Знаменитый российско-американский филолог Александр Жолковский в книге “Напрасные совершенства” разбирает свою жизнь – с помощью тех же приемов, которые раньше применял к анализу чужих сочинений. Та же беспощадная доброта, самолюбование и самоедство, блеск и риск. Борис Пастернак, Эрнест Хемингуэй, Дмитрий Шостакович, Лев Гумилев, Александр Кушнер, Сергей Гандлевский, Михаил Гаспаров, Юрий Щеглов и многие другие – собеседники автора и герои его воспоминаний, восторженных, циничных и всегда безупречно изложенных. Эта проза увлекательна, непредсказуема и, по выражению его заочной противницы Ахматовой, ровно настолько бесстыдна, чтобы приблизиться к поэзии. (Д. Быков)
В целом - легкое чтение, "лайт-версия" мемуаров - короткие виньетки, большая часть которых не длиннее двух страниц. О чем? Да обо всем: о московском детстве, университетских друзьях, эмиграции; о лингвистических изысканиях и филологических пристрастиях. Автор виртуозно переходит от личной жизни к вопросам совершенно отвлеченным. Все изложено удивительно легким языком. Увлекательное ненавязчивое повествование.
В целом - легкое чтение, "лайт-версия" мемуаров - короткие виньетки, большая часть которых не длиннее двух страниц. О чем? Да обо всем: о московском детстве, университетских друзьях, эмиграции; о лингвистических изысканиях и филологических пристрастиях. Автор виртуозно переходит от личной жизни к вопросам совершенно отвлеченным. Все изложено удивительно легким языком. Увлекательное ненавязчивое повествование.
В глубине коридора стоял сам великий Пропп – невысокого роста, слегка сгорбленный, с большой головой и еще более непропорционально длинными руками. Этот гориллоподобный абрис поразил меня, как поразило и то, что он нисколько не ронял своего обладателя, скорее, наоборот, так сказать, а la Дарвин, удостоверял его статус специалиста по первобытному состоянию человечества.
– Вообще, – сказал он грустным монотонным голосом, – я жалею, что занимался всем этим. Вот мой сын – биолог. Он только что вернулся из Антарктиды. Он опускался на дно, видел морских звезд. Может быть, и мне посчастливилось бы сделать какое-нибудь открытие, – с шикарной скромностью заключил Пропп.
Дима Сегал, знавший Проппа более близко, рассказывал, как примерно в те же годы он вез его на такси в издательство “Наука” заключать договор на переиздание “Морфологии сказки” (оно вышло в 1969-м) и сказал ему, что вот наконец пробил его звездный час и он может внести любые исправления, изменения, усовершенствования, включить дополнительные материалы (сохранившиеся у него с 1920-х годов!). Пропп помотал головой:
– Нельзя трогать, – сказал он. – Классика!