Тяжелые времена

Хотіла було встигнути дочитати до учорашніх дебатів, але не склалося.

Насправді книга перевершила мої сподівання і її варто прочитати не лише у контексті того, як президентські вибори позначаться на майбутньому США і всього світу, в тому числі й України, чи яку роль в цьому протистоянні відіграє сама Хілларі Клінтон, але й тому, що це класна можливість ретроспективно позазирати за «зачинені двері».

Книга навряд відверта, але в контексті нинішніх подій мені здалися цікавими побоювання пані Хілларі щодо того, чи не переслідував її привид Генрі Сьюарда, соратника Лінкольна, після програшу президентських перегонів 2008 року, коли згодом почалася її співпраця з колишнім суперником – Бараком Обамою. Як маємо змогу переконатися, побоювання були марними)

У книзі Клінтон розкривається не лише як сильна жінка-політик. Хоча левова частка спогадів якраз про її роботу у ролі керівника Держдепартаменту, часом натикаєшся на емоційне сприйняття навколишньої дійсності колишньою Першою леді, яке вона змушена не показувати.

До речі, знаєте, ким мріяла стати у дитинстві Хілларі Клінтон? Астронавтом)

Идеалистичный реалист

Молодая привлекательная женщина с обаянием. Возраст что-то оставляет от молодости. Ее вера в свободу изначальна. Она должна была остаться.

В чем сейчас неприятен для нас образ Хилари Клинтон? Замужняя дама с не идеальным мужем, но человеком, который был с ней на протяжении большей части жизни. Рвущаяся к власти женщина, может быть первая костяшка домино. Мотив - разбить стеклянный потолок. Но большинство женщин голосовало за Обаму, а не за нее. Что-то в ней не так. Как будто не хватает какой-то черты. Если она не лидер, то кто? Иногда она буквально выглядит политиком огромного масштаба и ты чувствуешь скуку будто весь водоворот бурлит на другой части планеты. В чем же ее достижения? Они обширны и она их с любовью перечисляет, как свои так и своей страны, - множество достижений. Приводит факты, когда при ней Америка играла успешную положительную роль, но на вопрос о смятении страны в переходный период, коррупции, этнических конфликтах, она отвечает лишь “Добро пожаловать в демократию!”… что же она продолжает? Какую-то идею воспламеняющую и тянущую вперед свободу, вдохновленная Элеонор Рузвельт и Мартином Лютером Кингом, она не полный идеалист - она прекрасно знает, как за идеалами можно спрятать выгоду, очень мягко может “выкручивать руки”. Бывает кажется, что Америка украла свободу, отняла у других стран естественное выражение их идентичности, обналичила ценности и предоставила правила совершенно другого формата. Что же ей движет воля, энергия, может быть семья? Или просто такова ее натура? Изначальный взлет до первой леди и она двинулась вперед. Фанатическая свобода, которая прокладывает свой путь любой ценой. Желание добиться честности и справедливости в другом месте подальше от себя? Как же ты прокладываешь свой собственный путь Америка? Как ты его создаешь? По-настоящему ли все это или это всего лишь образы… не настоящие, а пустые, которыми ты облагаешь мир, притягиваешь его к себе, а на самом деле отталкиваешь, ухватывая кусочек побольше? Постоянная гонка, движение по сохранению собственных ценностей, отталкивание других вредных для себя, возведение собственного взгляд на пьедестал, мучительные войны… беды, кошмар. Ее ценности меняются быстрее чем у других стран, но сами взгляды - то как они проросли, дают о себе знать. Это может порождать коллапсы, гражданский террор. Люди не успевает отреагировать и объяснить для себя происходящее, а многое из того, что она продвигает сейчас во многом связано с ее условиями, которых нету в других странах. Она толкает именно то, что ей выгодно, когда она успевает, но она хочет успеть сразу все… сразу одновременно отражать власть и суд, преодолеть какую-то боль, вынести позор и стыд, широко улыбнуться с полными блестящими глазами уже не молодой женщины… но на что она смотрит? На идеал, который ей так близок или на мир полный огня?

Иногда мне так и хотелось оскорбить ее, накричать на книгу, особенно, когда она продвигал в свою администрацию человека, который был замешан в истории с бомбардировками Белграда, и при этом она указывает другим на сменяемость власти. Когда ты замечаешь, что многие из ее служб во многом могут специально подстрекать конфликт, когда ты осознаешь, что это может коснуться тебя или уже касается, когда ты теряешь ее из виду, как лидера мира и видишь, что она называет тебя врагом. Ты смотришь на нее и в тебе уже нет того восхищения. Ты видишь, как она способна менять не мнения, но сами условия из которых эти мнения вытекают. Как одна страна может одновременно душить режим и бороться за то чтобы не было гуманитарной катастрофы? Смотря параллельные материалы меня охватила тревога, я буквально начал задыхаться. Когда любые идеалы рушатся это ужасно. Их защищают всеми силами, скрывают каждое пятнышко, отмывают грязь… но главное ведь защищать свой - остальные не обязательно. Они сами скажут в чем минусы твоей стороны. В этом по-видимому и может быть какой-то демократический баланс. Ты чувствуешь, как твое сознание меняется, как становится тяжелее воспринимать мир, как личность, которая вроде бы стоит на чем-то прочном вдруг срывается в пропасть, перестает понимать в чем ее значение, когда основы туманятся и раскалываются. Неудивительно, что в самой Америке много психических проблем. В таком постоянно совершенствующемся великом здании человеческой мысли, когда одни взгляды заменяют другие, а эстафета все продолжается, и нет какой-то возможности смирить и успокоить всю эту возросшую энергию… по сути ведь это даже и невозможно. Это способны сделать институты, которые напрямую этим занимаются, а обычный человек просто не способен смирить все это внутри себя. У него не получается, разум просто не может выдержать взгляд на нейтральной плоскости - он в любом случае должен делать выбор, занять сторону. Без этого он не хозяин собственного развития. Если люди продолжают эволюционировать умственно, то сама демократия сделала для этого много больше, чем что либо… Америку можно легко назвать создателем современного свободного мира, но действительно ли ее можно назвать лидером? Насколько она благодетель? Не слишком. На международную помощь выделяется лишь 1 процент от ее бюджета. Помогают ее компании, но не само правительство, которое скорее расположено поддерживать собственные позиции, взывая к принципам. Она может вбивать клинья, используя мучеников режима, как апостолов христианской веры во время Римской империи, использовать любые моральные ошибки конкурентов для усиления своего влияния. При этом она всегда тянет за собой собственный рынок. Иронизирует, что права человека были троянским конем для СССР и при этом шуткует с Лавровым об ЛГБТ-сообществе. Не является ли она вся раздутым пузырем человеческих желаний? Насколько они могут быть ненастоящими?

Так в чем ее идеалы? Иногда кажется, что это бесконечная вера в в себя… что это иногда просто характер. Хорошее отношение с людьми и при этом отстаивание собственных позиций, интересов, выходов. Стоит ли бороться с демократией или конкретно с США? Но ведь она сама указывает, что выжидательная позиция равносильна согласию. Она говорит, что демократия способствует стабильности, но при этом голосовала за меры предпринятые Бушем, осуждая его, она поддерживают это “...стабильность нельзя купить за счет свободы” (цитата Буша мл. из книги Киссинджера), но для красоты обозначает, как более исторический взгляд словами Бенджамина Франклина: «Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности». Она продает демократию с помощью красивых слов, продвигает свой порядок вещей… но это ее работа, как политика - продвигать свою страну. Может быть стоит ей уступить и одновременно согласиться с тем числом жертв, которые сопутствует сменам режима или может быть это было временной вспышкой? Что мы можем сказать о ней? Что это лишь мнение которое активно продвигается, но и у него есть свои ошибки, которые без противовеса и указания на них могут приводить к катастрофическим последствиям. Постоянные вызовы и постоянное движение вперед. Может быть ей действительно стоит в некоторых местах притормозить? Можно ли сказать, что она всегда учитывает чужое мнение или нет? В чем результирующая, если один президент начинает войны, другой с ними борется, то берет ли на самом деле кто-то ответственность за свои ошибки? Иногда... Вечное больше вопросов, чем ответов.

Женщины в политике

Сразу хочу обратить внимание, что этот текст не о том, почему женщинам мало прав, и почему они из-за этого идут в феминистки. Так же речь не пойдет о сексистском отношении: кому быть, а кому не быть в обществе. Не будет разделения на «хороший» и «плохой» в зависимости от пола. Этот текст о понимании и принадлежности женщины к политическому. Политическому не в понимании госуправления, а в понимании «общности». О том, как так получилось, что вопрос женского в обществе всегда вызывал дискуссии, и почему женское коллективное бессознательное было и продолжает быть. Сколько бы не говорили о равенстве полов.

Хиллари Клинтон впервые стала номинанткой одной из двух ведущих партий в президенты Америки. Тереза Мей на днях официально назначена на должность премьер-министра в Британии, Вирджиния Раджи избрана в меры Рима в Италии. И это только самое нашумевшее за последние месяцы:)
Но, это не много. По последним данным ООН лишь 10 % от общего числа мировых лидеров — женщины. Среди них — 7 глав правительств и 11 президентов (правда, монархи здесь не учтены).

А ведь интересно же, что в мире, где женщины и мужчины равны, подобные новости вызывают горячейшие обсуждения и внимание. Когда же на высшие государственные должности назначают мужчину – ажиотажа в новостях только потому, что «кто-то» мужского пола — нет.
Так перестало ли общество быть патриархальным? И о какой равности мужчин и женщин сегодня говорят политики, которые в большинстве своём– мужчины?:)

Как психолог, я могу утверждать, что в мире существуют четко определённые особенности того, как мы выбираем профессию и как мы её осуществляем. Гендерные особенности очень влияют на этот выбор.
Мир не первый век полон мифов и стереотипов относительно «мужского» и «женского». Условно давно распределено, какими должны быть (казаться) мужчина и женщина. Эта норма досталась нам как филогенетическое коллективное наследство, и мы напрочь отказываемся признавать, что «быть» и «казаться» — не одно и то же. Поступки совершает та наша часть, которую мы называем «быть», а критерием оценки этих поступков по-прежнему остается «казаться».

И вот здесь, наверное, мужчинам все-таки повезло больше. Если они не застрахованы от неумения определить: «казаться» или «быть», то женщины помимо этого еще решают и тему равенства. И задаются другим вопросом: быть равной или казаться равной? Или и то и другое?

Тема «равенства» в современном обществе набирает обороты.
В большинстве случаев люди понимают «устранение различий» и «равенство» как одинаковое явление.

На самом деле эта всевозрастающая тенденция к «уничтожению различий» тесно связана с пониманием и переживанием равенства, и тем, как оно развивалось в наиболее передовых индустриальных обществах. Например, в религиозном контексте равенство между мужчиной и женщиной означает, что все мы обладаем одной и той же человеко-божеской субстанцией, что все мы едины. Но параллельно с этим религия утверждает, что каждый из нас является уникальной сущностью, космосом в себе.
Такое равенство имело значение также в философии западного Просвещения. Оно означало (наиболее ясно это сформулировал Кант), что никакой человек не может быть средством для целей другого человека. Все люди равны. Позже социалистическое общество решило, что равенство – это когда обязательно нужно говорить об отмене эксплуатации. Независимо от того, жестока она или «человечна».

Получается, что равенство – это условие развития индивидуальности?

В современном капиталистическом мире понятие равенства изменилось. Под ним понимают равенство людей, которые лишены индивидуальности. Равенство сегодня — это скорее «тождество», а не «единство». Тождество людей с одинаковыми телефонами, работами, развлечениями. Тождество людей, которые читают одни и те же газеты, имеют одни и те же чувства.

Увы, сегодняшняя культура предлагает всем не только одинаковые вещи, но и одинаковые желания. С каждого экрана ноутбука/телефона/телевизора нас «зазывают» на различные тренинги, которые должны сделать нас лучше. У каждого из нас обязательно должен быть iphone, и мы все должны его хотеть, вне зависимости от понимания того, что с ним делать. А если мы его вдруг не хотим, мы должны захотеть хотеть. Звучит абсурдно, но ведь мы правда чувствуем, что если мы не делаем вышеперечисленного, значит с нами что-то не так. Мы должны ходить на тренинго-лектории, где нас сделают перспективнее, эффективнее, привлекательнее. И стать уже, наконец, «как все нормальные успешные люди»:) Всё это обязательно важно рационализировать: мы это делаем, чтобы оставаться индивидуальными. Ну, чтобы нас выбирали из всех одинаковых:)

В этом контексте вопрос равенства женщин особенно интересен.
То, что общество стремится к равности женщин, не означает, что эта равность есть.

Сегодня женщина становится равной, потому, что она больше не отличается от мужчины. Мужчина и женщина стали похожими.
Это очень отражается в разных сферах культуры. Даже в такой, казалось бы, женской теме, как мода. А ведь это то, что способно сделать женщину похожей на мужчину по первому признаку — внешнему. Вспомните Коко Шанель, которая была первой женщиной, которая обстригла волосы в мальчишеское каре, надела брюки и твидовый пиджак. Сюда же можно отнести такую модную тенденцию наших дней, как мужеподобные вещи. К примеру, носить грубую, но женскую обувь, под платья.

И это касается не только «одомашненных» женщин. Правила «похожести» для общественно-активных дам такие же. Ведь, если вдруг женщина-политик оденется очень по-женски, ее тут же раскритикуют за нестрогий, не костюмный вид, за то, что она оделась неподобающе (мужчинам) в политическом кругу.

Обратите внимание, что женщины-кандидаты практически всегда делают ставку на то, что они приходят в политику, как матери/жены/женщины. Что именно этим они обеспокоены, и их политика будет строиться на таких глубоко женских принципах. Фрейд в своих работах о массовом сознании давно прописал законы, по которым люди массово верят и выбирают того, кто будет их вести. И о «женском» там много.

Так вот такая ставка на традиционные ценности — скорее соответствует выше описанному «казаться». Потому, что «быть – это совершенно в обратную сторону. Для того, чтобы выбороть те материнские ценности, требуются совершенно другие методы, несоотносимые с этими ценностями в принципе. Для этого требуется жестокость, эмоциональная отстраненность и постоянные двойные стандарты, которые удобно называются дипломатией.

И когда речь заходит о «женском» в политике, то при любой острой ситуации ставка делается как раз на то, что с женщины нельзя спрашивать как с равного. Культура так устроена, что женщине всегда приходилось делать больше требуемого, чтобы её работу оценили и сочли значимой. По-этому, вполне нормально, что женщина у власти не может не обесценивать мужчин. Она становится мужеподобной. Так работает психика. Она не может не отыгрывать такое количество напряжения. Со временем психическая нормальность такой женщины сводится к тому, что она принимает только «бешеную» форму занятости и преданности от других. По-этому говорят, что женщины более жестоки и очень требовательны. Женщины истероидны – им необходима компенсация в своей деятельности. Если нет возможности получать разрядку вне профессии, они делают ошеломительную карьеру. Это не опечатка. Карьера и профессия – разное.

В своей книге «Тяжелые решения» Хиллари Клинтон описывает, как она, будучи госсекретарем, много времени проводила в перелетах между странами. Чаще всего ей приходилось спать в самолетах по 2-3 часа. Сами зарубежные визиты она описывает эмоционально отстраненно, ровно. Но очень восторгается командой, которая пребывала с ней в её рабочем темпе «на износ».

В ноябре этого года жители США пойдут голосовать за право женщины на власть. Точно так же, как в 2008 они голосовали за право на власть, если твоя кожа черного цвета. В этих двух примерах равенство — равенству рознь, конечно. И я говорю о феномене женщины в определенной стране с определенным историческим опытом. Женщины США получили право голоса не так давно, всего-то в 1920 году (для сравнения — в Украине на год раньше, в 1919). И Хилари там столкнется на самом деле с тремя выборами: её личным, женщин, которые за неё проголосуют или не проголосуют, и мужчин-избирателей.

Придя в политику в условиях современной культуры, женщина часто не понимает, перед какой дилеммой она оказывается. Она приходит во власть, где она пытается казаться быть равной (и от неё этого ждут), но оказывается совершенно бессильной перед тем женским коллективным бессознательным, которое было и досталось ей как канон. Конфликты, которые порождаются от того, что психика не в состоянии справится с таким количеством напряжения, трактуются тем, что «женщинам не место в политике».

Сегодняшняя культура даёт женщине право выбора. Она дает женщине возможность быть с этим выбором, справляться с ним. Это сложно. Справляться – это осознавать, принимать и знать, что делать с последствиями.
Сегодня женщина выбирает. Быть избранной или избирать. Выбирает молчать или говорить о своих правах. Выбирает туфли или кеды. Выбирает быть во власти или в семье. Казаться быть похожей на мужчину или продолжать оставаться быть женщиной. Именно в наличии такого выбора и состоит искать суть равенства.

Источник

Бля

Сразу хочу обратить внимание, что этот текст не о том, почему женщинам мало прав, и почему они из-за этого идут в феминистки. Так же речь не пойдет о сексистском отношении: кому быть, а кому не быть в обществе. Не будет разделения на «хороший» и «плохой» в зависимости от пола. Этот текст о понимании и принадлежности женщины к политическому. Политическому не в понимании госуправления, а в понимании «общности». О том, как так получилось, что вопрос женского в обществе всегда вызывал дискуссии, и почему женское коллективное бессознательное было и продолжает быть. Сколько бы не говорили о равенстве полов. Хиллари Клинтон впервые стала номинанткой одной из двух ведущих партий в президенты Америки. Тереза Мей на днях официально назначена на должность премьер-министра в Британии, Вирджиния Раджи избрана в меры Рима в Италии. И это только самое нашумевшее за последние месяцы. Но, это не много. По последним данным ООН лишь 10 % от общего числа мировых лидеров — женщины. Среди них — 7 глав правительств и 11 президентов (правда, монархи здесь не учтены). А ведь интересно же, что в мире, где женщины и мужчины равны, подобные новости вызывают горячайшие обсуждения и внимание. Когда же на высшие государственные должности назначают мужчину – ажиотажа в новостях только потому, что «кто-то» мужского пола — нет. Так перестало ли общество быть патриархальным? И о какой равности мужчин и женщин сегодня говорят политики, которые в большинстве своём– мужчины? Как психолог, я могу утверждать, что в мире существуют четко определённые особенности того, как мы выбираем профессию и как мы её осуществляем. Гендерные особенности очень влияют на этот выбор. Мир не первый век полон мифов и стереотипов относительно «мужского» и «женского». Условно давно распределено, какими должны быть (казаться) мужчина и женщина. Эта норма досталась нам как филогенетическое коллективное наследство, и мы напрочь отказываемся признавать, что «быть» и «казаться» — не одно и то же. Поступки совершает та наша часть, которую мы называем «быть», а критерием оценки этих поступков по-прежнему остается «казаться». И вот здесь, наверное, мужчинам все-таки повезло больше. Если они не застрахованы от неумения определить: «казаться» или «быть», то женщины помимо этого еще решают и тему равенства. И задаются другим вопросом: быть равной или казаться равной? Или и то и другое? Тема «равенства» в современном обществе набирает обороты. В большинстве случаев люди понимают «устранение различий» и «равенство» как одинаковое явление. На самом деле эта всевозрастающая тенденция к «уничтожению различий» тесно связана с пониманием и переживанием равенства, и тем, как оно развивалось в наиболее передовых индустриальных обществах. Например, в религиозном контексте равенство между мужчиной и женщиной означает, что все мы обладаем одной и той же человеко-божеской субстанцией, что все мы едины. Но параллельно с этим религия утверждает, что каждый из нас является уникальной сущностью, космосом в себе. Такое равенство имело значение также в философии западного Просвещения. Оно означало (наиболее ясно это сформулировал Кант), что никакой человек не может быть средством для целей другого человека. Все люди равны. Позже социалистическое общество решило, что равенство – это когда обязательно нужно говорить об отмене эксплуатации. Независимо от того, жестока она или «человечна».
Придя в политику в условиях современной культуры, женщина часто не понимает, перед какой дилеммой она оказывается. Она приходит во власть, где она пытается казаться быть равной (и от неё этого ждут), но оказывается совершенно бессильной перед тем женским коллективным бессознательным, которое было и досталось ей как канон. Конфликты, которые порождаются от того, что психика не в состоянии справится с таким количеством напряжения, трактуются тем, что «женщинам не место в политике». Сегодняшняя культура даёт женщине право выбора. Она дает женщине возможность быть с этим выбором, справляться с ним. Это сложно. Справляться – это осознавать, принимать и знать, что делать с последствиями. Сегодня женщина выбирает. Быть избранной или избирать. Выбирает молчать или говорить о своих правах. Выбирает туфли или кеды. Выбирает быть во власти или в семье. Казаться быть похожей на мужчину или продолжать оставаться быть женщиной. Именно в наличии такого выбора и состоит искать суть равенства.