ о самой первой эпидемии, и их ВСЕ автор активно цитировал в самом тексте, так ЗАЧЕМ они ещё и отдельно приведены?
Подводя итог, я хочу сказать, что очень разочарована, потому что потенциал у темы был, но исполнение подкачало. Интересно было читать только про первую эпидемию, потому что дальше пошли постоянные повторы, которых можно было избежать. И вывода в книге не сделано ну. Никакого. Конечно, можно и так увидеть эволюцию в лечении холеры, и очень легко увидеть эволюцию в отношении к ней людей, но гораздо приятнее было бы встретить в конце книги добротный вывод, объединяющий и структурирующий эту информацию. Опять же, очень много информации откровенно бесполезной, но полное отсутствие полезной: имена, адреса и номера указов есть, а о лечении хорошо бы найти хоть пару слов. Ну что это такое.
Александр Васильевич Никитенко еще осенью 1847 года записывал в дневнике: «Холера, раскинувшая свои широкие объятия на всю Россию, медленным, но верным шагом приближается к Петербургу. Но в публике пока заметно больше любопытства, чем страха. Может быть, это оттого, что она грозит еще издалека, а может быть, оттого, что жизненность нашего общества вообще хило проявляется: мы нравственно ближе к смерти, чем следовало бы, и потому смерть физическая возбуждает в нас меньше естественного ужаса
Зинаида Николаевна Гиппиус, новую власть ненавидевшая страстно, всеми фибрами своей души, желчно записала 5 июля в дневнике (с привычными преувеличениями): «На райскую нашу Совдепию апокалиптический ангел вылил еще одну чашу: у нас вспыхнула неистовая холера. В Петербурге уже было до 1000 заболеваний в день. Можно себе представить ярость большевиков! Явно, что холера контрреволюционна, а расстрелять ее нельзя».