Дочь мадам Бовари

Подруг у нее было немного – она, если этого не требовало дело, сходилась с людьми медленно, осторожно. Но уж если дружила, то почти жертвенно. Было в ней такое, не совсем удобное человеческое качество – отдавать так много, что тот, кому это предназначалось, не знал, что с таким богатством делать.

Она уже битый час слушала подругу. Та, запинаясь, рассказывала о своей любви и решимости отбить любовника у жены.– Только вот не знаю, стоит ли пытаться? – Попова закончила рассказ и посмотрела на подругу.– Как говорил небезызвестный Макс Отто фон Штирлиц: «Нас всех губит отсутствие дерзости в перспективном видении проблемы».Попова от неожиданности уронила с ложечки кусок масляного крема – ее влюбленность сопровождалась страшным аппетитом.

Ночь, проведенную с Лилей, он не забыл, как не оставил свои планы увести ее от Георгия. Что же касается этической стороны подобных взаимоотношений – то он был согласен с классиком: «Закат старой морали – это когда она еще способна мучить нас, но уже не способна поддерживать!»

Своему любовнику Костину она так и сказала:– Видишь ли, один литературный герой, обращаясь к жене, сказал: «У меня в жизни есть только ты, маменька и Вольтер!» Так вот, у меня есть работа, муж и ты. Именно в такой последовательности.Костин крепко и зло задумался.

Она вдруг поняла, что мудрец, написавший, что легко спрятать ненависть, трудно скрыть любовь, но всего труднее скрыть равнодушие, был прав. Саня, при всех изменениях, которые с ним произошли, не вызывал у нее ничего, кроме спокойного удивления. И это удивление было доброжелательно-нейтральным.