Отъявленные мошенники Даргер и Довесок отправляются в Московию вместе с караваном, везущим бесценный подарок от багдадского халифа московскому князю. Однако попасть в Московию так же непросто, как и жить там. Да и получить аудиенцию у князя кажется невозможным. Даргер с Довеском быстро оказываются втянутыми в трясину интриг и переворотов. Но еще опасней, чем политические хитросплетения, окружающие путешественников, был сам подарок халифа — Жемчужины Византии и их наставница Зоесофья, ревностно охраняющая добродетель девушек. Впервые на русском языке!
Роман противопоказано читать людям без чувства юмора и националистам разной степени вовлеченности. «Танцы с медведями» - пародия на сложившийся в мире образ России. На мой вкус, забавная и увлекательная пародия, потому что автор старательно прошелся по всем стереотипам о русских, какие только существуют. И сделал это гораздо более тактично, чем тот же Филип Пулман в своих «Темных началах».
Надо сказать, что мир постапокалиптичного Ренессанса Суэнвик начал описывать уже давно, и главные герои романа Даргер и Сэрплас (Довесок в Танцах) уже появлялись на страницах рассказов писателя. Я читала «Пес сказал гав-гав» в рамках сборника «Однажды на краю времени» и действительно «Танцы» читаются как продолжение рассказа, мир в этих двух произведениях – един. В романе история мира приведена более подробно. Мы узнаем, что точкой отсчета нового мира стал Апокалипсис, который поставил точку в длительной войне людей и машин. Машины не вымерли окончательно, но превратились в подземных демонов, питаемых ненавистью к людям. Технологиями сложнее середины 19го века никто не пользуется из страха перед демонами, погребенными под толщей земли. Однако, в некоторых местах машины оказались способны найти путь наружу и на Земле все еще существуют очаги машинной цивилизации. В Московии – это Байконур. Именно оттуда машины-трансформеры, урвав кусочек разума и гигабайт информации от дремлющего в глубине почвы монстра – Интернета, отправляются на покорение Москвы.
Авантюристы широкого профиля Даргер и Довесок тоже направляются в Москву в составе византийской миссии доброй воли. В качестве подарка князю Московии посольская делегация везет восемь генетически совершенных куртизанок во главе со шпионкой Зоесофьей. Охрана миссии – генетически совершенная охрана – неандертальцы с чудными именами: Энкиду, Геракл, Голиаф, Гильгамеш и т.д. У Даргера и Довеска свои планы на посольскую делегацию, кто же откажется от удобного повода побывать в Москве и попробовать поживиться местными богатствами. К слову, Довесок или сэр Блэкторп Рэйвенскаирн ди Плю Пресье – тоже генетически усовершенствованный человек, помесь человека с собакой. Обложка книги дает исчерпывающее представление о внешнем виде этого героя.
Но вернемся к Москве. Организация государства, армии, быт людей отсылают нас к историческому периоду с 1750 по 1850. Хотя терминология зачастую расходится с исторической терминологией. Московией правит князь, его покой охраняет Княжеская гвардия полностью укомплетованная людьми-медведями. Медведи таки действительно ходят по улицам Москвы Также в столице есть теневой правитель – руководитель тайной полиции – Хортенко. Человек с глазами насекомых привет, Мьевилль, у которого в услужении два карлика с эйдетической памятью, бюджетный вариант Википедии. Княжеский двор большую часть времени предается разгульным развлечениям в уютных дамских салонах. Но помимо верхней Москвы, есть Москва нижняя, подземная. Та самая, которая была верхней во времена до Аполкалипсиса. Там где-то в глубине темных коридоров затерян мавзолей с Лениным и царская библиотека Ивана Грозного. Там же метро, которое теперь стало средством сообщения наподобие каналов в Венеции. В подземной Москве обитают все сирые, слабые и обездоленные, сбиваясь в стаи. Но помимо людей там обитают еще и Бледнолицые, которые безоговорочно подчиняются загадочным владыкам и больше напоминают зомби, чем живых людей. И с каждым днем их становится все больше и больше.
«Танцы с медведями» рассказывают о событиях, свидетелями и участниками которых невольно стали Даргер и Довесок, прибыв в Москву и ввязавшись в интриги княжеского двора. За кулисами всех этих интриг, как вы наверняка уже догадываетесь, стоят машины, цель которых уничтожить как можно больше людей. И тем интереснее познакомиться с планом, разработанным машинами и включающим в себя культовый символ для всех московитов – царя Ленина.
Надо отдать Суэнвику должное в том, как он обыгрывает большинство стереотипов: например, самовары с водкой – это тонкий ход Довеска на приеме для элиты Москвы, плакаты в поддержку царя Ленина и революции зачастую совершенно анекдотичны и никто уже давно не понимает, что они значат, опять же медведи, которые ходят по улицам города. Плюс ко всему, у меня сложилось ощущение, что у писателя был консультант, более менее разбирающийся в предмете, а именно в России и ее истории. Потому что барона Лукойл-Газпромова автор вполне мог выдумать сам, а вот Евгений Туполев-Уралмашев – явно результат подсказки знающего советчика. Еще хочу отметить неимоверно шикарную идею бутилированной литературы. Жаль она не получила должного развития. Но я вам процитирую особенно прекрасный фрагмент.
Аркадий Иванович Гулагский был пьян стихами. Он лежал навзничь на крыше отцовского дома и распевал:
«Последняя туча рассеянной бури!
Одна ты несешься по ясной лазури…» [А.С. Пушкин. «Туча».]
Что было технически неверно. Низкое и темное небо рассекала тонкая и яркая линия заката, зажатого между землей и облаками на западе. Вдобавок ветра дули по-осеннему холодные, а он не удосужился надеть куртку, прежде чем вылезти через слуховое окно на крышу. Но Аркадия ничего не волновало. В одной руке у него покоилась бутылка Пушкина, а в другой — жидкая антология мировой поэзии. Хранились они в отцовском винном погребе, который представлял собой запертое помещение в подвале, но Аркадий вырос в этом доме и знал все его секреты. От него ничего нельзя было скрыть. Аркадий проскользнул через окошко в подвал, а затем обнаружил среди балок широкую свободную доску, которая сдвигалась на добрый локоть, быстро просочился внутрь и, пошарив в темноте, ухватил две бутылки наугад. И ему повезло: об этом свидетельствовало то, что в первой емкости оказался чистейший Пушкин! Правда, решение пить его одновременно с плохо составленным сборником иностранных виршей и коротких прозаических отрывков в бездарных переводах говорило о крайней незрелости похитителя.
В церквях городка начали звонить колокола. Аркадий улыбнулся.
— «Вновь потухнут, вновь блестят, — прошептал он. — И роняют светлый взгляд… На грядущее, где дремлет, — он рыгнул, — безмятежность нежных снов». Да кончится это когда-нибудь? «Возвещаемых согласьем золотых колоколов» [Аркадий цитирует «Колокола» Э. По (пер. К. Бальмонта).]. Интересно, с чего все всполошились?......Наконец юноша повернул голову и едва не столкнулся с отцом, только что спустившимся на землю. Гулагского окружили люди, которые хлопали его по спине и пожимали ему руку. Аркадия накрыла волна эмоций. Он бросился в отцовские объятия.
— «О нет, — вскричал он, — не отец мой! Меня обольщает бог какой-то, чтоб после я больше скорбел и крушился. Смертному мужу никак не возможно все это проделать Собственным разумом! Бог лишь один, появившись пред смертным, может сделать себя молодым или старым, как хочет. Только что здесь ты сидел стариком в неопрятных лохмотьях, нынче ж похож на богов, владеющих небом широким!» [Гомер. «Одиссея» (пер. В. Вересаева).]
— Ты пьян, — с отвращением произнес Гулагский.
— А ты был мертв, — объяснил Аркадий и ткнул отца в грудь. — Надо было тебе взять меня с собой! Я бы тебя защитил. Я бы бросился в разверстую волчью пасть, и он бы подавился моей мертвеющей плотью.
— Уберите от меня этого дурака, — велел Иван Аркадьевич, — пока я с ним чего-нибудь не сделал.
ИТОГО: Интересное переосмысление постапокалиптической России, абсолютно фантастической, но такой узнаваемой. Но если вы не готовы абстрагироваться от своей национальной принадлежности и прочитать эту книгу с точки зрения космополита – лучше не читайте, вам почти гарантировано не понравится.
P.S. Рейтинг однозначно 16+, а еще я бы сюда налепила предупреждения о различных ксено и изнасиловании. Не каждому захочется это читать)
Остаюсь при убеждении, что с сексом и его подробностями Суэнвик иногда перебарщивает, и именно поэтому не горю желанием знакомиться с его сагой о железных драконах.
Роман противопоказано читать людям без чувства юмора и националистам разной степени вовлеченности. «Танцы с медведями» - пародия на сложившийся в мире образ России. На мой вкус, забавная и увлекательная пародия, потому что автор старательно прошелся по всем стереотипам о русских, какие только существуют. И сделал это гораздо более тактично, чем тот же Филип Пулман в своих «Темных началах».
Надо сказать, что мир постапокалиптичного Ренессанса Суэнвик начал описывать уже давно, и главные герои романа Даргер и Сэрплас (Довесок в Танцах) уже появлялись на страницах рассказов писателя. Я читала «Пес сказал гав-гав» в рамках сборника «Однажды на краю времени» и действительно «Танцы» читаются как продолжение рассказа, мир в этих двух произведениях – един. В романе история мира приведена более подробно. Мы узнаем, что точкой отсчета нового мира стал Апокалипсис, который поставил точку в длительной войне людей и машин. Машины не вымерли окончательно, но превратились в подземных демонов, питаемых ненавистью к людям. Технологиями сложнее середины 19го века никто не пользуется из страха перед демонами, погребенными под толщей земли. Однако, в некоторых местах машины оказались способны найти путь наружу и на Земле все еще существуют очаги машинной цивилизации. В Московии – это Байконур. Именно оттуда машины-трансформеры, урвав кусочек разума и гигабайт информации от дремлющего в глубине почвы монстра – Интернета, отправляются на покорение Москвы.
Авантюристы широкого профиля Даргер и Довесок тоже направляются в Москву в составе византийской миссии доброй воли. В качестве подарка князю Московии посольская делегация везет восемь генетически совершенных куртизанок во главе со шпионкой Зоесофьей. Охрана миссии – генетически совершенная охрана – неандертальцы с чудными именами: Энкиду, Геракл, Голиаф, Гильгамеш и т.д. У Даргера и Довеска свои планы на посольскую делегацию, кто же откажется от удобного повода побывать в Москве и попробовать поживиться местными богатствами. К слову, Довесок или сэр Блэкторп Рэйвенскаирн ди Плю Пресье – тоже генетически усовершенствованный человек, помесь человека с собакой. Обложка книги дает исчерпывающее представление о внешнем виде этого героя.
Но вернемся к Москве. Организация государства, армии, быт людей отсылают нас к историческому периоду с 1750 по 1850. Хотя терминология зачастую расходится с исторической терминологией. Московией правит князь, его покой охраняет Княжеская гвардия полностью укомплетованная людьми-медведями. Медведи таки действительно ходят по улицам Москвы Также в столице есть теневой правитель – руководитель тайной полиции – Хортенко. Человек с глазами насекомых привет, Мьевилль, у которого в услужении два карлика с эйдетической памятью, бюджетный вариант Википедии. Княжеский двор большую часть времени предается разгульным развлечениям в уютных дамских салонах. Но помимо верхней Москвы, есть Москва нижняя, подземная. Та самая, которая была верхней во времена до Аполкалипсиса. Там где-то в глубине темных коридоров затерян мавзолей с Лениным и царская библиотека Ивана Грозного. Там же метро, которое теперь стало средством сообщения наподобие каналов в Венеции. В подземной Москве обитают все сирые, слабые и обездоленные, сбиваясь в стаи. Но помимо людей там обитают еще и Бледнолицые, которые безоговорочно подчиняются загадочным владыкам и больше напоминают зомби, чем живых людей. И с каждым днем их становится все больше и больше.
«Танцы с медведями» рассказывают о событиях, свидетелями и участниками которых невольно стали Даргер и Довесок, прибыв в Москву и ввязавшись в интриги княжеского двора. За кулисами всех этих интриг, как вы наверняка уже догадываетесь, стоят машины, цель которых уничтожить как можно больше людей. И тем интереснее познакомиться с планом, разработанным машинами и включающим в себя культовый символ для всех московитов – царя Ленина.
Надо отдать Суэнвику должное в том, как он обыгрывает большинство стереотипов: например, самовары с водкой – это тонкий ход Довеска на приеме для элиты Москвы, плакаты в поддержку царя Ленина и революции зачастую совершенно анекдотичны и никто уже давно не понимает, что они значат, опять же медведи, которые ходят по улицам города. Плюс ко всему, у меня сложилось ощущение, что у писателя был консультант, более менее разбирающийся в предмете, а именно в России и ее истории. Потому что барона Лукойл-Газпромова автор вполне мог выдумать сам, а вот Евгений Туполев-Уралмашев – явно результат подсказки знающего советчика. Еще хочу отметить неимоверно шикарную идею бутилированной литературы. Жаль она не получила должного развития. Но я вам процитирую особенно прекрасный фрагмент.
Аркадий Иванович Гулагский был пьян стихами. Он лежал навзничь на крыше отцовского дома и распевал:
«Последняя туча рассеянной бури!
Одна ты несешься по ясной лазури…» [А.С. Пушкин. «Туча».]
Что было технически неверно. Низкое и темное небо рассекала тонкая и яркая линия заката, зажатого между землей и облаками на западе. Вдобавок ветра дули по-осеннему холодные, а он не удосужился надеть куртку, прежде чем вылезти через слуховое окно на крышу. Но Аркадия ничего не волновало. В одной руке у него покоилась бутылка Пушкина, а в другой — жидкая антология мировой поэзии. Хранились они в отцовском винном погребе, который представлял собой запертое помещение в подвале, но Аркадий вырос в этом доме и знал все его секреты. От него ничего нельзя было скрыть. Аркадий проскользнул через окошко в подвал, а затем обнаружил среди балок широкую свободную доску, которая сдвигалась на добрый локоть, быстро просочился внутрь и, пошарив в темноте, ухватил две бутылки наугад. И ему повезло: об этом свидетельствовало то, что в первой емкости оказался чистейший Пушкин! Правда, решение пить его одновременно с плохо составленным сборником иностранных виршей и коротких прозаических отрывков в бездарных переводах говорило о крайней незрелости похитителя.
В церквях городка начали звонить колокола. Аркадий улыбнулся.
— «Вновь потухнут, вновь блестят, — прошептал он. — И роняют светлый взгляд… На грядущее, где дремлет, — он рыгнул, — безмятежность нежных снов». Да кончится это когда-нибудь? «Возвещаемых согласьем золотых колоколов» [Аркадий цитирует «Колокола» Э. По (пер. К. Бальмонта).]. Интересно, с чего все всполошились?......Наконец юноша повернул голову и едва не столкнулся с отцом, только что спустившимся на землю. Гулагского окружили люди, которые хлопали его по спине и пожимали ему руку. Аркадия накрыла волна эмоций. Он бросился в отцовские объятия.
— «О нет, — вскричал он, — не отец мой! Меня обольщает бог какой-то, чтоб после я больше скорбел и крушился. Смертному мужу никак не возможно все это проделать Собственным разумом! Бог лишь один, появившись пред смертным, может сделать себя молодым или старым, как хочет. Только что здесь ты сидел стариком в неопрятных лохмотьях, нынче ж похож на богов, владеющих небом широким!» [Гомер. «Одиссея» (пер. В. Вересаева).]
— Ты пьян, — с отвращением произнес Гулагский.
— А ты был мертв, — объяснил Аркадий и ткнул отца в грудь. — Надо было тебе взять меня с собой! Я бы тебя защитил. Я бы бросился в разверстую волчью пасть, и он бы подавился моей мертвеющей плотью.
— Уберите от меня этого дурака, — велел Иван Аркадьевич, — пока я с ним чего-нибудь не сделал.
ИТОГО: Интересное переосмысление постапокалиптической России, абсолютно фантастической, но такой узнаваемой. Но если вы не готовы абстрагироваться от своей национальной принадлежности и прочитать эту книгу с точки зрения космополита – лучше не читайте, вам почти гарантировано не понравится.
P.S. Рейтинг однозначно 16+, а еще я бы сюда налепила предупреждения о различных ксено и изнасиловании. Не каждому захочется это читать)
Остаюсь при убеждении, что с сексом и его подробностями Суэнвик иногда перебарщивает, и именно поэтому не горю желанием знакомиться с его сагой о железных драконах.
«–… никакое удовольствие не зло и не является неправильным и не подлежит избеганию, как бы сильно не шарахалось от него сознание. Ты понимаешь меня, сын мой?
–Да, добрый отец мой.
– Тогда преклони колени и получи благословение…»
«Танцы с медведями» – это прямо-таки событие в мире развлекательной литературы. Пожалуй, единственное, к чему в них можно придраться – отсутствие какой бы то ни было сверхидеи. Всё, что происходит на страницах романа, ограничивается безумным коктейлем с удивительно стройным и логичным (для Суэнвика) сюжетом, на фоне которого постоянно крутятся секс, наркотики и рок-н-ролл котлеты из клонированной человечинки. В общем, предупреждение первое: не стоит ломать голову над поступками героев, они импульсивны и смысл в них прослеживается не сразу. Как говорил Антон Павлович, «нормальное состояние человека – это быть чудаком». Суэнвик пошёл дальше. У него и люди, и нелюди, и весь постапокалиптический мир давно и крепко сошли с ума. Нужно принять это как данность и получать удовольствие от развесёлой карусели абсурда. И предупреждение второе: да, там были котлетки из человечины, грязные сцены, религиозный экстремизм и прочее, что так мучает душу интеллигентного человека. На самом деле, автором это преподносится очень мило и ненавязчиво, и ещё по «Дочери железного дракона» было понятно, что романы Суэнвика не терпят ханжества. Если подобные предупреждения вас не пугают, и вы готовы принять правила игры, то добро пожаловать…
В мир, где в незапамятные времена произошло восстание машин. Почти как в «Терминаторе» и его многочисленных продолжениях, но в истории Суэнвика ни Джон Коннор, ни Арнольд Шварценеггер не позаботились спасти человечество. Так что людям пришлось выкручиваться самим. И тогда они, первым делом, отключили Интернет. А потом разогнали своих бывших механических друзей, чей искусственный интеллект люто возненавидел своих поработителей, и сломали всё, до чего смогли дотянуться. Даже микроволновки. И вот, Россия, наши дни: что-то среднее между первобытным миром и средневековьем, в котором, кроме всего прочего, активно используются нанотехнологии и генная инженерия, вместо нудного обучения в школе достаточно глотнуть из бутыли хорошенькую порцию стихов Пушкина или полный англо-русский словарь, а по улицам бродят совершенно невероятные персонажи вроде песьеголовых мошенников, охранников-неандертальцев или медведеобразных гвардейцев. Политические интриги вокруг империалистически настроенного великого князя, демократичные петербургские студенты, балующиеся запрещённой электронной магией, и непередаваемое зло, засевшее на Байконуре, прилагаются.
Основная сюжетная линия начинается предельно просто: два друга-мошенника, Даргер и Довесок (или господин де Плю Пресьё, или тот самый песьеголовый), присоединяются к византийскому каравану, везущему драгоценный подарок московскому князю в знак взаимной симпатии между двумя державами. Каждый из них (в том числе и подарок) преследует свои цели, не очень-то согласующиеся с остальными, а очевидный конфликт интересов московской элиты, Великих Владык, местного почти-диктатора Хортенко и прочих, но отнюдь не проходных, персонажей неизбежно приведёт к полному светопреставлению. Простота (если не сказать шаблонность) сюжетной канвы практически не заметна под ураганной динамикой повествования. Водоворот интриг и предательств, убийств и любовных сцен, беспрерывно сменяющих друг друга, вряд ли даст заскучать и расслабиться. Прибавим к этому объёмных и харизматичных персонажей, удачные аллюзии, весьма оригинальное подшучивание над штампами, обычно использующимися в описании зарубежными авторами российских реалий (в наличии медведи, калашниковы, водка в самоварах, Баба Яга, но ни одной матрёшки – явное упущение автора) – и от книги невозможно оторваться.
Кроме того, постапокалиптические пейзажи и описание Московии будущего великолепны! Суэнвику удаётся создавать шикарные и запоминающиеся образы, и в «…медведях» каждая сцена по-хорошему кинематографична. При этом любая попытка перенести этот роман на экран заведомо обречена. Зато простор для воображения открывается практически неиссякаемый.
По сравнению с «Хрониками железных драконов» прогресс налицо – Майклу Суэнвику наконец-то удалось связать все сюжетные линии и выстроить логичную систему мира в крупной форме. Жаль только, что вся эта развесистая клюква скрывает под собой лишь несколько банальных и пафосных истин. Но вот cнижать оценку рука не поднимается, потому что, во-первых, автор и не притворяется, что где-то в "...медведях" таится сакральный смысл, а во-вторых: удовольствие от чтения я получила изрядное, повеселилась как следует, и с нетерпением буду ждать продолжения безбашенной истории.
Сборная солянка с истекшим сроком годности
Сказать, что это было плохо, значит сделать данной книге комплимент. Это было очень, очень, очень плохо. Прочитала даже чужие рецензии, большинство из которых положительные, и не могу поверить, что мы читали одну и ту же книгу. Знаете, я отношусь к тем, кого весьма подбешивают литературные произведения, написанные иностранцами о России. Не все, но в большинстве своем, их авторы умудряются описывать события и персонажей, от которых моментально начинает дергаться глаз, настолько это абсурдно (а от выбора имен и названий простоо хочется тихо плакать где-то в уголке). Видела чье-то мнение, что в "Танцах с медведями" автор и стремился к такому абсурду. Возможно, это так. Но лично мне показалось, что у Суэнвика просто получилась плохая книга.
Что мы здесь видим? Некий постапокалиптический мир, результат восстания машин. Машины не все уничтожины, по слухам их логово находится на Байконуре, ну а людские силы сосредоточены в Москве. Судя по устройству мира, человечество откатилось к подобию феодального строя, при этом в нем весьма развита генная инженерия, ну а островок киберпанка представлен тем самым Байконуром и его обитателями. Русские все так же пьют водку и чай из самовара, чтят Ленина, а душа их наполняется любовью от прекрасных звуков балалайки. Ну вы поняли, эти русские! Откат к феодализму соседствует с воспоминаниями о коммунистической партии, Газпромом, медвежонком Умкой, пепсиколой и Пелевиным. Честно, я не знаю, стеб это, сарказм и что-то еще со стороны автора, но выглядит как бред, в плохом смысле. Логики в созданном мире нет никакой. Будь он компьютерной программой, не прошел бы элементарного начального тестирования (о выходе в продакшн и думать нечего!)
Ну а что касается сюжета... складывается ощущение, что книгу писал человек, неудовлетворивший свои сексуальные фантазии, потому что половину книги (я не преувеличиваю, ПОЛОВИНУ книги) герои либо думают о сексе, либо говорят о нем, либо занимаются им. Это какая-то важная деталь? Нет. Ну а зачем тогда превращать книгу в жанре фантастики во что-то из разряда эротического хоррора (хоррор, потому что действительно страшно за потраченное время читателя)?
¯\_(ツ)_/¯
Помимо этого мы имеем парочку мошенников, которые не просто хрены с горы, как могло бы показаться, а искатели библиотеки Ивана Грозного, и таки они ее находят. Понимаете, просто берут и находят, но... ничего с ней не делают. В общем, мошенники как бы есть, но мошенничества как бы нет. Библиотека как бы нашлась, но с ней как бы ничего не происходит. Потому что...
¯\_(ツ)_/¯
Ну и византийские генномодифицированные бабоньки, которые запрограммированы на удовлетворение потребностей князя Московии. Всю книгу они ноют, потому что им надо лишиться девственности, но сделать они это могут только с князем, потому что иначе от прикосновения других людей покрываются волдырями. Но потом какой-то хрен с горы говорит им, что он князь и ... ничего с ними не происходит, защитный механизм не срабатывае, а все потому, что...
¯\_(ツ)_/¯
В книге всего 400 страниц, но список дыр сюжета можно продолжать бесконечно. Грубо говоря, все что происходит, происходит просто потому, что автору так захотелось. Не знаю, что он употреблял, но это тот случай, когда не хочется, чтобы тебе отсыпали этого вещества. Поэтому проходите мимо: книга "Танцы с медведями" не достойна вашего времени.
Думаю о "Танцах с медведями", и в голову настойчиво лезет дурацкое словечко "прикольно". Вся книга "прикольная", от начала до конца, от бутылки с Пушкиным до медведей-гвардейцев. Но интересной она мне не показалась. Сюжет слишком сумбурный, чтобы увлечься как следует. Персонажи яркие, даже слишком - они выглядят абсолютно ненастоящими. Поэтому я не смогла серьезно воспринимать ни их самих, ни то, что с ними происходит. Пусть бы автор убил всех в конце - никого не было бы жалко. Даже обещанные жестокость и насилие не произвели впечатления.
В общем, если вам хочется безумного карнавала, то попробовать стоит. Но больше ничего не обещаю.
Собери их всех!, дуэль с Allaya .
Книга просто улётная. Автор создал совершенно сумасшедшую вещь. Мир здесь - жгучая смесь постапокалиптики, киберпанка, лубочной "дореволюционной России" (той где князья-бароны, царская охранка, иноземные послы с дарами и самовары с водкой) и всякой-разной русской мифологии (от царя-ленина до Бабы-Яги). Причем получилось настолько органично, что даже самые "клюквенные" элементы прекрасно вписываются в общую картину (ну в самом деле, кто еще должен охранять князя Московии, как не генномодифицированные медведи-гвардейцы?!). Причем антуражем дело не ограничивается, сюжет мчится, ни на минуту не останавливаясь с самых первых страниц. И не давая читателю опомниться, протаскивает того от мрачных останков Байконура и пыльных казахстанских степей до шумной развеселой столицы и мрачных подземелий, скрывающихся под ней.
На таком пестром фоне герои должны быть очень незаурядными, чтобы не потеряться во всеобщем безумии, и в "Танцах" они настолько колоритны, что с первого появления врезаются в память намертво. Имена тому немало способствуют: согласитесь, трудно перепутать Аню Пепсиколову с баронессой Лукойл-Газпром. А уж главные герои - парочка авантюристов, из которых один к тому же пёс, и вовсе настолько хороши, что остается только пожалеть о постоянных отвлечениях на других персонажей. Будем надеяться в следующей книге, автор уделит им больше внимания.
В общем, шикарная книга с яркими героями и сумасшедшим сюжетом. Прекрасный повод отвлечься на пару часов и погрузиться в мир неудержимой фантазии автора. Единственное, что стоит иметь в виду, Суэнвик не чурается описания сексуальных сцен, физического насилия и жестокости, в том числе и над животными. Так что впечатлительным читателям, принимать с осторожностью.
Одновременно вышло целых два новых Суэнвика! Шабаш!
Аркадий Иванович Гулагский был пьян стихами. Он лежал навзничь на крыше отцовского дома и распевал:
«Последняя туча рассеянной бури!
Одна ты несешься по ясной лазури…» [А.С. Пушкин. «Туча».]
Что было технически неверно. Низкое и темное небо рассекала тонкая и яркая линия заката, зажатого между землей и облаками на западе. Вдобавок ветра дули по-осеннему холодные, а он не удосужился надеть куртку, прежде чем вылезти через слуховое окно на крышу. Но Аркадия ничего не волновало. В одной руке у него покоилась бутылка Пушкина, а в другой — жидкая антология мировой поэзии. Хранились они в отцовском винном погребе, который представлял собой запертое помещение в подвале, но Аркадий вырос в этом доме и знал все его секреты. От него ничего нельзя было скрыть. Аркадий проскользнул через окошко в подвал, а затем обнаружил среди балок широкую свободную доску, которая сдвигалась на добрый локоть, быстро просочился внутрь и, пошарив в темноте, ухватил две бутылки наугад. И ему повезло: об этом свидетельствовало то, что в первой емкости оказался чистейший Пушкин! Правда, решение пить его одновременно с плохо составленным сборником иностранных виршей и коротких прозаических отрывков в бездарных переводах говорило о крайней незрелости похитителя.
В церквях городка начали звонить колокола. Аркадий улыбнулся.
— «Вновь потухнут, вновь блестят, — прошептал он. — И роняют светлый взгляд… На грядущее, где дремлет, — он рыгнул, — безмятежность нежных снов». Да кончится это когда-нибудь? «Возвещаемых согласьем золотых колоколов» [Аркадий цитирует «Колокола» Э. По (пер. К. Бальмонта).]. Интересно, с чего все всполошились?......Наконец юноша повернул голову и едва не столкнулся с отцом, только что спустившимся на землю. Гулагского окружили люди, которые хлопали его по спине и пожимали ему руку. Аркадия накрыла волна эмоций. Он бросился в отцовские объятия.
— «О нет, — вскричал он, — не отец мой! Меня обольщает бог какой-то, чтоб после я больше скорбел и крушился. Смертному мужу никак не возможно все это проделать Собственным разумом! Бог лишь один, появившись пред смертным, может сделать себя молодым или старым, как хочет. Только что здесь ты сидел стариком в неопрятных лохмотьях, нынче ж похож на богов, владеющих небом широким!» [Гомер. «Одиссея» (пер. В. Вересаева).]
— Ты пьян, — с отвращением произнес Гулагский.
— А ты был мертв, — объяснил Аркадий и ткнул отца в грудь. — Надо было тебе взять меня с собой! Я бы тебя защитил. Я бы бросился в разверстую волчью пасть, и он бы подавился моей мертвеющей плотью.
— Уберите от меня этого дурака, — велел Иван Аркадьевич, — пока я с ним чего-нибудь не сделал.
Они жили в унизительном страхе, что делало их опасными.
Ненависть есть начало Мудрости.
Просто так устроен мир: сильный забирает у слабого, а потом называет это справедливостью.