Мертвец

Живая книга о мертвом мальчике

Всегда есть двое: Пушкин или Лермонтов, Толстой или Достоевский, Пелевин или Сорокин, Крапивин или Железников. Крапивин взлетно-романтичный, исполненный несбыточных надежд, которые, рассудку вопреки, наперекор стихиям, сбываются, а герои, изрядно пережив и настрадавшись, приходят к своему счастью, как оно понималось изначально, может быть с небольшой корректировкой.  Прямой наследник традиции Крапивина в современной российской словесности Шамиль Идиатуллин.  

Эдуард Веркин это Железников: "Чучело", "Каждый мечтает о собаке" (да-да Пелевин - это Гайдар, а Сорокин -  Хармс но теперь не о том). Железников, у которого невыносимая тяжесть бытия наваливается на человека,  вчера ещё бывшего ребёнком, а сегодня вынужденного приспосабливаться к медвежьей хватке взрослого мира и слабым утешением служит,  что во младенчестве с ним тоже  никто особо не церемонился, "им игрушек покупать не будем, это можно лишь нормальным людям, а эти дауны схватят в лапы и будут грызть и кидать на пол". Что, какие-то особо суровые условия? Нет, не в том дело, скорее в ощущении себя, как человека более зрелого, чем те, кому судьбой назначено заботиться о тебе.  Быть  взрослее  собственных родителей,  искусственно стимулированная ответственность, отсутствие защитного слоя, который дают направленные на тебя любовь и забота. Ничего между тобой и механическими шестернями большого мира. 

В таком случае, это должно быть изрядно депрессивным чтением? Нисколько, читая "Мертвеца" смеялась, как не доводилось с детства, со времен рассказов Марка Твена и "Троих в лодке". У Веркина удивительные отношения с эмоциональной сферой, редчайший уровень прямого воздействия на астральное тело (которое, согласно эзотерике, ведает эмоциями) :  "Мертвец" - хохот до боли в щеках и животе, "Облачный полк" -  рыдала часа полтора, никогда так не плакала от книг, "ЧЯП", сцена с грибами и старушкой  - лютый животный ужас. Как то он может это делать.

И как-то  ему удаётся писать умные, тонкие, глубокие книги, оставаясь понятным и доступным читателю, не испорченному излишком культуры. Это высший пилотаж, книжные черви, как я -   особая категория, они  создают статистику, разбавляя двумя сотнями прочитанных за год книг абсолютное большинство, читающее по  одной книге в два года. Но у нечитающей в принципе нации есть резерв, люди, которые поневоле осиливают десяток книг за год. Да, я о подростках эту мысль, услышала в интервью Идиатуллина,  поразившись точности и ёмкости. У них интеллектуальные мышцы, которые отвечают за чтение и понимание прочитанного, не атрофированы, как у большей части взрослых, в рабочем состоянии и если сейчас дать им возможность читать хорошие честные умные, но понятные книги, возможно, в следующем поколении полку читателей прибудет. Нет, не утопия, практический подход. 

Но я увлеклась отвлеченными рассуждениями и отклонилась от темы, а рассказать хотелось о книге, которая доставила столько незамутненной читательской радости, подарила такой невообразимый коктейль ощущений, что  серьёзно рассматриваю  "Мертвеца" кандидатом на книгу года в личном рейтинге неважно, что год только начался, а  читаю я много.  Эта повесть  того стоит. 

Провинция, нет, ужас и безнадёжность провинциальный жизни оставим взрослым. Подростки прекрасно понимают, что не Москва, но во-первых другого не видели, во-вторых, все, что им по большому счету нужно находится здесь, в-третьих, дети, они же очень большие реалисты и ситуацию оценивают трезво: нет возможности изменить - приспосабливайся. 

Тем более, что интересные вещи и тут происходят. И лучшая девочка на свете, дочь местного помещика, тоже тут (угу, а вы думали не бывает,  в провинции сподручнеё хутор откупить, цены на жилье бросовые). А брательник твой и вовсе нашёл свое призвание в похоронном бизнесе, что с того, что всего тринадцать, он уже года два эти дела мутит и поднаторёл,  надо сказать. Нет, пока с животными практикует, но лиха беда начало. Сильный восьмой дом, сказал бы  астролог, но им и без астрологии не скучно. 

Есть ещё друг, который как бы не друг, Вырвиглаз и это, доложу вам, ужас, летящий на крыльях ночи. Нормально, в общем. Пока не появляется этот мальчик, Упырь, с которым надо дружить, потому что его отец помог твоему бате выпутаться из очень серьёзных неприятностей. А что твою жизнь пускают под откос, кому это интересно? 

Уморительно смешная книга с невероятно жёстким горьким финалом. И главное, конечного ужаса почти никто не разглядит. А был ли мальчик? Может быть мальчика то и не  было? 

(предупреждение: весь обзор один большой спойлер)

У Веркина мало историй полностью лишенных фантастического или мистического элемента, эта одна из таких. В центре ее подросток Никита из российской глубинки: не то, чтобы «трудный» и безнадежный, но проблемный. Патологический лжец, неспособный испытывать добрые чувства к самым близким людям. В нем еще живо что-то врожденно-хорошее, но оно легко сметается любым эмоциональным ветерком. Поведение и мышление его настолько напитаны негативом, что сочувствие к протагонисту по ходу чтения все время исчезает. Благодаря скверному характеру он никак не может установить нормальные отношения с братом, подружкой, родителями, приятелями Денисом (его он хочет натурально убить и зовет Упырем) и Ильей (его он кличет не иначе, как Вырвиглаз). Кто же мертвец в этом романе? Никита и есть мертвец. Физически он жив, но эмоционально мертв. Он желает всем зла. Все персонажи совершают какие-нибудь действия, Никита просто плывет по течению, его единственный реальный поступок – попытка убить Дениса. Из зависти перед тем, что у того в жизни все есть — любящие родители, интеллектуальное превосходство и восемь сортов мороженого в холодильнике. Денис – его каталист.

Причина проблем Никиты открывается в самом конце — а с нею и второй смысловой слой: его не любят родители. Поэтому он сам не способен полюбить. Ложь – это способ ребенка привлечь внимание, закамуфлированный крик о помощи, попытка стать интересным и любимым. Ужас в том, что объект его ненависти, Денис, в еще худшем положении: родителям он вообще не нужен, его родили «по медицинским показаниям» и сбагривают на сторону, под крылышко первому попавшемуся «другу», который становится для парня смертельной угрозой. Думаю, и внешнее безобразие «Упыря» — лишь перекос в восприятии со стороны Никиты. В минуту просветления он видит Дениса нормальным парнем. Человек ненавидит человека из-за того, в чем тот еще более несчастен, чем он сам.

Единственный друг Никиты – Вырвиглаз, такой же бедолага, даже хуже, отец бьет его и запирает в подвале, когда напьется. Представитель социального дна, Илья помогает протагонисту опуститься на свой уровень. Интересен младший брат Никиты – он с детских лет профессиональный организатор погребений. Старший — мертвец, младший — похоронщик. Старший (тут аллюзия на ЧЯП) имеет запас удачи, он выигрывает деньги в автомате, находит старинный собачий ошейник с картой сокровищ, но отказывается от него из ложных надежд – зато брат действует активно и перехватывает ошейник, а с ним и удачу. Перспективы старшего брата выглядят скверными, зато младший явно далеко пойдет, он уже успешный человек: ведь он умеет извлекать пользу и выгоду даже из смерти. Почему так вышло?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно опуститься глубже, на третий смысловой слой. Когда Никита подслушивает разговор родителей, они говорят о нем с беспокойством и интересом. Может быть, ему и в самом деле не хватило родительской любви, но все же они не злодеи, как отец Ильи и, как могут, забоятся о нем. Никита злопамятен, он лелеет в душе все понесенные обиды, и это искажает его восприятие всех людей вокруг. Единственный персонаж, с которым он не находится в конфликте – грубая и язвительная бабка. Вот чей характер он унаследовал, а с ним и проблемы. Ее хамское отношение к его отцу и матери он тоже унаследовал. К счастью, Никита все же не безнадежный парень: эта история может оказаться подростковым кризисом, из коего он выйдет психически здоровым и социально успешным человеком. Да и Вырвиглаза с собой подтянет вверх. Стопроцентный драматический персонаж на развилке – качнется ли маятник его судьбы в темную сторону, или в светлую, мы можем только гадать. Если в светлую, то благодарить надо Дениса.

История печальная, но в стиле Веркина – дающая парадоксальную надежду на лучшее в итоге, когда уже кажется, что перед нами трагедия. Концовка полуоткрытая, можно истолковать обстоятельства так, что Денис умер или же остался жить; мне все же кажется, что он скорее жив. Резкий контраст веселого стиля и печального содержания добавляет драматизма. В завершение обзора не могу не сказать – вот еще одна книга, заявленная у Веркина как детская, в действительности же она доступна пониманию даже не для всякого взрослого. Судя по отзывам, что я смог найти — далеко не всякого. Исследуя архитектонику романов Веркина я начинаю склоняться к мнению, что это не просто авторский стиль. Значительная часть его историй — это вариации одной и той же грандиозной истории, гранями которой становятся судьбы близких по духу героев.

Как не "умереть" оставаясь живым...

Это не первая книга Веркина, прочитанная мною. И также, как и прошлым его творениям, дать оценку очередной, вроде бы банальной на первый взгляд истории, не просто. Что характерно для писателя, которого часто представляют, как детского писателя (хотя проблемы, поднимаемые им будут интересны, а то и обязательны к прочтению взрослыми), главные герои вновь подростки. Да и события вновь происходят в небольшом, всеми забытом городке, где и достопримечательностей то почти нет. Но зато недалеко от городка есть мистические провалы в земле, о которых хотят самые фантастические слухи, и здесь ищут упавший век назад метеорит, а не так далеко военные периодически запускают баллистические ракеты.
Но вся эта обстановка лишь фон (несомненно отличный фон) для местами смешной и веселой, а периодами очень грустной и депрессивной истории одного подростка по имени Никита, который... никого не любит, ему хорошо и одному, в своем доме, где он живет один. А родители и его предприимчивый брат, любящий хоронить мертвых зверушек, живут рядом и не всегда вспоминают о Никите, а вспоминая о нем, относятся как-то иронично и отторженно. Я так понял, что именно Никита и является тем самым "мертвецом", упущенным, нелюбимым и ненужным сыном родителей. Эта холодность отношений копилась в подростке с раннего детства и в итоге выросла в некое подобие мизантропии по отношению ко всем окружающим его людям.
Никита ни с кем не дружит. Иногда пытается наладить отношения с нравящейся девушкой Катей, но делает все еще только хуже, а его общение с ровестником по прозвищу Вырвиглаз (еще один бесхозный от родительской опеки парень, паталогический врун и дегенерат) выглядит ненормальными, на грани вечного конфликта. И когда Никите навязывают "присматривать" за странным пареньком, которому он тут же придумывает прозвище Упырь (выглядит он действительно не супер), то он всеми силами пытается от него избавиться. И даже убить. Да хотя бы скинуть в те же провалы.
Очень живая, драматическая книга, заставляющая задуматься о том, почему иногда из хороших, веселых, совсем не глупых и рассудительных детишек вырастают неоднозначные личности, не находящие во взрослом будущем нормальные точки соприкосновения с миром, в котором они живут. И от этого страдают и они, и те, кто пытается быть рядом с ними.
Похожих историй на жизнь Никиты, как мне кажется, предостаточно... Возможно, каждый для себя проведет аналогию с каким-либо знакомым в детстве, в школе другом или одноклассником, который, вроде бы был вполне нормальным парнем или девчонкой, а потом почему-то стал странным и не людимым. Или, может, вы себя увидите здесь?
Какие-то все-таки печальные и грустные в общем целом получаются книги у Веркина (хотя я все не читал, могу и ошибаться), но при этом очень близкие душевно и эмоционально. Так и хочется сказать, здесь есть немного и про меня....
И, конечно, как всегда книга написана великолепным, узнаваемым авторским языком. Я, кстати, заметил, после прочтения книги Веркина какое-то время никакая другая книга другого автора никак не... втыкается к прочтению. Нужна пауза, чтобы "остыть" от полученных эмоций и переживаний. Книги Веркина как будто прожигаются в ячейках памяти и долго не выходят из головы.

Ещё про «лишних человеков»

Одним из постоянных заклинаний школьного курса литературы советских времён был «образ лишнего человека». Чацкий — лишний человек. Онегин — лишний человек. Печорин — лишний человек. Князь Мышкин — лишний человек. Раскольников силился понять, лишний он или не лишний. Рахметов — преломление образа лишнего человека… Ну и так далее.

Идиотизм ситуации заключался в том, что ни на одном из перечисленных примеров советский школьник объективно не мог понять суть этого образа! Потому что, во-первых, понять её можно, лишь чётко осознавая характер взаимодействия личности и общества, — а все эти авторы писали для взрослого читателя! Подразумевая его знакомство с этим характером в гораздо бóльших объёмах, чем доступно подростку. А во-вторых, у этих авторов описано общество вековой и более давности, знакомое подростку второй половины ХХ века… мягко говоря, не шибко хорошо. Потому что, в-третьих, связь истории с литературой «лучшая в мире советская школа» не показывала и не поясняла никак. Вообще. Абсолютно.

А ведь обсуждаемый образ — это горькая реальность. Отнюдь не выдумка классиков русской литературы и составителей школьных программ. Чтобы не ходить далеко за примером… ну, возьмём толкиновского «Властелина Колец». Ни разу не русская классика, а вовсе даже фэнтэзи христианского толка. Трудно, согласитесь, заподозрить этого автора в том, что его детские мозги были в своё время запудрены советскими преподавателями. А вот Фарамир у него — самый что ни на есть канонiчно расклассический образ лишнего человека! Хотя, конечно, чтобы это увидеть, надо отнюдь не питерджексоновскую опупею смотреть, а книжку читать, да вдумчиво, и лучше в оригинале…

Я это всё к чему? А к тому, что можно, оказывается, показать суть такого образа современному подростку на примере современного же общества. Ещё как можно! Тому примером — обсуждаемая книга.

Типичный современный российский город. Не большой и не маленький. И в нём три современных подростка… вот тут, правда, не скажешь, что прямо типичных — но, с другой стороны, ничего такого особенного.

Ну, Первый и впрямь типичен. Живёт себе, не процветая и не бедствуя, чем-то там увлекается, что-то там читает, что-то там пытается писать, на девчонку одну поглядывает неравнодушно. Нормально. Правда, всерьёз его никто не принимает, именно из-за этой нормальности. Вот его прибабахнутый младший братец, люто обожающий хоронить всяких усопших и погибших зверюшек (да не просто так, а с ритуалами и изысканиями!) — тот другое дело. Из этого в наше продвинутое время можно будет интересный бизнес замутить. А типично-нормальных вокруг как грязи и что ж теперь, каждого всерьёз воспринимать? Ещё чего не хватало.

Второй… да в общем, тоже недалеко ушёл от типичного. Бегать за девками, огребать неприятностей, втравливать в неприятности других, строить планы мести и через них огребать новых неприятностей себе и другим — за круг обыденного вовсе не выходит. А вот умение пошутить так, что услышавших/увидевших шутку будет потом ещё пару часов тянуть проблеваться — это таки выходит. Но и чем-то исключительным отнюдь не является… я сам так умею, правда у меня это умение не является натурой. В отличие от Второго.

Зато Третий… Третьего уж точно типичным не назовёшь. Но он в этом определённо не виноват — не то врождённая болезнь, не то родовая травма, долго вникать, идея и так понятна. Как следствие, выглядит бедняга так… нехорошо, в общем, выглядит. Хотя вообще-то умный, образованный и любознательный парень… опа, а это ведь в наши дни тоже не назовёшь типичным.

Приключения у этой троицы получаются… ну, скажем так, типично веркинские. Первый — протагонист, Второй — собственно генератор приключений. У Третьего роль хитрая, что-то вроде заземления. Которое само по себе вроде ничего не делает, но в сочетании с чем-то другим создаёт разность потенциалов и все вытекающие последствия.

Абсурдность последствий зашкаливает. Она временами перекрывает даже уровень «Кусателя ворон», хотя, казалось бы, и невозможно. Правда, в отличие от тамошнего абсурда (почти всегда ржачного), здешний абсурд нейтрален и первозданно-незамутнён. Абсурдус натуралис максимус. Ржаки, впрочем, тоже хватает, — чего стоит эпопея с усопшей псиной городского мэра.

Но ради одной только ржаки читать «Мертвеца» точно не стоит. В целом-то абсурдность происходящего страшненькая. Нет, не в смысле хоррора. А в том смысле, что концовка приводит героев к тем самым «образам лишних человеков». Вполне доходчиво (более чем!) и весьма убедительно. И, что самое страшненькое, применительно к себе. Озвучен сей итог, правда, устами Второго — а тот, как мы помним, дурак, и шутки у него дурацкие, — но что, если это правда?!

А самое-то страшненькое может получиться, ежели читатель задумается о том же самом тоже применительно к себе… и это ведь тоже может оказаться правдой. С другой стороны, если и не окажется — читатель, по крайней мере, прояснит для себя вышеупомянутую концепцию русской литературной классики, одну из ключевых для ХIХ века.

Что, в общем-то, тоже неплохо и немало.

Рецензия на блоге

Ни капли здравого смысла - только Брахман. История без начала и конца, где каждый персонаж бессмысленно отражается и продолжается в другом, обманывая читателя что так надо, а в итоге лишь показывая дулю. И не смотря на это, история мне понравилась.

У Веркина получился легко представляемый мир для любого в снг-существующего: маленький город поселкового типа, минимум людей с максимальной отталкиваемостью и серый. Тот самый серый цвет из детства, который стек к нам в воспоминания с этих хрущёвских домов, тот самый оттенок серого в дождливый день, когда в ушах начинает гудеть и хочется быть отвратительным человеком всему миру назло. В этой книге тоже так - все стремятся быть отвратительными.

Веркину как-то здоровски получилось вдохнуть жизнь в этот городок. Тут каждая упоминаемая соседка или мимопроходящий мужик помогают прочувствовать атмосферу глубинки, какой-то человеческой изоляции, где каждый человек будет со странностями.

А проводником в этот мир из далекого детства становится Никита - у него летние каникулы, советские книги об американских шпионах и острое желание поделиться с кем-нибудь своей жизнью. Никита - это каждый из нас в самый свой гадкий день.

И у автора получилось сделать суперштуку: читатель сам становится частью компании Никиты. Эдаким Упырем, присутствие которого остается только игнорировать и жить дальше, ничего не спрашивая и не ожидая оценки. На все поступки и проступки персонажей совсем не хочется закатывать глаз, хотя они все по-детски жестоки, а просто наблюдать и ждать продолжения.

Еще отлично получилось передать это состояние обиженного Никиты на родителей, которые для решения своих рабочих проблем свалили на сына Дениса, по-другому Упыря - больного, отталкивающего внешне сынка их начальства, крайне обеспеченного и готового, даже ради своего желания иметь "друзей", плачущих детей на муравейники сажать. Никита чувствует себя в отношениях с родителями преданным, как многие первенцы считает что родителям он нужен лишь как дополнительные руки, тогда как его младшего брата просто не могут взять под уздцы и потому дали ввольную. Никита неласков, никому не выказывает своего расположения и любит писАть. Точнее, писать-то у него как раз не получается, зато все очень ладно выходит в голове. И когда он таки был представлен к своему "подопечному" - больному неудачнику с отвратительными прыщами и заискивающим отношением к самому Никите - тот спокойно для себя определил, что убьет его. Никакой раскольниковской философии, никакой сжигающей ненависти, лишь подросток со стандартными претензиями к миру и четкое желание убить.

В этом раскрытии автором Никиты тоже есть что-то по-человечески понятное, хоть Веркин и не посвящает внутреннему миру героя особого внимания. С каждой прогулкой по городу или грызне с мамой Никита вряд ли станет читателю приятен, но уж точно будет прозрачен как стеклышко. Все повествование складывается так, что не нужно никакого критического анализа, нужно просто быть наблюдателем и ждать, что же будет в конце.

Не смотря на то, что книга давит именно этой серостью и какой-то интригующей кровавой завязкой, читается она легко и с интересом. Как смотреть фильмы Гай Германики, только отрывками и с открытым концом, который как по мне сильно нарушал гармонию повествования. История идет очень уверенно, и вот как раз незаконченный конец (нужно учесть так же то, что читатель может быть просто туп и невнимателен) выглядит словесным обрубком. Возможно, автор так видит логичное завершение, ситуэйшн когда "додумайте сами", но сама история не имеет такой претенциозности, потому и не оставляет читателю время на рефлексию или формированию вопросов, в которых уже есть ответы.

Это была глобальная ерунда, тотальная чушь, возведённая в двадцатую степень. Но с другой стороны, кретинизм в наши дни уже и не кретинизм, а индивидуальность.

Книга однозначно стоит внимания, хотя бы надкуса в пару страниц.