Узкая дорога на дальний север

История Тайско-Бирманской железной дороги (Дорога смерти)

Повествование хаотичное, мне крайне сложно было запомнить кто из героев кем является, так как они практически не прописаны. Автор все время прыгал от одной мысли к другой, порой ускользала от меня основная мысль. И мне не хватило какой-то конкретики, структурированного сюжета, присутствовали частые повторения и местами было очень затянуто. Наслаждения от самого чтения я не получила. Но книгу в итоге домучала. Я прекрасно поняла что хотел нам показать автор, но сделано это на любителя. В книге описаны страшные вещи, смерти людей, насилие, страдания. Читать морально тяжело, как в принципе и большинство книг тематики войн. Я люблю такие книги, но в данном случае коннекта не произошло, к сожалению. Но книга однозначно найдет своего читателя.

Австралийские и нидерландские военнопленные на строительстве дороги:

В любви и на войне все средства хороши

Ведь та Дорога разрушилась, как рушатся в конце концов все дороги, она была совсем ни к чему, и ничего от нее не осталось. Люди постоянно ищут смысл и надежды, но анналы прошлого – это всего лишь вымаранный в грязи рассказ о хаосе.
И о той колоссальной прорухе, безграничной и похороненной, которую далеко-далеко протянули сквозь плотные, непрерывные джунгли. Об имперских замыслах и делах людей, от которых осталась одна лишь высокая трава.

Роман «Узкая дорога на дальний север», восхваляемый критиками и отмеченный Букеровской премией, попал в поле моего зрения сугубо из-за аннотации. Дело случая, потому как по обложке невозможно предположить, что в основе романа лежит история строительства военнопленными Тайско-Бирманской железной дороги, известной также как Дорога Смерти. Впрочем, после прочтения оказалось, что многого ждать мне не стоило, а обложка подобрана действительно хорошо.

Главный герой романа, врач Дорриго Эванс, оказался в числе австралийских военнопленных, брошенных на строительство железной дороги во славу японского императора – именно на это делали упор японцы, которых совершенно не волновало, что люди, содержащиеся в ужасных условиях, голодные и больные, умирают от непосильного труда. Дорриго пронесет память об этом аде через всю свою долгую жизнь. Как и об Эми, жене своего дяди, к которой помимо воли испытывал сильные чувства.

«Дорожная» линия перемежается именно с этим коротким, но бурным романом. А «послевоенная» линия расскажет читателю о том, что сталось со всеми: с Дорриго, Эми, японскими командирами, которые безжалостно бросали военнопленных на строительство злосчастной дороги.

Но красной линией, проходящей через всю книгу, как это ни странно, становится именно любовная. Лично меня это неприятно поразило. Может, автор и добивался такого неприятного послевкусия, когда после бытовых дрязг приходится переноситься в джунгли, в смрад, боль и смерть и обратно? Не знаю. Мне показалось, что целью было провести красоту и силу этой любви через жестокость войны. Если это так – не получилось. Во второй половине романа все тоже мешается – мысли и казни военных преступников, воспоминания о Дороге, и вдруг – ну, снова насыщенное эхо этой любви, снова Эми. В результате получился не памятник погибшим на строительстве, как ожидалось, а история с моралью «в любви и на войне все средства хороши», и ад Дороги Смерти там – всего лишь невнятный эпизод.

Это очень обидно. О самом строительстве почти ничего не сказано, жизнь военнопленных описана скудно, эпизодически, обрывочно. Прозвища людей придают повествованию какую-то школьную искусственность, а переговоры и размышления японцев – натянутость. При этом как жизнь «до» и «после», так и войну автор постарался перемешать с поэзией. Сначала Теннисон, потом хайку. Где-то это было очень уместно, но в конце концов количество зашкалило, и поэзия только всыпала еще сахару в эту книгу, а его в ней и так уже было достаточно.

Нет, роман не сладкий. Во всяком случае, не весь. Военный ад при всем желании нельзя сделать приторным. Но вкус у него какой-то невнятный. Сначала сладковатый, потом до отвратного горький, потом вообще непонятный – смешались высокие мысли, обрывки прошлого, любовь, тщеславие, обман, надежды. Если подойти к книге как к памятнику погибшим на Дороге, то слишком много вставок, достойных классических любовных романов. Если как к любовному роману – то странно в нем смотрятся линии жизни военных лиц и философия войны и мира. Получилась невнятная мешанина.

Но главный минус – «там» себя не чувствуешь и никакой информации о происходящем толком не получаешь. Мало подробностей, ужасно современный слог (тут, быть может, претензии к переводу). Так что, мне кажется, роман понравится скорее любителям печальных историй любви, чем книг о войне.

Вперёд, в атаку на ветряную мельницу!

Во время Второй Мировой войны произошло немало печальных инцидентов, повлёкших жертвы. В каких-то странах их было больше, в каких-то меньше. Все знают, сколько людей погибло под Сталинградом и в Ленинграде. Американцы вспоминают Перл-Харбор. Япония помнит о Хиросиме и Нагасаки. А Австралия - о своих порабощенных солдатах, борющихся за жизнь не на фронте, а в суровых условиях каторжной работы. Не важно сколько было жертв - погиб один или миллионы, ничто не умаляет ценность человеческой жизни.

В Узкой дороге на дальний север Флэнаган пишет нечто личное, историю, основанную на жизни своего отца. Из Википедии можно узнать, что та бессмысленная Тайско-Бирманская железная дорога, или Дорога смерти, была невозможным по мнению европейцев проектом. Но японский император так не думает, а ради его воли ты хоть расшибись, но построй эту дорогу в нереально короткие сроки и без специальной техники. К работе были привлечены порядка 250 тысяч каторжников и военнопленных. Из которых половина погибла. Если бы вы проехали по всей дороге, то буквально на каждом метре было бы захоронение. Только проехать не получится, в настоящее время в действии участок менее трети общей протяженности. Остальное было разбомблено и разобрано буквально спустя пару лет после завершения строительство. В такие моменты задумываешься, насколько бессмысленна и беспощадна может быть жизнь.

Но это реальные факты. Так сказать полезная подготовка к прочтению книги. Флэнаган не для того писал роман, чтобы показать голую статистику. В произведении нас ждут события из жизни главного героя Дорриго Эванса от юных лет до глубокой старости. Временные пласты раскрываются параллельно, перескакивая с одного промежутка на другой. Помимо темы войны большое внимание уделяется любви, одиночеству, раскрывается через призму японских надзирателей верность стране и императору.
Книга поразила меня. Даже зная весь сюжет, можно открыть на любой странице и перечитывать с эстетическим наслаждением. Уверена, каждое новое прочтение откроет незамеченные в прошлый раз мысли автора.

Понравился язык автора, недаром заслужена Букеровская премия. В романе нет героического пафоса, который так часто используется в современной литературе. Да, тут много крови, много страданий, происходят страшные смерти, а кто-то уничтожается и морально. Война была, и ничего возвышенного в этом нет, есть только покалеченные жизни и тяжкие последствия.

Часть книги занимает описание событий до и после войны. Она не лишняя, а направлена на раскрытие героев со всех сторон.
В результате чего Флэнаган добился картинки, в которую веришь.

А так как мои мысли уже начинают скидываться в одну кучу, скажу, что это прекрасное произведение об ужасных событиях. Многие обойдут его стороной в силу жестокости и кровавости описываемого, другие же прочитают и я думаю, найдут книгу честной и впечатляющей.

PS. В русском издании, к сожалению имеют место опечатки. Особенно покоробили повторяющиеся эпиграфы к двум частям книги, хотя в оригинале использованы разные японские стихотворения.

Сначала несколько слов о названии. Хорошо известна история о том, как было придумано название фильма "Скромное обаяние буржуазии". Пока работали над сценарием, как вспоминал Бунюэль, о буржуазии никто не думал, но когда решили найти название ("как раз в день смерти де Голля") кто-то предложил "Обаяние буржуазии". Обладающий тончайшим вкусом Жан-Клод Каррьер, тут же заметил: не хватает прилагательного. Эпитет "скромное" был выбран из тысячи вариантов. И название получилось гениальное. Почти такое же у романа Флэнагана (пишут, правда, что автор позаимствовал название из хайку Мацуо Басё). В нем "зашифрованы" сразу и форма романа, и его смысл, и даже тема - рассказ о строительстве Той дороги или Дороги смерти, узкоколейки между Бирмой и Таиландом. Главный герой романа - австралийский военный хирург Дорриго Эванс - вспоминает о днях, проведенных в плену, и пытается осмыслить опыт своей жизни, "проложить дорогу" от безрассудной, многообещающей молодости через ужасы лагеря военнопленных к своей нынешней жизни 75-летнего героя нации.

Воспоминания Эванса очень детальны, основательны и реалистичны (даже физиологичны, особенно эротические сцены и сцены насилия). Но, к сожалению, им в полной мере присущ изъян, характерный практически для всех книг о войне, написанных неочевидцами (всяким "Мальчикам в полосатых пижамах", "Книжным воришкам" и так далее): фальшивый тон. Сложно объяснить, но "правильные", "назидательные" воспоминания Эванса звучат недостоверно, не может так писать человек, врач, действительно прошедший через лагерь военнопленных, где ежедневно сотни людей умирали от голода, лихорадки и истощения. Восприятие не то; слишком "современное" и "мирное".

Приведу один пример. Однажды группе заключенных посчастливилось украсть у тайских торговцев корову. Тушу разделали, часть попала на лагерную кухню. Из мяса вырезали кусок под стейк, обжарили и в знак уважения к своему врачу преподнесли Дорриго Эвансу на ужин. На двух страницах Эванс описывает, как ему "отчаянно хотелось съесть мясо", как рот заполнялся слюной, как он боялся, "что может тронуться умом или сорваться каким-нибудь унизительным образом", но Эванс понимал, что "стейк станет испытанием, какому потребны свидетели, испытанием, которое он обязан пройти, испытанием, какому предстоит стать притчей во языцах, необходимой всем". И Эванс приказал "отнести мясо в лазарет и разделить между самыми больными".
Съесть стейк одному или разделить его на всех (и написать об этом в воспоминаниях или умолчать) было бы естественно, но превращать эпизод в акт героизм, в какую-то пафосно-сентиментальную историю?.. Но хуже всего то, что автор претендует на осмысление трагедии войны не только с позиции пленных (опираясь на воспоминания своего отца), но и с позиции надзирателей (японских офицеров, действия которых он не оправдывает, но "объясняет" и показывает, что и они понесли наказание). Получается фальшиво вдвойне. Так же странно и неправдоподобно звучит в книге и любовная тема. Вот и получается, что кроме названия ничего заслуживающего внимания в романе нет.

KillWish, тур 4

В книге два сюжетных течения – жизнь главного героя Дорриго Эванса до и после Второй мировой войны, и его жизнь во время войны военнопленным на строительстве Той Дороги. У меня создалось впечатление, что Дорриго примерно представлял себе, что он должен делать, к чему стремиться и как поступать на войне, а в мирное время, условно говоря, не знает куда себя приткнуть. Конечно, на фоне прочих выживших, он вроде как успешен, но, как по мне, внутренний разлад все-таки его не отпускает. В лагере военнопленных временами его было за что уважать, в мирное же время он вызывал у меня неприятие – неудачный брак, бесконечные измены.

Возможно, его любовь к Эми, жене дяди, которую он пронес через всю жизнь, должна была выступать неким оптимистическим контрастом. Дескать, любовь помогает выжить, помогает преодолеть трудности, залечить раны войны. Но мне вся эта линия показалась натянутой, отдающей скорее какой-то животной страстью. И вообще это чувство герой пронес через всю жизнь, потому что в итоге ничего не сложилось и роман завершился на высокой ноте.

Лагерные сцены, пусть и перемежающиеся любовными сценами, вот они вызвали отклик. Умирающие, замученные военнопленные и похожие на роботов японцы, стойкие в своей верности императору, все выполняют бессмысленную и никому не нужную работу по строительству бессмысленной и никому не нужной дороги. В этом, наверное, и есть вся война – потери не имеют никакого смысла, ужасы не ужасают, а все человеческое, что есть в душе, отмирает, загоняется в глубину, уничтожается за ненадобностью.

Встречала такую мысль, что японские военные выведены четче, а их жизни доведены до финала в отличие от австралийских военнопленных. Так и есть, хотя ощущение мерзости после чтения этих эпизодов стало только сильнее. Кроме того, после некоторых размышлений я поняла, что мне в принципе гораздо интереснее было бы читать про Смугляка Гардинера, про которого в конце истории автор ввернул твист, чем про этого Дорриго. В целом можно было бы и не читать эту книгу и хорошо, что на волне ажиотажа не купила в бумаге.